— У меня одна жизнь, — сухо ответил пират. — И я не играю с федералами в игру с выкупом — себе дороже.

— Мой муж — Лео Камский! — В отчаянии выкрикнула Элен, — Он отдаст за меня всё!

Капитан широко открыл глаза:

— Ты слышал, Бабута? Это оказывается супруга господина Хахамского. Того самого клоуна, что лично поклялся накинуть мне на шею пеньковый галстук. Вот так подарок судьбы!

— Да, Кэп, тебе повезло!

В этот момент в каюту ввалился третий разбойник.

— Бабута! Я тута! Говорят, ты нашел баб?!

— Сайман, — строго спросил капитан, — почему ты здесь? С товаром определились?

Сайман, длиннорукий и кряжистый, похожий на обезьяну молодчик, ощерил гнилые зубы.

— Обижаешь, шеф! Все обшмонали, под каждый коврик заглянули. Только ты будешь недоволен. Весь трюм забит мясом в консервах. Правда, есть еще двадцать ящиков солнечного шелка для парусов.

— Не, настоящим мясом свинопоней, для еды, — Поправился он, поймав уточняющий взгляд капитана.

Все дело в том, что консервированным мясом принято было называть людей в глубокой заморозке, которых Федерация перевозила в метрополию, чтобы исправить просто ужасающую ситуацию на Земле. Загубленная в ноль экология и постоянные эксперименты с генетически-модифицированными продуктами привели к тому, что нормальных людей на материнской планете человечества уже практически не рождалось. Рождались либо уроды, либо существа с таким набором генетических заболеваний, что даже был принят закон, позволяющий не считать ЭТО людьми. Генетический мусор — этим все сказано. А вот на окраинных мирах, где колонисты жили в балансе с местными экосистемами и были не избалованны ГМО, с генетикой, наследственностью и рождаемостью все было в порядке. Вот потому-то Федерация собирала налоги, в том числе, и такими ресурсами. Ну а дальше: не бизнес-классом же их через полкосмоса везти! Рекрутов погружали в глубокую заморозку, и набивали транспортники криоконтейнерами. И именно такой груз сейчас был в трюмах «Либерталии». А вот что делать с ним дальше, было абсолютно непонятно, ибо покупатель на этот товар был ровно один — Федерация. Ну или работорговцы. О которых все слышали, но никто их не видел.

Капитан отвлекся от грустных мыслей и посмотрел на Саймана.

— Шелк это хорошо. Мясо не берите. Что у суперкарго?

Сайман скорчил недовольную мину:

— Они оказались нищими крысами. У капитана пять тысяч кредиток, у помощника двадцать золотых реалов, ну и у остальных по мелочи. Так что негусто.

— Зато Бабута с уловом, — капитан кивнул на пирата с обожженным лицом. — За нас всех отработал. Надыбал драгоценностей.

— Ух ты! Много?!

Бабута вытянул вверх руку и коснулся потолка.

— Кайф! — восхитился Сайман. — А самая главная драгоценность — вот эта сисястая молодка! Шеф, у меня уже портки мокрые — не могу больше сдерживаться!

— Она ваша! — усмехнулся капитан. — Побалуйтесь часок-другой и сверните шею! И вот что, запустите «режиссера», пусть заснимет оргию во всей красе! Фильм отдашь мне. Я потом зашлю одному чинуше с наилучшими пожеланиями.

Элен с воплями упала на колени:

— Прошу вас, добрый господин! Как ваше имя?! Я буду молиться за вас всем святым!

Сайман и Бабута расхохотались.

— Глупая мокрощелка, — прохрюкал обожженный. — Перед тобой сам капитан Аллан Мерфи, по прозвищу «Черный Мерфи» — гроза всех торговых трасс в обитаемых мирах. До революции на Калеанде он был принцем, а теперь капитан звездного братства! Но мы все чтим его титул и носим цвет герба! — Бабута ткнул себя в черный комбинезон.

— Много болтаешь! — нахмурился Мерфи. — У вас два часа, чтобы с ней закончить. Время пошло.

Капитан быстрым шагом покинул каюту. За спиной раздался душераздирающий женский вопль, но разбойник не остановился, лишь губы растянулись в усмешке:

— Дорвались, кобели. Ох, не завидую я вам, господин Хамский, когда вы получите мой фильм для взрослых.

Капитан Мерфи пристально разглядывал голографическую звездную лоцию, трогал планеты, гладил пальцами туманности и насвистывал веселый мотивчик. Дверь без стука распахнулась, и в каюту ввалился Бабута: впереди себя он толкал Элен. Она не сопротивлялась, только поводила вокруг себя абсолютно чумным и непонимающим происходящего взглядом. Женщина была абсолютно голая, с разбитым в кашу лицом и растрепанными окровавленными волосами, на белоснежном теле — множество ссадин и следов укусов.

Аллан отключил лоцию и мрачно уставился на помощника.

— Это что за бунт? Почему эта сука до сих пор жива?

Рука капитана поползла к треугольной кобуре на поясе.

— Нет, нет, кэп! — Заторопился Бабута. — Все не так! Просто я решил, что ты должен услышать это!

— Услышать что? — тон капитана не предвещал ничего хорошего, а пальцы уже коснулись рифленой ручки бластера. — Услышать, что мои приказы уже не важны для тебя?

— Вовсе нет! То есть, я хотел сказать, когда мы драли эту хапугу в два смычка — в ней, видать, пробудилась совесть, и она нам поведала об одной махинации своего муженька. Этот вор слямзил целый астероид с драгоценными металлами и так, подла, все обстряпал, что комар носа не подточит! Вот я и подумал, что тебе будет интересно! А если не интересно, так я прямо сейчас ей башку отрежу. Прямо не сходя с этого места!

— У себя в хлеву грязнить будешь. Рассказывай!

— Это… Я сам не очень понял. У меня же голова не такая, как у тебя. Пусть шалава сама все расскажет, а ты решишь, стоящее это дело или нет.

Бабута шлепнул Элен по ягодице.

— Ступай к капитану. Он справедливый, если все выгорит, он тебе жизнь подарит. Я правильно говорю, кэп?

Мерфи не ответил. Он неторопливо разглядывал женщину, затем указал ей на свободное кресло.

— Присаживайтесь, сударыня. Я вас внимательно слушаю.

Элен решительно тряхнула головой, от чего с ее подбородка сорвались несколько капель крови и упали на рукав капитанского комбинезона.

— Я хочу, чтобы этот человек ушел!

— Ты чего сука?! — мгновенно разъярился обожженный. — Нюх потеряла?! У кэпа нет от меня секретов! Да мы с ним столько лет вместе!

— Заткнись, Бабута! — рявкнул Мерфи. — И убирайся к дьяволу!

Помощник засопел и вышел, громко хлопнув дверью.

Мерфи брезгливо стер чужую кровь белоснежным платком и, швырнув его на пол, негромко приказал: — Утиль.

Выскочивший из-за ножки стола паукообразный робот, словно дрессированный пес, бросился на испачканный платок.

Наблюдая, как ткань быстро перемалывается железными жвалами и исчезает внутри уборщика, капитан негромко произнес:

— Сударыня, если вам есть, что сказать — говорите. Я не намерен ждать, пока вы загадите мне каюту — из вас течет, как из недорезанной свинокобылы.

— У меня есть два условия, — прошептала женщина. — Два.

— Вы наглеете, милочка, — все также не глядя на нее, усмехнулся пират. — Вы не в том положении, чтобы диктовать условия.

— Тогда я ничего вам не скажу! — Элен издала булькающий смешок и сжала кулачки.

Мерфи оторвался от созерцания работы уборщика и с интересом поглядел на нее.

Глаза горят безумным светом, уголки губ дергаются, тело сотрясает озноб. «А баба-то, похоже, съехала с резьбы. Не удивительно, живого места нет. Из будуара светских львиц угодить в бордель для маньяков. И эти укусы, не иначе, скоро загноятся — у Саймана отвратительные гнилые зубы…»

— Так какие условия?

— Первое — жизнь и свобода!

— Ну, это само собой. Я даже дам вам челнок с автопилотом. Доставит вас прямиком на орбиту Тарконии. Ведь вы туда летели?

— Второе условие — негодяи, изуродовавшие меня, должны сдохнуть!

Мерфи развел руками:

— Этого обещать не могу. Они мои ближайшие помощники.

— Они сдохнут в страшных корчах! Вы слышите?! Сдохнут!

Тело женщины свело судорогой, она замотала головой, разбрызгивая во все стороны кровь.

— Все, все! Хватит! Заткнитесь и я, может быть, сделаю, как вы хотите! Успокойтесь!