— Черт, назови меня так снова. — Его голос сквозил похотью.

Я не знала, хочет ли он, чтобы я сказала ему, что люблю его, или назвала по имени. Поэтому я сделала и то, и то. Я сказала правду и приняла свое будущее с этим бойцом со шрамами.

— Я люблю тебя, Роан Аверин.

Его глаза распахнулись, и в этот раз я увидела кусочек синего цвета в белых глубинах. Я увидела дикую страсть и незыблемый трепет.

— Ты, черт побери, владеешь мной, Хейзел.

— Я не владею тобой. Я никогда не буду владеть тобой. Ты свободен. Ты боролся со своим прошлым и нашел свой путь ко мне. — Мой голос надломился от слез, но это были слезы гордости и благодарности, что он смог бороться.

— Черт побери, — зарычал Роан. — Ты нужна мне так сильно. — Отпустив свою эрекцию, он бросился вперед. Кровать скрипнула, когда он лег на меня. Поддерживая свой вес на локтях, его губы обрушились на мои, крепко вжимая меня в матрас.

Он приказал мне открыться шире, чтобы принять его грубый поцелуй. Его рот поглощал мой. Каждое скольжение его языка было борьбой и парированием удара. Танцем и поклонением.

Я задрожала, когда он провел рукой по моей груди, распространяя пламя огня. Лаская мое бедро, он раздвинул мои ноги, чтобы погрузиться внутрь.

— Я хочу тебя. Мне нужно быть внутри тебя. — Он поцеловал меня так жестко, что его зубы оставили синяки на моих губах. — Я не могу быть нежным. Мне жаль, я не могу быть…

Мое тело задрожало, когда он ввел в меня два пальца. Увеличивая влажный жар желания, и отдаваясь взрывами ярких фейерверков в моем сердце.

— Все в порядке. Я под…

Его рот снова опустился на мой, поглотив мои слова. Его пальцы вбивались в идеальном ритме, вознося меня выше и выше. Оргазм собирался в моих глазах, в моем сердце, в моей груди, в моем лоне.

От каждого поглаживания его длинных сильных пальцев мою кожу сладко покалывало. Солнце просачивалось через окна, захватывая нас в центр тепла.

— Боже, я хочу быть в тебе. Жестко и глубоко. Я хочу заклеймить каждый сантиметр твоего тела, — выдохнул Роан, покусывая мое ухо.

— Сделай это. Возьми меня.

Я хотела его, пока я существовала в этом эгоистичном мире, где ничего не имело значения. Я укрепила защитные барьеры, отгораживаясь от горя, я знала, что нуждаюсь в большем.

Он засмеялся, задыхаясь от голода.

— Боже, ты чертовски убедительная. Я не могу думать здраво. Не могу контролировать себя.

Я захныкала, когда кончик его члена заменил его пальцы, надавливая, слегка скользя.

Повернув голову, я закусила вздымающуюся простынь, стараясь держать руки подальше от него. Я хотела притянуть его глубже, заставить его взять меня быстрее. Лежащая в основе человека потребность сводила меня с ума, так как я знала, что не могу рисковать этим. Он уже так сильно напрягал себя. Каждый мускул вибрировал, его глаза были темными.

Роан завис, дразня меня. Его бедра покачивались, давая мне немного от его эрекции. Он тяжело дышал, потея от напряжения.

— Заставь меня взять тебя, заставь меня трахнуть тебя. — Он немного толкнулся, взрывая мой разум от желания. — Прими меня, Зел, прими всего меня. Позволь мне доказать, что тебе больше не надо бояться.

Я перестала кусать простынь и посмотрела на него. По-настоящему посмотрела на него. Больше никаких барьеров, больше никаких секретов — он позволил мне увидеть, как тяжелы для него были прикосновения, но он в любом случае хотел, чтобы я это делала. Каждая часть его хотела убить меня. Жестокость витала вокруг него, выступая бисеринками пота у него на лбу.

Он страдал, чтобы защитить меня.

Он охотно сражался с болью, чтобы найти спасение, которое, возможно, никогда не придет.

Мое сердце не могло справиться с его мучением.

— Это причиняет тебе боль. — Я покачала головой. — Я не могу, прекрати. Мы попробуем в другой день.

Он зарычал, опустив голову, чтобы укусить меня за шею. Я замерла из-за остроты его зубов.

Он потерял контроль?

Мои пальцы испытывали зуд, чтобы найти мой нож. Я попрощалась с Кларой сегодня и так же сильно, как скучала по ней, я не была готова покидать эту землю.

Понимание того, что я хотела продолжать жить, даже если ее нет рядом со мной, застало меня врасплох. Это выстрелило в меня борьбой и адреналином. Напоминая мне, что другие нуждались во мне.

Роан нуждался во мне.

Его сын нуждался во мне.

Вместо вины я чувствовала покой.

Затем моя спина изогнулась, когда Роан прижался чуть больше, растягивая меня.

— Я не собираюсь двигаться дальше, если ты не заставишь меня. Прикасайся ко мне. — Он поцеловал меня в щеку, успокаивая меня запахом дыма. — Прикасайся ко мне. Пожалуйста. Ты в безопасности. — Его голос был хриплым и напряженным.

Предложение было слишком дразнящим. Я хотела помочь ему сломаться. Я хотела, чтобы он перестал мучиться от боли.

Мои пальцы коснулись его спины, и он зашипел. Каждая мышца в его теле напряглась.

Я опустила руки.

«Ты не можешь сделать это».

Я больше не играла со своей жизнью. У меня была другая. Едва сформировавшаяся и очень-очень хрупкая. Я не могла быть безрассудной или эгоистичной.

— Я не могу.

Его глаза расширились, он держался неподвижно надо мной.

— Почему нет?

Мое сердце дернулось, помчавшись к правде. Меня наполнил страх от того, как он отреагирует. Будет ли он все еще хотеть меня? Будет ли он рассматривать его в качестве замены Клары? Я проработала свои проблемы и приняла, что могу любить другого ребенка, при этом не будучи предательницей по отношению к памяти Клары, но Роан не знает. Он понятия не имеет.

— Я не могу позволить тебе убить меня.

— Я не собираюсь тебя убивать. Черт, Зел. Мне нужно, чтобы ты снова подтолкнула меня. Я не стану лучше, если ты не толкнешь меня так, как делала в «Обсидиане».

Я покачала головой.

— Я должна думать еще кое о ком. Я рискую не только своей жизнью, спасая твою.

Он дернулся в вертикальное положение, глядя прямо мне в глаза.

— Говори же! Какого черта ты опять скрываешь от меня? — страшный блеск наполнил его глаза. — Так помоги мне, Хейзел, расскажи мне. Я не выживу, если ты снова будешь держать секреты от меня.

Я сделала глубокий вдох, ища в себе силы против его гнева.

— Я беременна.

Мир замер на долю секунды. Его лицо замерло, в глазах было потрясение. Затем жизнь снова вернулась в него, и он моргнул.

— Что ты только что сказала?

Я сглотнула, ненавидя прилив грусти от радости появления новой жизни, когда я только что попрощалась с девочкой, которой всегда будет принадлежать мое сердце.

— Я ношу твоего ребенка.

Я не была готова к перемене в нем. Дикий голод, что взрывался потребностью, обладал схожей мощью. Его рот обрушился на мой, его язык скользнул глубже. Я понятия не имела, что происходит в его голове.

Его руки отпустили мои бедра, чтобы обхватить мое лицо, держа меня в плену, пока он целовал меня как человек, изголодавшийся по воздуху. Так же быстро, как он начал целовать меня, он отстранился.

— Что? Как? — его глаза осматривали меня, неверие было в их глубинах.

Моя голова кружилась. Мое тело искрилось энергией.

— Я думала, что не могла забеременеть. Я ошибалась.

— Но… о боже мой. Я стану отцом? — любовь сверкала ярче, чем солнце, затем сменилась на тень страха. — Черт, я не… я не могу быть рядом с кем-то таким хрупким. — Он втянул воздух через зубы. — Я-я не знаю, что сказать.

Я не боялась, что он отвергнет идею о своем потомстве или отошлет меня прочь. Уверенность наполнила мою кровь.

— Ты сделал уже такой большой прогресс. У тебя есть девять месяцев, чтобы закончить свое исцеление до того, как он появится на свет.

Он тяжело сглотнул.

— Он? — его глаза опустились на мой живот. — Ты уже знаешь, кто это будет?

Каждая часть меня хотела обнять его. Он выглядел потерянным. Испуганным. Почти злым на меня, что поставила его в такое опасное положение.