— Прогуляешься со мной?

Я кивнула.

Покинув кабинет, мы спустились по лестнице, через боевой ринг к парадной двери. Только два бойца прибыли на утреннюю тренировку, и никто не помешал нам.

Фокс не остановился, когда мы вышли наружу. Он поднял лицо и нежился под золотистым теплом. Его облаченное в черное тело выглядело неуместной тенью, когда мы прошли по гравийной дорожке к траве.

Он ждал, что я пойду рядом с ним и послал мне небольшую улыбку.

— Моя жизнь была намного легче, если бы солнце светило двадцать четыре часа в сутки.

Я теребила свои пальцы, избавляясь от потребности схватить его за руку. Я ненавидела то, что не могу касаться его. Интимность между нами только и ждала, чтобы утвердиться, но без прикосновений, она исчезала, оставляя след неловкости.

— Если ты так сильно ненавидишь темноту, почему надеваешь все черное?

Его челюсть сжалась, но он продолжил идти.

— Это глупая причина и даже не имеет смысла для меня. Я должен бы надевать желтое и белое — полностью избегая черное, но я не могу.

— Расскажи мне, — я прошептала.

Он остановился и повернулся лицом к дому. Глядя на огромные горгульи, украшающие особняк, он зарычал:

— Я свободен. Так почему же я строю дом точную копию того, где был ад, и происходило зло? Почему я одеваюсь в единственный цвет, который был нам позволен? — его взгляд встретился с моим. — Потому что это все, что я знаю. Единственное место и цвет, которым я доверяю, что они сохранят меня в безопасности. Все остальное ужасает меня, потому что я не достоин забыть свое прошлое.

Мое сердце раскололось, осколки протыкали мои легкие.

— Ты достоин. Каждый день, что я провожу с тобой, ты совершенствуешься.

Он мрачно рассмеялся.

— Только потому, что я сохраняю дистанцию и не трогаю тебя. Поверь мне, если бы ты узнала мои мысли, ты бы сбежала.

— Ты хочешь, чтобы я сбежала?

Он сощурил глаза.

— Ты должна.

— Но ты хочешь, чтобы я это сделала? — я сделала шаг вперед, проклиная неспособность схватить его за руку и держать его. — Сосредоточься на том, что чувствуешь.

Он покачал головой, шагая по направлению к саду.

— То, чего я хочу, не имеет значения. Этого никогда не случится.

Я последовала за ним, желая, чтобы я могла вскрыть его и вытянуть каждую плохую мысль из его головы. Мы не заговорили снова, пока он не повел меня к огромной теплице в задней части его огромной собственности. Большая каменная стена баррикадировала доступ в пространство, и солнце блестело от стеклянных стен и крыши, согревая растения.

Фокс открыл дверь, и огромный порыв тепла ударил мне в лицо.

— Входи. Есть несколько вещей, что я хочу показать тебе. — Его голос был грубым, заставляя мой желудок ухнуть вниз.

Войдя в огромную теплицу, я оглядела рассаду и экзотические цветы. Она была разделена на два прохода, с огромным креслом в конце, там же располагались овощи, травы и бонсай. Ярко-синие и фиолетовые орхидеи висели на длинных стволах. От томатов в помещении был едкий запах.

Фокс пошел по правому проходу и остановился перед поддоном с белыми цветами — маленькие, как снежинки, висящие на зеленых стеблях.

— Ты знаешь, что это?

Я подошла ближе. Конечно, я знала, что это. Как мать я тщательно отмечала каждое растение, бытовую химию, или яд, что могли навредить Кларе. Я также брызгалась этим запахом каждое утро. Моя единственная роскошь.

— Это ландыши. — Уставившись на небольшие невинные растения, я пробормотала: — Почему ты выращиваешь их среди нетоксичных растений?

Фокс расправил плечи.

— Мы раньше по очереди ухаживали за теплицами на огороженной территории для посадки растений. Ландыши, белладонна, наперстянка — все растения, что могут быть превращены в оружие.

Я замерла, представив убийц, выращивающих такие нежные создания, все с намерением, чтобы убивать.

Фокс внезапно схватил меня за руку и потащил по проходу к одиноко стоящему большому креслу.

— Ты приходишь сюда часто? — спросила я, заметив несколько выброшенных бутылок воды.

— Да. Я прихожу сюда, чтобы посидеть на солнце. Тепло наказывает, но также спасает. Это так отличается от того, откуда я родом. Я никогда не хочу снова мерзнуть.

Отпустив меня, он полез в карман и достал еще одну цепочку.

Мое сердце ухнуло в желудок. Он хотел сдержать меня, и была единственная причина почему. Он хотел секса.

Его плечи напряглись.

— Это усовершенствованная версия. Вытяни руки.

Я не хотела, но подчинилась. Его руки слегка касались моей кожи. Сначала мое правое запястье, закрепив отдельный браслет, затем то же самое с левым.

Как только они были застегнуты, я подняла руки, чтобы посмотреть. Мое сердце сжалось от свисающей серебряной звезды на обоих.

— Почему ты делаешь это? — я подняла взгляд в ярости. Я не хотела, чтобы драгоценное ожерелье со звездой, которое я делила с Кларой, находилось рядом с чем-то из мира Фокса.

Его глаза потемнели.

— Потому что это значит многое для тебя, и я тоже хочу этого. — Захватив мои щеки, он держал меня крепко, когда приник к моим губам в поцелуе.

В одно мгновение я хотела укусить его. Я хотела спорить с ним и сказать, что все не в порядке, что он нарушает границы моего личного пространства больше чем своего, но его язык раздвинул мои губы, и я потеряла последовательность мыслей.

Каждая частичка похоти, что была во мне, пробудилась к жизни, и я не сопротивлялась, когда он потянул меня вперед. Он сел на кресло, потянув меня, пока я не стояла над ним.

Разорвав поцелуй, он пробормотал:

— Ты нужна мне, Зел, и я хочу тебя быстро. Я не прошу. Я говорю. Я плачу за услугу и хочу, чтобы ты сидела на моем члене.

Я должна была отбиваться, но не делала этого. Моя кожа гудела от сексуальной потребности, мое тело закипало в жаре теплицы.

Фокс вытянул руку вперед и потянул мою белую рубашку немного вверх. Отдельной толстой цепочкой, он закрепил ее вокруг украшения, находящегося у меня спереди, и пристегнул к запястьям. Как только мои руки были обездвижены при помощи цепочки, его пальцы потянулись к его пряжке.

Мой рот стал сухим, когда я наблюдала, как он раздевается. Я сделала шумный вдох, когда он качнул бедрами и потянул свои брюки вниз.

Мои глаза не могли насладиться этим зрелищем такое короткое время. Фокс не носил нижнее белье, и его твердая длина высвободилось. Множество серебристых шрамов покрывали верхнюю часть его ног. Все в нем привлекало меня. Я никогда не была так голодна или физически привлечена кому-то как к нему.

— Подойди ближе, — приказал он.

Я сделала, как он просил, переместившись между его раздвинутыми ногами. Я подавила стон, когда его пальцы начали ласкать нижнюю часть его живота и опустились, чтобы коснуться моего бедра. Скользнув рукой под мою легкую бирюзовую юбку, он не разрывал зрительного контакта.

Я сдалась его снежному взгляда; мурашки покрыли всю мою кожу, пока его прикосновения опускались все ниже и ниже, пока он не задел мою голую ногу. Его рука достигла моей коленной чашечки, развернувшись, чтобы направиться в противоположном направлении.

Каждое его прикосновением было одновременно и пыткой, и наслаждением. Его пальцы были сильными и властно касались внутренней стороны бедра, подбираясь все выше и выше, и выше.

Я тяжело дышала, к тому времени как его костяшки коснулись моей киски. Его рука обхватила меня, держала меня крепко. Я тряслась в его хватке.

Он сделал тяжелый вдох, его глаза расширились, когда он почувствовал какая я влажная.

— Бл*дь, ты не перестаешь удивлять меня, Зел. Мне никогда не будет достаточно тебя. Все о чем я могу думать это то, как ты трахнешь меня — твой рот вокруг моего члена снова.

Его другая рука исчезла под моей юбкой, чтобы спустить мои трусики по ногам. Он быстро избавился от них, его движения ускорялись от силы его потребности. В мгновение, когда они достигли моих щиколоток, я отбросила их в сторону, дрожа от теплого воздуха, ласкающего мою наготу.