- Ник, не быть тебе путешественником,  – смеялся Гелан, в пятый раз показывая мне, где расположен удел Шейсмар – ты потеряешься  в лиге от дома.

Меньше всего усилий я прилагал для изучения квэнне,  язык давался на удивление легко, словно  я знал  его  раньше, но забыл и теперь не учу, а  просто  вспоминаю.  Вскоре  Гелан разговаривал со мной  только  на квэнне, лишь изредка переходя на мой родной язык.

Однако, самое большое удовольствие  из всех занятий я получал от медитации.  Когда Гелан начал учить меня ее основам,  я решил, что сидеть на песке и смотреть на  море – глупая трата времени.  Научившись расслабляться,  я  просто засыпал  и валился на песок,  Гелан безжалостно будил меня и мы начинали медитировать заново.  Освоив основные техники  достижения сосредоточения, я  сумел отрешиться, медленно  погрузился в  требуемое  состояние покоя и неожиданно услышал голос моего дракона. Когда это случилось  в первый раз я выпал из медитативного состояния,  решив с перепугу,  что теперь-то уж  точно сошел с ума. Дракон подумал то же самое о себе, потому что,  как  выяснилось впоследствии , он понятия не имел, что может со мной общаться и разговаривал сам с собой, и  мой внутренний нецензурный вопль стал для него полной неожиданностью. На следующий день я постарался достигнуть нужного состояния как можно быстрее, чтобы выяснить, то ли я действительно слышал голос, то ли мне показалось и пора обратиться к доктору  на предмет лечения слуховых галлюцинаций.  Достаточно расслабившись, я услышал бодрое, хотя и не очень мелодичное пение, с музыкальным слухом, что у меня, что у дракона наблюдались явные проблемы.

Наше общение напоминало разговор по телефону,  как если бы этот самый телефон был встроен мне прямо в голову.  Его звали Ральха, голос у дракона был молодой  и  совершенно не похожий на мой собственный, он говорил на квэнне, а если я чего-то недопонимал, то переходил на мой родной язык, но говорил на нем с сильным акцентом и путал слова.  Освоив новый способ коммуникации мы стали понемногу общаться.  Дракон  был  молодой и очень любопытный, в отличие  от меня он чувствовал  все,  что чувствовал я,  и общаться со мной у него получалось гораздо лучше, чем у меня с ним.  Я никак не мог привыкнуть к тому, что для разговора мне не обязательно использовать речь, а достаточно просто «думать» слова. Дракон,  смирившись с моим тупоумием, поначалу  комментировал то, чему меня учил Гелан,  советовал как лучше приспособится к тренировкам  и пытался объяснить, как мне научиться «думать».  К сожалению, на медитацию мой наставник отводил всего несколько часов  в день, из которых  мне требовалось минимум полчаса, чтобы достигнуть достаточного уровня сосредоточения и  поэтому  наше общение было возмутительно коротким. Дракон предложил  общаться  по вечерам, но я так выматывался за день, что проваливался в сон едва успев раздеться и лечь в кровать.

- Гелан, а вы общаетесь со своими драконами?  –  мне было  до чертиков любопытно  узнать, как это происходит у других  Драконов.

 - Что ты имеешь ввиду? –  Гелан по смотрел на меня с недоумением, не понимая  сути вопроса.

 - Я хотел спросить,  как  вы общаетесь со своим драконом, когда вы люди?  – глядя на удивленное лицо моего наставника, я понял, что  о  существовании способов  общения с драконами  он  до этой минуты  не подозревал.

 - Никак,  –  удивленно сказал он, подтвердив мои догадки  – ты или дракон или человек, такого не бывает, чтобы одновременно и то, и другое.  Мы едины и разум у нас один на двоих, с той разницей, что в драконьем обличье  в поведении иногда преобладают инстинкты. В  человеческой ипостаси  мы  можем чувствовать  эмоции дракона, особенно негативные.

Гелан смотрел на меня с большим подозрением и  я счел за благо прекратить  расспросы.  Тем не менее, вопреки утверждению Гелана о том, что дракон и человек едины, я точно знал, что мой дракон – отдельная личность, которая существует в моем теле, а я буду существовать в его, когда смогу перевоплощаться. Сознания, память и разумы у каждого из нас свои, а инстинкты он прекрасно контролирует  самостоятельно, не требуя моего вмешательства и бормотания всяких мантр. Примерно через неделю я научился «думать» слова и теперь мы оба с нетерпением ждали часов медитации, чтобы немного пообщаться.

Через несколько не дель после начала наших занятий, их размеренное  течение было нарушено нападением отщепенцев, ранением Драка и  его  странной  болезнью.  Пока он  находился в реанимации Гелан старался придерживаться привычного распорядка тренировок и занятий ,  конечно, переживая  за брата, но надеясь на лучшее.  Гораздо больше волнений моему наставнику доставляли мысли об инкаре, который напал на нас.  Растерянность и шок от произошедшего пришли через неделю, после того как Драк вышел из комы. Навестив его в клинике в день, когда он пришел в себя,  мы еще надеялись на то, что его амнезия пройдет и скоро Драк станет самим собой, но   следующим вечером, когда мы по пытались забрать его из больницы, стало ясно, что  прежнего Драка можно считать умершим, его место занял незнакомец, внешне  неотличимый от  него.  Я не знал Драка  также близко, как братья и Эс, но даже нашего недолгого знакомства  хватило, чтобы понять, насколько сильно  он  изменился. В отличие от остальных  членов семьи и вагаров  меня не  смущало то, как он относится к Анне, что  он без конца целует и обнимает ее,  больше  пугало то, что Драк стал другим, потерял себя. У него не осталось ни воспоминаний, ни привязанности к близким, ничего, что ему было дорого  и  вот это было  по настоящему страшно.  Его жизнь разделилась на две части:   до ранения и после. Драк  не прилагал никаких усилий, чтобы вспомнить свою прошлую жизнь, его ничего не интересовало, кроме Анны, нас он воспринимал как некую досадную данность, с которой приходится делить жизенное пространство . Драк не тренировался, не курил драгон флай, не медитировал, не стряпал. Мы больше  не слышали его шуток и   смеха, только  безразличный голос,  крики, когда  уходила Анна, или хриплые стоны боли, когда  его скручивал приступ.

  - Я не могу на него смотреть, это не мой брат!  – кричала Эс, я как мог, утешал ее, думая о том же.

Первые  дни после возвращения Драка домой мы старались не попадаться ему на глаза, чтобы лишний раз не зли ть.  Впрочем Драк и сам не стремился общаться с нами, большую часть времени проводя в своих покоях с Анной. В глубине души я считал, что оставлять их наедине не совсем правильно и не очень-то порядочно по отношению к девушке , но  Мейге убедительно попросил нас постараться не нервировать Драка, дать ему время  привыкнуть к его новому состоянию  и нашему присутствию.

- Гелан, как  ты думаешь, Драк  поправится? – как-то спросил я своего наставника.

 - Не знаю, хочется верить, что он станет прежним, но мне кажется, этого  не произойдет.  –  при любых напоминаниях о причине болезни Драка  Гелан начинал заметно злиться  – Клянусь, я  найду  этого  Коула и  он сдохнет самой страшной смертью за то, что он сделал  с моими братьями!

 - Еще бы добраться до гада , который придумал  этот яд.   – я следил глазами, как Гелан меряет шагами комнату.

 - Не беспокойся, ученик, прежде, чем убить этого вампира, я все выспрошу и он пожалеет, что вообще появился на этот свет. –  Гелан  судорожно сжал кулаки,  а  я невольно вспомнил кучу  обломков, в которую превратились манекены  в зале.