Ему вообще мало удаётся узнать. Он спит, теперь уже без сновидений, но и без проблем, в уюте и безопасности. Просыпается он всё реже, вскоре это будет происходить примерно раз в десятилетие. И тогда он осознаёт произошедшее, борется, рвётся на волю из розовых глубин, а его лицо и без того всегда пребывает на поверхности, и глаза удаётся открыть достаточно легко... Что ему нужно там, во внешнем мире, где его никто не ждёт, да, откровенно говоря, и не ждал никогда? Всё ранее случившееся с ним было мороком, самообманом, не более, чем поводом пасть в конце пути в древесные объятия. Может быть, он просто жаждет узнать новости? А зачем? Деревьям это ни к чему. Между тем он почти освобождается, ещё два-три рывка – и он снаружи… Конвульсии становятся реже, совсем стихают, и крепкий здоровый сон накрывает его. По-видимому, дерево считает – если оно способно на логические умозаключения, что далеко не факт, да и неважно – что периодические физические упражнения полезны человеческому организму. Даже в сложившихся условиях.

Дерево не демонстрирует окружающей среде всех своих возможностей, так как та достаточно дружелюбна. Оно и само дремлет, и в его глубинах, в покое, уюте и безопасности спит бывший Тимур. Он не видит снов. Он просыпается раз в десять лет. Он практически бессмертен, но, к счастью, не знает этого.