Нет и нет, мне не до смеха,
Нет окна и дверь размыта;
Ведь пытать меня приехал
Сам Великий Инквизитор.
Инквизитор наседает,
Подбирает инструмент;
"Ты скажи мне все, что знаешь,
Полегчает и тебе".
Виктор вытащил мобильный телефон и набрал номер отца Рида:
--Привет! Это не ваша манюня тут на главной площади зажигает?..
Он, наверное, хочет меня открыть
Как простой чемодан, он знает одно,
Даже в самом пустом из самых пустых
Есть двойное дно, есть двойное дно.*
На другом конце площади появился инквизиторский патруль. Люди моментально начали рассасываться, девчонка, сноровисто упрятав гитару в чехол, дёрнула к ближайшему переулку, припустив по мостовой, словно заяц.
--...я за ней пригляжу... -- Виктор отключил телефон и двинулся следом за девочкой.
***
Арьята свернула на одну улочку, на другую, на третью. Она намеревалась обойти площадь и зайти инквизиторам в тыл, но очень скоро поняла, что заблудилась: Будапешт, как и любой другой старый город, в центре больше напоминал лабиринт. Для тех, кто хорошо знал расположение улиц, провернуть задуманное Арьятой не составило бы труда, но ведьмочка города абсолютно не знала.
Девочка в изнеможении опустилась на пустынный тротуар, не зная, куда ей дальше идти.
--Манюня, у тебя гитара в ми или в фа настроена*? А то я не расслышал, -- раздалось у неё над головой.
Арьята резко подскочила, едва не спустив на неожиданного собеседника силовой пульсар. Возле неё стоял высокий мужчина с копной длинных чёрных волос и трёхдневной небритостью на лице, которое слегка портила белая полоса шрама от брови до подбородка. Кожаные штаны и берцы никак не вязались с распахнутой на груди сутаной, из-под которой выглядывали бинты. Арьята вспомнила, что уже видела его сегодня на заднем дворе церкви. Только тогда он корчился от боли и ругался на чём свет стоит.
--Вы кто? -- заикаясь, выдавила она.
--Меня зовут Виктор. Нет, я не священник, -- опережая следующий вопрос, отозвался он.
--Вижу, -- буркнула девочка.
--Манюня, а тебе не говорили, что гулять по большому городу в одиночку, да ещё без спросу уйдя из дому чревато неприятностями на вторые девяносто? -- вполне серьёзно произнёс Виктор. -- Князь, наверняка, не совсем доволен твоим отсутствием. А отец Рид уже, скорее всего, перепортил все доступные стены, стуча о них своей нерадивой головой, и теперь в здании придётся делать капитальный ремонт.
Арьята удивлённо взглянула на него снизу вверх. Девочка так и не смогла понять шутит её собеседник или говорит серьёзно.
--Я не хочу, чтобы у мастера Эрика были проблемы из-за меня, -- вздохнула она, -- поэтому я ушла.
--Наоборот, манюня, -- откликнулся Виктор, -- останься ты в отделе, Эрику бы ничего не было, а так, если попадёшь в лапы инквизиции, то вот тогда-то у нашего князя и начнутся проблемы, просто-таки проблемищи с большой буквы "П". И причём не только у князя, но и у всего отдела, -- вздохнул мужчина, -- ведь если тебя заграбастает общество Хунты по отлову ведьм, я даже представить себе не могу последствия... Так что, манюня, я предлагаю взять дядю за ручку и вернуться к господину князю, -- Виктор протянул девочке руку. Арьята подозрительно взглянула на широкую костистую ладонь байкера. Девочка за время своих мытарств по Европе неплохо научилась разбираться в людях. И чутьё ей подсказывало, что этот похожий на ободранного дворового кота, мужчина не причинит ей вреда.
--Ладно, -- вздохнула она, -- вкладывая свою ладонь в ладонь Виктора, -- я не хочу, чтобы у всех были проблемы из-за меня...
--Эй, вон они! -- раздалось с другого конца улицы.
--Ну, разве мы только что не покинули эту вечеринку?! -- возмутился байкер, -- валим отсюда, манюня! -- мужчина рванул вверх по улице, увлекая за собой Арьяту. Им вслед защёлкали спускаемые тетивы инквизиторских арбалетов. Гитара у девочки за спиной пронзительно тренькнула и хрупнула. Виктор резко свернул в первый попавшийся переулок и притормозил, увидев мученически скривившуюся Арьяту.
--Что такое? Тебя задело?
--Нет! Гитара! -- девочка скинула лямки с плеч -- из инструмента торчало четыре арбалетных болта.
--Тебе повезло, манюня! -- облегчённо вздохнул Виктор, -- считай, что она сослужила тебе последнюю службу и пала смертью храбрых. Оставь её здесь.
Девочка взглянула на свою верную спутницу глазами полными слёз.
--Быстрее, манюня, жизнь дороже! Я уже слышу шаги инквизиции!
Ведьмочка прислонила гитару к стене. Виктор, цапнув девочку за руку, потащил её дальше. Байкер достаточно хорошо знал город, петляя по улицам, словно заяц, поэтому, когда, свернув в очередной переулок, они упёрлись в стену, не обратил на вопль девчонки никакого внимания.
--Тупик! -- простонала Арьята.
--Не боись, манюня, -- фыркнул он, -- там за стеной обычная улица. Сейчас я тебя подсажу, и фиг нас кто потом догонит!
Но сделать сказанное он так и не успел. Раздались тяжёлые шаги и от начала переулка в них полетели арбалетные болты. Виктор едва успел оттолкнуть девочку в сторону. Несколько болтов попавших в грудь швырнули его к стене, по которой он сломанной куклой сполз на землю. Арьята пронзительно вскрикнула. Патрульные начали быстро перезаряжаться. Как вдруг над головой ведьмочки прогремел пистолетный выстрел. Пуля угодила под ноги капитану патруля и заставила его отскочить. Арьята медленно подняла голову -- на стене в полный рост стоял отец Рид, сжимавший в руке дымящийся кольт. Удивлению девочки, как и патруля инквизиции, не было предела. Огнестрельное оружие давно было под запретом -- это был один из пунктов мирного договора с древними расами. Разрешение на ношение подобного оружия можно было получить лишь за определённые заслуги. На весь дипломатический корпус таким разрешением обладали лишь трое, одним из них был Рид.
--Не двигаться, господа инквизиторы! -- резко проговорил священник, спрыгивая со стены, -- Арьята, тебя не задело?
Девочка отрицательно затрясла головой.
--Хорошо, отойди в сторону. Итак, господа инквизиторы, -- голос Рида звенел металлом, -- малейшая попытка воспользоваться оружием и я спущу курок. Только что здесь было совершено нападение на сотрудника дипломатического корпуса, а так же на несовершеннолетнюю, состоящую под нашей опекой. Я требую, чтобы патруль оставил нас в покое и дал свободно уйти...
--Слушай, ты! -- грубо откликнулся капитан патруля. -- Проваливай отсюда и падаль свою забери, но девчонка наша. На неё пришло распоряжение от его святейшества мэтра Хунты.
Отец Рид со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы. Похоже, что миром разойтись не удастся. Будь здесь один Виктор, Рид просто сменил бы ипостась и превратил патруль в кучу мелко нарубленного фарша. Но Арьята... Если она увидит... Н-да, придётся обходиться тем, что есть. Священник поправил сползшие очки. Чёрт, даже глаза не перестроить -- времени нет. Ладно. Переулок узкий. Он один, патрульных семеро, и они друг другу мешают. Только вот какая незадача -- у них арбалеты, правда, разряженные, но кто сказал, что они не успеют их перезарядить?!
--Слушай, дипломат, валил бы ты отсюда, пока цел, -- лениво предложил капитан патруля.
--Хм, сначала только мусор приберу... -- недобро усмехнулся архонт и рванулся вперёд, подныривая под арбалеты патрульных, используя пистолет в качестве кастета -- в барабане был всего один патрон. Прежде чем инквизиторы успели сообразить, что произошло, Рид рассадил лицо одному его же оружием, двинул рукоятью кольта в висок другого и вонзил кулак в солнечное сплетение третьему. Двигался он, не смотря на человеческую ипостась, всё же быстрее человека. А в инквизицию всегда набирали только людей. Впрочем, семеро хорошо тренированных людей -- это слишком даже для архонта в человеческом облике. Одному из патрульных удалось сбить с него очки. Рид зажмурился, перестраивая зрение, пропустил удар в корпус и, шипя от боли, согнулся пополам. Оставшиеся на ногах стражники скопом навалились на него. Тот, который умудрился сбить с архонта очки, получил от священника удар пальцами под рёбра и остался лежать на земле, корчась от боли. Остальным удалось скрутить священника. Двое удерживали разъяренного архонта, а третий, тот самый капитан патруля, попытался ударить Рида в живот, за что и схлопотал от него коленом в пах и подбородок. Отлетел к стене и медленно сполз по ней на землю. Один из державших архонта тут же попытался своротить Риду челюсть, тот уклонился, и кулак лишь вскользь проехался по щеке. Удары посыпались на священника с удвоенной силой. Свистнул, рассекая воздух, клинок, и патрульный, охнув начал заваливаться на бок, споткнувшись на очередном ударе. Из спины у него торчал метательный нож. Последнего из патрульных Рид отправил в нокаут ударом локтя в висок, и сам едва не рухнул рядом. Выровнялся, цепляясь за стену, нашарил в кармане футляр с очками и водрузил их на нос.
