– Я возьму с собой кого-нибудь одного. Другой же пока останется в Англии…

– Хорошо, – сказал Джордж, – я старший и потому последую за вами.

– Почему же не я, брат? – возразил Эдуард. – Будет большой несправедливостью учитывать возраст, который здесь не имеет значения.

И между братьями начался спор, длившийся бы до бесконечности, если бы им не пришло в голову бросить жребий.

Случай благоприятствовал младшему, и Эдуард с восторгом закричал:

– Батюшка, я еду с вами!

Глаза Джорджа наполнились слезами.

– Мальчик мой, – сказал ему отец, взяв его за руки, – наберись мужества и терпения: ты ненадолго останешься в Англии и скоро присоединишься к нам.

– Вы обещаете мне это? – с надеждой спросил Джордж.

– Клянусь тебе!

– И когда же это случится?

– Как только я получу уверенность в том, что климат и новые обычаи Ост-Индии не расстроят здоровья Эдуарда.

Через день после этой семейной сцены Джон Малькольм с младшим сыном сели на корабль, отправлявшийся в Индию.

Джордж, немного утешенный обещанием отца, продолжал вести в Осбери спокойную, однообразную жизнь деревенского дворянина, не забывая по нескольку часов в день отдавать изучению индусского языка по книгам, присылаемым отцом.

Прошло шесть лет. В течение этого времени несколько поездок в Лондон и четырехмесячное путешествие по Франции стали единственным развлечением Джорджа Малькольма.

Каждый месяц он получал письма от отца или Эдуарда. День, в который приходило ожидаемое послание в Осбери, был для Джорджа днем радости.

Однажды, в конце шестого года разлуки, Джордж собирался на охоту за зайцами. Уже были подготовлены собаки, и лошадь с нетерпением била копытами землю. Джордж поправил шпоры и, взяв хлыст с рукояткой из слоновой кости, приготовился выйти из комнаты, как внезапно вбежал Стоп, размахивая над головой письмом.

– Ваша честь, ваша честь, хорошая новость! Письмо оттуда.

«Оттуда» означало Ост-Индию.

Сердце Джорджа забилось от радостного предчувствия.

Глядя на господина, Стоп с нетерпением и любопытством ждал объяснений.

– Мне кажется, если я не ошибаюсь, ваша честь получила приятную новость, – сказал он с почтительной фамильярностью слуги, которому многое доверяют.

– Ты не ошибся, мой добрый Стоп, – отвечал Джордж Малькольм, – я получил самую лучшую новость.

– Можно мне спросить у вашей чести…

– Что обрадовало меня? Ты сейчас узнаешь и разделишь мою радость! Через несколько недель я обниму батюшку и брата…

– Сэр Джон и сэр Эдуард возвращаются в Англию? – с живостью спросил Стоп.

– Как раз наоборот, – улыбнулся Джордж, – мы сами поедем к ним.

Лицо Стопа сразу помрачнело.

– В Ост-Индию? – пробормотал он.

– Да, в Бенарес… Нас ждет прекрасное путешествие.

Стоп молчал, опустив голову.

– Но мысль об этом путешествии не должна делать тебя грустным.

– Все это так неожиданно…

– Не правда ли, приятный сюрприз?

– О, конечно, ваша честь; но нам так хорошо здесь жилось…

– Там нам будет еще лучше!

– Не смею противоречить вашей чести, но ведь переезд туда долог и сопряжен с такими опасностями… Да и кораблекрушения не так уж редки.

Джордж, строго взглянув на лакея, сказал:

– Если ты боишься ехать со мной, можешь спокойно оставаться здесь! Я не хочу, чтобы моим товарищем оказался человек, боящийся опасности и преданность которого ослабевает, как только приходит время доказать ее.

– Ваша честь прекрасно знает, что я последую за вами куда угодно, – возразил Стоп, делая над собой героическое усилие. – Чтобы не расставаться с вами, я готов стать под дуло пушки… Что же касается морской болезни, то я вынесу и ее.

– Вот теперь я узнаю тебя, мой добрый Стоп!

– Когда мы отправимся в дорогу, ваша честь?

– С первым кораблем, отплывающим в Калькутту. Я сейчас же пошлю письмо в Лондон за справками, а с завтрашнего дня начнем собираться в дорогу.

– Мои сборы будут недолгими, – прошептал с глубокой покорностью Стоп, выходя из комнаты, чтобы объявить остальным слугам о предстоящем скором отъезде таких важных личностей, как сэр Джордж и он.

Вот что содержалось в послании отца к Джорджу Малькольму.

«Пришло наконец время, милый мальчик, исполнить твое желание и согласиться на твой приезд в Индию. Советую тебе не пропустить корабль компании; я сгораю от нетерпения обнять тебя. Ты мне крайне необходим… Уже давно я принялся за таинственное священное дело. Я хочу привести в исполнение опасное намерение, известное только мне одному. Я приближаюсь к цели, по крайней мере, так думаю и надеюсь; но меня окружают многие трудности, невидимые враги; каждую минуту я могу пасть под ударом неизвестной руки. После смерти все проделанное мной может погибнуть… Это не должно случиться. Твой брат Эдуард слишком молод, чтобы заменить меня в случае необходимости. Из тебя же я хочу сделать преемника, передав окончание гигантского дела. После нас древнее имя Малькольмов не умрет, мы, может быть, упрочим владычество английской короны в Индии…

Сделав тебе это признание, ты понимаешь, с каким нетерпением я ожидаю тебя. Каждый мой шаг вперед увеличивает опасность над моей головой… Итак, приезжай, сын мой, приезжай скорее, мой милый Джордж!

Молодой индус по имени Казиль, признательный и преданный мне, будет ждать тебя в Калькутте с паланкином и носильщиками. Он умен, неутомим и сумеет узнать тебя среди пассажиров английского корабля. Он будет твоим проводником; короче говоря, можешь во всем положиться на него.

До скорого свидания, мой Джордж. Все тебе кланяются; наши сердца радостно бьются при мысли, что через несколько недель мы обнимем тебя.

Ожидающий и любящий тебя отец Джон Малькольм».

Спустя неделю после получения письма Джордж и Стоп на великолепном корабле «Король Дагоберт» отправились в Калькутту. Переезд прошел благополучно, если не считать морской болезни, в течение всего времени путешествия мучавшей несчастного лакея.

Не успел корабль стать на якорь, как Казиль был уже на палубе и сразу узнал Джорджа. Последний пожелал два дня отдохнуть в Калькутте, а Казиль, воспользовавшись оказией, послал в Бенарес весть сэру Джону о скором приезде сына.

На третий день караван запасся провизией, Стоп приобрел для себя лошадь с длинной гривой, Джордж сел в паланкин и путешественники двинулись в путь.

Остальное уже известно читателям. Мы говорим о странном приключении на горе Беома, в развалинах храма Шивы, где таинственный дворец и незнакомка в черной маске ворвались в жизнь молодого англичанина.

Мы исполнили важную часть нашей задачи. Теперь читатели хорошо знают некоторых действующих лиц, и нам остается только идти вперед.

Комнаты сэра Джона Малькольма, расположенные на нижнем этаже веранды, состояли из передней, большого рабочего кабинета и спальни. В кабинете, обтянутом индийской материей удивительной работы, вдоль стен размещались шкафы с сочинениями знаменитейших писателей; большая конторка, привезенная из Англии и заполненная связками бумаг, стояла у окна.

Другой угол комнаты занимали охотничьи ружья, прекрасные шпаги, дамасские кинжалы и пистолеты, которые не могли не восхитить любителя.

Два окна, почти всегда открытые и защищенные от солнца китайскими шторами, придавали кабинету веселый вид. В этом кабинете мы и видим сэра Джона Малькольма и Джорджа на другой день после его приезда в Бенарес.

Судья сидел перед конторкой, облокотившись на руку, в тот момент, когда Джордж вошел к нему.

Услышав шаги, сэр Джон поднял голову и, повернувшись, улыбкой встретил сына.

Молодой человек, подвинув стул к конторке, сказал:

– Не хотите ли поговорить со мной, батюшка?

– Хочу ли я? Еще бы!

– Поговорим о вашем письме.

– О письме? – повторил Джон Малькольм.

– Да, о письме, которое сильно обеспокоило, заинтересовало меня и быстрее заставило покинуть Англию.