Мамед поднял голову и сказал: —Весь

город трепещет перед моим господином, а ты

меня пугаешь! — Продолжал раз, два, три —

вбивать кол.

Вдруг баня затряслась, стена треснула, и

оттуда выскочил парень и схватил Мамеда за

грудь; а Мамед схватил его за пояс и так

ударил его об стену, что парень понял, что он

его убьет; парень хотел удрать, hq Мамед

поймал его за ногу; стали они тянуть друг

друга, наконец один чулок парня остался в

руках Мамеда.

Мамед, окончив вбивать кол, взял молоток,

„повернул и загнул шапку на запад",

посвистывая и положив чулок, как знак победы, в

карман, пошел домой.

Оставим Кечаль-Мамеда идущим по базару.

Теперь скажу вам несколько слов о главе лоту.

Глава лоту очнулся и увидел, что Мамеда

нет, сказал: —Эй, аман! Куда Мамед делся?—

Ему ответили, что он сам, будучи пьяным,

отослал его вбить кол в развалины бани. Глава

лоту, сказал: —Эй, аман! Тот, кто туда

пойдет,—живым не возвратится. Скорее пойдем,

может он еще жив, или же хоть тело его

найдем.

Оставим лоту, идущими за Мамедом. Еще

несколько слов послушайте о Мамеде.

Мамед, посвистывая, шел по базару, увидел

торговца, продающего кишмиш, конфеты,

миндаль; у него опять слюнки потекли; вдруг он

вспомнил, что у него есть один чулок, сказал: —

Эй, купец, у меня есть чулок, сколько за него

дашь кишмишу? —Купец сказал: — Дай,

посмотрю. — Когда Мамед вынул чулок, купец

увидел, что это такая драгоценность, что даже

в казне царской не смогут его купить; он

схватил паршивого Мамеда за грудь и сказал: —

Паршивый собачий сын, ты откуда его взял,

скажи? Из моего дома уворовали сорок пар

таких чулок!

Мамед ответил:—Эй, киши! Отстань от меня,

ради бога! Какое воровство? Какие сорок

чулок? Я этот чулок сейчас заработал в бане.

Сколько я в него сил вложил!— Купец сказал,

посмеиваясь:—'Смотрите, пожалуйста, на ке-

чаля! Что он говорит о бане? Туда

герои-молодцы ходили и живыми не вернулись. А ты

еще так врешь! Скажи правду! Куда ты дел

остальные чулки?

Кечаль ответил:—Эй, киши! Отстань от

меня! Не даешь кишмиша, пусть чулок будет мой,

а то убью тебя. Не делай меня виновником

твоей смерти.

Купец не отставал; Мамед, разозлившись,

ударил купца и разбил ему голову. На шум

и гам пришел базар-даргаси и спросил, в чем

дело. Купец сказал: — Эй, господин дар га! Из

моего дома уворовали 40 пар чулок, теперь

один из этих чулок я нашел у этого паршивца.

Когда я потребовал от него остальные чулки,

то он ударил и разбил мне голову. Дам тебе

за труды, поведи нас к царю, я расскажу ему

свое горе.

Как только^ дар га услышал слово „за труды",

то у него заблестели глаза, как у лесной кошки;

он связал руки кечаля и, взяв с собой купца,

пошел на прием к царю и сказал: —Да

здравствует властитель мира! Этот кечаль уворовал

у этого купца вещи; когда тот потребовал

у него вещи, то кечаль вот как его отделал.

Царь спросил у купца, что у него уворовали.

Купец все рассказал. Царь приказал палачу

приготовиться. Палач ответил: — Великий царь!

руки мои сильны, а сабля остра, что

прикажешь, то и исполню.— Царь приказал:— Отруби

этому кечалю голову!

Кечаль, наклонив голову и улыбаясь,

сказал:— Вай, вай! И ты с таким умом

царствуешь? Сначала спроси, правду ли он говорит;

как и что —рассуди, а потом уж приказывай

рубить мою голову.

Царь сказал: —Ну, хорошо; что ты там

каркаешь?—Мамед все происшедшее подробно

рассказал, потом сказал:— Правитель

вселенной! Дай сорок дней сроку; если я за это

время принесу сорок пар таких чулок, то пусть

отрубят голову купца, а если купец принесет

40 пар таких чулок, то пусть отрубят мою

голову.

Царь сказал:— Очень хорошо!

Купец увидел, что дело плохо, скорее

сказал: — Да здравствует правитель вселенной! Это

просто лоту; ты его отпустишь, а он удерет;

у него нет отцовского наследства, у самого

ничего нет; я не согласен.

Мамед сказал: —Эй, царь! Разреши, я не

только одного, я 40 человек дам поручителей;

мой господин с 40 лоту, где бы он ни был,

немедленно придет сюда.

Оставим Мамеда в руках

палачей,—расскажем вам о лоту. Как только лоту пришли к

бане, то увидели, что Мамед, вбив кол в стену,

ушел; они пошли на базар; как только дошли

до лавки купца, то увидели много

собравшегося народа. Люди рассказали лоту все

происшедшее.

Лоту сразу по приметам узнали Кечаль-Ма-

меда.

Глава лоту сказал:— Братья, скорее пойдем

ко дворцу царя. Может быть как-нибудь спасем

Мамеда. — Они быстро дошли и увидели

палача, вертящегося вокруг Мамеда и

говорящего : — Убью, убью!

Мамед, как только увидел лоту, сказал царю:

— Правитель вселенной, вот и мои господа!

Теперь что скажет купец?—Купцу больше

ничего не оставалось, как только согласиться.

Лоту, взявши Мамеда на поруки, отвели

его домой. В ту ночь поели, попили и заснули.

Завтра пусть вам встретится что-либо

приятное!

Как только наступило утро, Мамед

подтянул и подвязал башмаки, простился с лоту и

пошел по дороге, вившейся как белая лента...

Наконец достиг он берега моря, увидел

корабль, чуть-чуть дрогнувший и отходящий от

берега. Мамед, призвав на помощь бога,

пророка и Али, прыгнул и сел на руль корабля.

День плыли, другой плыли, вдруг посреди

моря перед кораблем показался кит. Капитан

корабля, увидя кита, крикнул: — Эй, амая! Ско-

рее дайте раба и сто туманов денег, бросим

в рот кита, не то он разобьет корабль, и мы

все погибнем.— На корабле все пассажиры были

купцы. Один купец сказал: —Я ни за что

своего раба не брошу.—Другой также отказался

бросить раба. Тут все увидели, что у руля

сидит кечаль, позвали его и сказали: — Дай

тебя бросим в рот кита. А сто туманов соберем

и дадим тому, кого ты укажешь.

Мамед сказал: —Соберите сто туманов,

привяжите кругом моего туловища веревку и

бросьте меня в пасть кита; если я благополучно

Кечаль-Мамед

спасусь, то деньги дадите мне, если же погибну,

то на обратном пути, в таком-то городе

проживает старуха Фаты, отдадите деньги ей.

Деньги собрали. Перевязали Мамеда

веревкой, бросили его в пасть кита. Мамед

схватился* одной рукой за нёбо кита, а другой

рукой схватился за нижнюю челюсть и стал

так трясти кита, что у него один слой кожи

слез. Наконец кит увидел, что кечаль его

убьет, и хотел удрать. Тогда Мамед схватил

кита за нос; кит потянул в одну сторону, а

Мамед в другую. У кита в носу была серьга, нос

разорвался, а серьга осталась в руках Мамеда.

Мамед спрятал серьгу в карман и поднялся

на корабль. Мамеда накормили обедом.

Мамед наполнил живот, потом сказал: — Дайте

мне мои сто туманов.—Купцы сказали:—Мы

тебя бросили, чтобы ты умер, если же ты не

умер, то зачем мы дадим тебе сто туманов?

Сколько Мамед ни говорил,— не помогало,

увидел, что их много, и успокоился. Когда

доехали до берега, то Мамед, не простившись

с купцами, пошел по дороге.

Наконец, дошел до города. Войдя в город,

он увидел, что хлеб посадили в тендыр, и так

оставили; в лавках продукты и товары остались

без хозяев и нигде нет ни одного человека.

Прогуливаясь, он дошел до другого конца го-