Потом хозяин таверны сделал музыку погромче и все начали раскачиваться на задних ножках стульев, не сходя с плетеных табуреток. Греки, оказывается, все любят танцевать, только делают это, в основном, сидя.

Оживление за столом близилось к апогею.

Вдруг Такис густо пукнул. Все весело рассмеялись.

– Русская, – он обернулся к Линде, – ты же знаешь, что газы в себе держать вредно? Пуканье – это здоровье!

– Папаша, – Петрос давился от смеха, – в таком разе, папаша, ты самый здоровый человек на свете! Ты столько пердишь! Папаша, я так горжусь тобой, папаша, – Петро полез к отцу целоваться, чего раньше никогда не делал.

Внезапно Линда почувствовала неимоверный приступ радости за папашу Петроса, за то, что он очень здоровый, весёлый и совершенно замечательный человек. Так сказать, полный идиотис. Тут же стало совершенно безразлично, почему к обеду не подали тарелок индивидуального пользования? Зачем Катерина взгромоздилась на стол и скачет, в смысле танцует на столе, топча и раскидывая тарелки и еду?

Какая разница, почему «болельщики», когда хотят выразить восторг танцующему, запускают в него пачкой салфеток, почему жилистых и тощих раков пекут, а не варят, и зачем в прекрасное вино наливают Кока-Колу, а в анисовку воду; зачем крадут чаевые с соседних столиков и туалетную бумагу в местах общественного пользования, и почему без тостов чокаются всем, что налито в стаканы, включая дистиллированную воду, и многое, многое другое, а потом проглатывая это, ничего не говоря. Всё стало вовсе не глупо, а очень даже здорово!

– Господа, тост! – От возбуждения Линда совершенно забыла о своих поисках места под солнцем и лезла на рожон, плюнув на необходимую скромность в своём поведении: – Господа! Я знаю, что слово «тост» у вас обозначает тощий, сухой бутербродик с огрызком колбасы, но, у нас «там», – она выразительно кивнула в сторону, – у нас «там», за столами произносят тосты, в смысле пожелания каждому, сидящему. В принципе, я вижу, вам всё равно за что пить, пейте за человека, а ему станет приятно. Знаете, как русские живут? Они могут говорить друг другу хорошие слова вовсе не в День рожденья или именины, а просто так, в любой день. Даже могут выйти из дому за колбасой, встретить знакомого, захотят «обмыть» это дело, у русских «отпраздновать» называется «об-мыть», купят бутылку, начнут «обмывать» встречу и таких наговорят друг другу красивых слов. Я повторяю – просто так! Даже не в Пасху и не в Христугена, каждый день, почти как вы ходите по ресторанам. Вот сегодня что за день, да ничего! А я могу сидя тут за столом взять и пожелать всем чего нибудь, кому чего больше всего надо. Вот тебе, дорогая Катерина, я от всей души желаю, чтоб Коста женился на тебе, и чтоб ты родила четверых детей.

– Ого! Четверых много! – Катерина делала вид, что несколько смущена, хотя глаз заблестел.

– В самый раз! Да и Коста, я думаю, будет не против, – Линда опять орала одна, – по крайней мере, от самого процесса навряд ли откажется.

– Кто его спрашивает! – Заведённый коллектив сопел от восторга, – Если что, мы помочь можем! В любое время, пусть Катерина только скажет!

– Такули! – Линда повернулась со стаканом к «идиотису», – Тебе много-много клиентов, заработать денег и чтоб на всё это у тебя хватило здоровья. Если что не получится – тебе мой брат Ёрго свою тележку отдаст. Будешь и ты бегать от «Дульси Кампана» и до куда хочешь.

– Тебе, Нико…

Буквально за полчаса она нажелала всем и всего. И «друзьям», и «друзьям друзей», и бывшим «незнакомым лицам». Официанты приносили ципуро ещё раз пять. Но самое странное – никто не попытался перебить или откорректировать её поведение, всем было ужасно любопытно впервые в жизни послушать столько интересного одновременно и, практически, без всякого на то повода. Уже наливал каждый сам себе и пил с большим интересом.

– Русская, а что у вас «там», – Такис обнял её за плечи и опять кивнул в сторону высоких гор, – ты не врёшь, и действительно не надо ждать именин или Дня рожденья, чтоб тебе сказали что-нибудь приятное и не по, чёрт возьми, телефону?!

– Обижаешь, начальник! Да хоть каждый день ставь бутылку, и каждый день публично будешь возводиться в ранг святых! И не только ты, и жена твоя, и любовница, и дети, и тёща!

– Ой, не напоминай мне о ней в такую божественную минуту! – Такис вздёрнул ноздри вверх.

– Да не буду, дай Бог ей здоровья! – Линда понимающе подмигнула, – Давай, зайчик ещё раз за тебя, надеюсь, никто не против?

– Слушай, Русская, какие-то вы все странные! Насколько я только что понял, «там» не так уж плохо и жилось? Какие-то обычаи интересные… культура какая-то… странная, конечно… не такая, конечно, как у нас великая и древняя, но… как бы это сказать? Что-то в ней тоже есть, – Такис почему-то вдруг шумно занюхал чёрную корочку.

– Совсем неплохо!

– А чего приехала? – Начальник громко икнул, не прикрывая ладошкой рот, как это обычно делают греки.

– Я-я-я?! – Линда совсем окосела, – Потому, что знала, что встречу здесь тебя! Никогда в жизни мне не доводилось работать под руководством столь чуткого, столь знающего, столь справедливого и щедрого руководителя. Господа, я что-то не то говорю? Наливайте по следующей и снова за Такиса!!!

Потом они опять все вместе поехали праздновать ещё куда-то, потом пить кофе опять куда-то…

– Боже! – Линда была в восторге от самой себя и своей компании, – Если б только… если б только Голунов мог меня видеть! Да он бы гордился мной! И ничего, что он ходил по поликлинике в белом халате на голое тело, да ещё «без лифчика». Вот интересно, как он ходит по своей драной Канаде? Фу, блин! Я не могу даже слышать эти проклятые три буквы «а» в трех слогах!!!

Назавтра опять был рабочий день. Первое, что Линда увидела в холодильнике, когда полезла за льдом – трёхкилограммовая коробка фруктового мороженного.

– Русская, закрой холодильник, – Петрос стоял к ней спиной, но всё видел, – подожди две минуты – сейчас Катерина принесёт одноразовые тарелочки, будем есть мороженное. Представляешь, вчера Коста при нас при всех ей предложение сделал. И ещё: после часа не ешь. Мой папаша впервые за пять лет, что я с ним работаю, приглашает всех в таверну. Он снова хочет послушать эти русские тосты, которые ты ему говорила, потому что велел нам запоминать слова.

Всё это было так давно!

Такис умер от алкоголизма. Теперь Петрос хозяин технической. На похоронах, как и принято в Греции, не плакали. Отпели в церкви и опустили на полметра глубины в песчаный грунт ровно на три года. А через три года в Греции выкапывают. Говорят, что мест нет под кладбища…

Коста на Катерине так и не женился, потому что оказалось, он давно женат, у него есть сын и дочь в деревне. Да, конечно, все об этом знали, и Катерина знала, даже здоровалась с его женой, когда та приезжала, но не хотела портить себе досуг. Никто больше не желает ходить в таверны, никто больше не танцует на столах от безотчётного и безудержного веселья. В стране кризис. Затянувшийся и скользкий, как петля-удавка на шее. Вхождение в Евросоюз было связано со множеством побочных эффектов, как и положено хорошему, сильнодействующему лекарству. Экономика, и без того шаткая и валкая, базирующаяся исключительно на половом влечении туристов к колыбели древней культуры, окончательно развалилась. Почти все действующие производства вывезли в развивающиеся Албанию и Болгарию с бесконфликтными рабочими руками и дешевой силой, просыпающейся после ночной гулянки и приступающей к своим трудовым обязанностям не к двенадцати пополудни, как настоящие эллины, а гораздо раньше. Гос служащим стали задерживать, а после и вовсе сокращать зарплаты. Сперва тринадцатую, типа «доро», как они говорили, «подарок», а потом и обычную. Смена партий каждые пять лет с «зелёных» на «голубые» и с «голубых» снова на «зелёные», как будто нет другого цвета, привела страну в состояние полнейшего не стояния и глубокой депрессии.

Но, народ никак не мог, да и не хотел понять и привыкнуть, что как раньше не будет никогда. Ухоженные дамы не понимали, какая тут связь между отсутствием денег у мужа и её педикюром с парикмахерской?! То есть, она должна так жить. То есть, она так живёт. Ну, нет сейчас, значит, она сделает это в долг, заплатит потом, когда будут. В банках стали выдавать очень хитрые кредиты без предоставления налоговой декларации, например, на поездку в отпуск. Несколько тысяч евро – зато как круто отдохнуть в долг. А потом ничего страшного. Так, сига-сига (по чуть-чуть) расплатитесь. И ведь брали, ведь ездили! И хвастались друг перед другом, у кого больше «ушло».