стенка ямы были совершенно залиты потоками крови. Са-
ма яма была заполнена множеством трупов мужчин и жен-
щин разного возраста, общее число которых трудно опре-
делить, как и глубину ямы. За насыпанным валом нахо-
дилась команда полиции во главе с полицейским офицером.
На форме полицейских были следы крови. В отдалении кру-
гом стояло множество солдат расквартированных там ча-
стей; некоторые из них присутствовали как зрители... По-
дойдя вплотную к яме, я увидел картину, которой до сих
пор не могу забыть. Среди других в этой яме лежал старик
с седой окладистой бородой, сжимавший в левой руке
трость. Так как он еще был жив и прерывисто дышал,
я велел одному из полицейских добить его, на что тот отве-
тил с улыбкой: «Я ему уже вогнал 7 пуль в живот, он те-
перь сам должен подохнуть». Расстрелянных в могиле
не складывали, и они лежали вповалку, так, как падали
сверху в яму. Все эти люди были убиты выстрелом в заты-
лок, а раненые добивались в яме из пистолетов» 1.
Эта кровавая трагедия произошла в Житомире в конце
июля 1941 года. Ее описал бывший командир 528-го немец-
кого пехотного полка майор Реслер. Этот оккупант, как он
заявил, не страдал «преувеличенной чувствительностью»:
он был очевидцем диких кровавых оргий германских мили-
таристов во время первой мировой войны. Фашистского раз-
бойника возмутил не сам факт массового расстрела насе-
ления, а то, что расстрел людей происходил «публично,
как бы на открытой сцене»2. Но чем бы ни руководство-
вался Реслер, свидетельство его потрясает.
И это не одиночный факт. Не только сам массовый тер-
рор, но и его изуверские способы были будничной, повседнев-
ной практикой фашистских оккупантов. В Малине гитлеров-
цы арестовали 129 жителей, среди которых было 30 женщин
с детьми. Продержав арестованных несколько дней под от-
крытым небом, фашисты расстреляли взрослых, а детей
бросили на трупы расстрелянных и живыми закопали. В се-
ле Емильчино оккупанты загнали в избу 68 человек и на-
глухо забили окна и двери. Все находившиеся в избе лю-
ди погибли от удушья. В селе Юзефовка гитлеровцы разде-
ли догола арестованных ими мужчин и женщин, привязали
их к деревьям, избили палками, некоторым вывернули
руки в суставах, поломали ноги и только после этого рас-
стреляли .
Жестокость в обращении с населением была обязатель-
ной для оккупантов. Это прямо предписывали многочислен-
ные инструкции и приказы захватчиков. Например, коро-
стышевский гебитскомиссар в своем приказе чинам оккупа-
ционной администрации указывал: «Кто из нас не может
вести себя твердо, тот не подходит для оккупации Востока.
Кто верит, что с населением можно обращаться по-хороше-
му, того считать непригодным и не знающим психологии
украинцев... Я никого не буду щадить...»4
Наряду с массовыми казнями немецко-фашистские ок-
купанты поголовно грабили советских людей, лишая их
самых необходимых средств существования, и прежде всего
продуктов питания. «...В Житомире,— показал взятый в плен
советскими воинами ефрейтор 218-го полка Гафнер,— наши
части жили припеваючи, забирали у гражданского населе-
ния все продукты питания, так что население вынуждено
было голодать; у них не оставалось продуктов, так как нем-
цы все поедали» 1.
Население было задавлено непосильными налогами. Хо-
зяйственные команды, военные агрономы, сельскохозяйст-
венные офицеры, разного рода коменданты по своему усмот-
рению устанавливали размеры поставок хлеба, масла, мо-
лока и других продуктов и силой все это изымали. «Вы
можете поверить мне,— писал гитлеровский наместник на
Украине Эрих Кох в обращении к солдатам Восточного фрон-
та,— что я вытяну из Украины последнее, чтобы только обес-
печить вас и ваших родных». О том, как гитлеровцы «вытя-
гивали из Украины последнее», можно судить по примеру
села Баскаки Барашевского района Житомирской области2.
Жители этого села в 1942 году должны были сдать оккупан-
там 35 голов скота, 4 660 килограммов мяса, в том числе
800 килограммов свинины, 84600 литров молока. А в селе
после, предшествовавших грабежей на 138 хозяйств осталось
всего 69 коров, 27 лошадей и одна свинья. Кроме этого, кре-
стьян обязали поставить гитлеровской армии 7200 пудов
зерна, весь урожай капусты, свеклы, помидоров, огурцов,
моркови. Но и это не все. Каждый двор был обложен нало-
гами: с хозяйства — 400 рублей, с человека — 100 рублей,
за «освобождение» — 50 рублей, за лошадь — 300 рублей,
за корову—150 рублей, за собаку—150 рублей в год.
«Пунктуальные» оккупанты не забыли и кошек. За нее хо-
зяин должен был платить 100 рублей налога ежегодно3.
Безудержные грабежи и налоги привели к тому, что на-
селение области стало голодать. Из Базарского района
местные власти доносили: «Если в феврале 1943 года голо-
дало 2807 человек, то в апреле 6 487 человек не имели ни
куска хлеба»4.
Кровавая оккупационная политика захватчиков толка-
ла на борьбу с ними самых мирных людей. Но она не
была, как пытаются представить буржуазные историки,
основным фактором этой борьбы. Советские люди поднима-
лись на борьбу с захватчиками, движимые прежде всего
пламенным советским патриотизмом, безграничной предан-
ностью социалистическому общественному строю, делу Ком-
мунистической партии. Эти факторы превращали миллионы
простых людей в бесстрашных героев.
На Житомирщине оккупанты получили первые удары
от патриотов еще до того, как успел развернуться кровавый
«новый порядок». Ворвавшись в Радомышль, гитлеровцы
согнали население на митинг, посвященный «освобож-
дению». Пришел на него и рабочий-коммунист А. Т. Гонча-
ренко. Не успел фашистский оратор начать свою речь, как
в группу гитлеровских офицеров, стоявших около трибу-
ны, полетели две гранаты. Отважный патриот погиб, но
и десятью врагами стало меньше. Затем последовали убий-
ства вражеских солдат и офицеров на улицах. 18 декабря
1941 года житомирский генерал-комиссар издал приказ,
которым ввел систему заложничества. В нем говорилось:
«За каждый отдельный выстрел в рейхснемца в дальней-
шем будет расстреливаться 100 мужчин и женщин из мест-
ного населения» 1.
Но советский народ поднялся на смертный бой с захват-
чиками. Его ничем нельзя было запугать. За непродолжи-
тельное время до оккупации фашистами области обком
партии, естественно, не успел сделать все необходимое для
создания подпольных организаций и партизанских отрядов.
Но многое все же было сделано. На места были посланы
уполномоченные обкома. В Радомышльский район выезжал
первый секретарь обкома КП(б)У М. А. Сыромятников, в Сло-
вечанский — секретарь обкома В. А. Стрельцов. Совместно
с горкомами и райкомами партии уполномоченные обкома
создали 36 подпольных горкомов и райкомов КП(б)У, 210 под-
польных партийных организаций, 9 партизанских отрядов.
Для руководства народной борьбой в тылу врага обком
КП(б)У решил образовать основной и запасной подпольные
обкомы партии2. Но состав этих органов обком подобрать
не успел. Были утверждены лишь их руководители.
Первым секретарем подпольного обкома партии был ос-
тавлен секретарь Коростышевского райкома КП(б)У Г. И.Ше-
лушков. Это был стойкий солдат партии. 18-летним юношей
1 ЖОГА, ф. р-1151, оп. 1г д. 4, л. 1.
2 ПАЖО, ф. 76, оп. За, д. 91, стр. 11.
256
он воевал на различных фронтах гражданской войны. В го-
ды строительства социализма Шелушков создавал колхо-
