— Смотри, Володя! — шепнула Марсиана, толкнув товарища: — она хочет есть шоколад.

Марсиана указывала на молодую нарядную даму; она стояла у барьера и рассеянно смотрела вниз, вертя в руках плитку шоколада. Володя остановился, выжидая. Дама принялась лениво разрывать обертку. Володя подошел и сказал даме:

— Гражданка! Вы хотите жр… то-есть нет, вы будете кушать шоколад?

Дама посмотрела на Володьку и Марсиану и, недоумевая, ответила:

— Конечно. А что же мне с ним делать?

— Очень вас прошу: разверните…

Дама нахмурилась, глядя на Марсиану, положившую в рот палец…

— Нет, нет! — заспешил Володька — вы меня не поняли. Я прошу вас, развертывайте как можно осторожней! Главное — олово! И не мните его! Ведь вам оно не нужно?

— Нет…

— Отдайте мне его.

— Возьми, — сказала дама, пожав плечами.

— Спасибо. Идем, Марсиана, дальше! — сказал Володька, расцветая. Он аккуратно сложил листочек и повлек Марсиану дальше. Та неохотно следует за ним…

— Девочка! Погоди! — и дама отломила и дала Марсиане уголочек плитки.

— Видишь! вон еще жрать собирается, идем!

Володя увлекал Марсиану. Марсиана торопливо разжевала шоколад и проглотила.

Володя остановился перед высоким упитанным бритым человеком в мягкой шляпе, пестром галстухе и коротеньких брючках, из-под которых были видны небесно голубые чулки над черными лаковыми ботинками.

Человек в голубых чулках задумчиво икал, вертя в руках плитку шоколада.

— Гражданин! Вы будете кушать шоколад?

Гражданин икнул, мутно посмотрел на Володю и Марсиану и ответил:

— Чево?

— Кушать, спрашиваю, будете шоколад?

— А тебе какое дело? Захочу и сожру!

Гражданин покрутил головою и решительно разорвал обертку с надписью по коричневому полю: фабрики Красный Октябрь.

— Стойте, стойте! — залепетал Володька, — вы изорвете так и олово.

— А изорву! Тебе какое дело…

— Не комкайте! Отдайте мне!

— Чево!

Гражданин скомкал оловянную обертку в кулаке и хотел кинуть в воду.

— Ах, зачем! — вздохнул Володька, схватив гражданина за рукав.

— Ты что меня хваташь? Ты знашь, что за это полагается, бродяга, хам, стрелок! — закричал на Володьку гражданин, кинув в рот полплитки шоколада. — Тебя отправят в детский дом! Понял? в детский дом!

Володя попятился и потянул за собой Марсиану.

Гражданин кинул в рот вторую половину плитки шоколада и, наступая на Володьку и Марсиану, продолжал шуметь:

— Чорт знает, что за порядки! Расплодили нищих! По карманам шарят. Матрос! Кто пустил сюда? Я — протокол! Слышите, протокол!

Ребята в ужасе — бежать. Гражданин за ними, споткнулся, задел скамейку, уронил…

Подбежал виновато вахтенный матрос. Вокруг гражданина, матроса и ребят собрался кружок любопытных.

— Протокол! — требовал гражданин в голубых чулках, притопывая лаковыми остроносыми сапожками.

— В чем дело? — спросил, спокойно подходя к кружку, человек в фуражке с зеленым околышем и с револьвером.

— Отогпу! — испуганно шепнул Поульсен Марсиане.

— Пожалуйте в контору, — приглашает агент гражданина в голубых чулках. Вы, горчица, — обратился он к Володьке и Марсиане, — за мной…

— Ну-с. что у вас случилось? — спросил агент отогпу, когда сошли по трапу в контору на пристани.

— Вот, изволите видеть, товарищ, я спрашиваю вас, может ли при таких условиях освежить прогулка по Волге? Например, я нервный человек, и доктора…

— Короче. Что вы там кричали?

— Да вот, воруют! — указал гражданин на Володьку и Марсиану.

— Он у вас украл? Что?

— То-есть, нет, я не то, чтобы украл, а ведь вполне возможно! Ты посмотри, товарищ, сам, — явное жулье.

— Дяденька, дяденька, — завопил Володька, — он все врет. Я не жулик. Я не воровал. Я только попросил у него. Он шоколад ел…

— Просить тоже нельзя…

— Я, дяденька, не шоколад просил, а только оловянную бумажку. Ему не надо, а нам надо… А он в воду кинул… Вот хоть Марсиану спросите — верно.

Марсиана в знак подтверждения захныкала. Милиционер спросил гражданина:

— Это верно, что он просил бумажку?..

— Ик! — сказал гражданин, кивая головой, — это все равно, бумажка тоже моя!

Милиционер пристально взглянул в мутные глаза гражданина и сквозь зубы сказал:

— Вы пьяны? Ребята, убирайтесь отсюда, — махнул он рукою на Володьку и Марсианy…

— Как это пьян? — спросил гражданин, для большей устойчивости облокотясь о конторскую стойку.

— Попросите врача! — сказал милиционер, — для определения степени опьянения этого гражданина. Ну, что ж вы, горчица, марш отсюда! — грозно крикнул агент отогпу на ребят, поправляя кобур на поясе и шевеля усами.

Володька и Марсиана выбежали из конторы и по сходням пристани на берег.

— Вот так так! чуть не попались мы с тобой, Маруська!

— Какой он! А ты видел у него, Володька, штаны коротенькие… Отчего?

— Это мода такая. Американская.

— Не-ет! Это оттого, что он шоколаду много ест и вырос из костюмчика, — возразила Марсиана, — я знаю, шоколад питательный! Когда я вырасту, я тоже буду много, много шоколаду есть и тоже буду большая, большая… И куплю себе голубые чулки! В полосочку!

— Ладно! Ты иди теперь к баушке, а то ты мне только музыку портишь…

Марсиана пошла домой, а Володька, выпросив и подобрав еще несколько брошенных на пристани скомканных оловянных листков, аккуратно расправил их и побежал в то место в кустах, в крапиве под откосом. Там были уже Клерк Максвелл и Жорж Арко. Они тоже добыли по несколько листков олова…

Максвелл внимательно рассмотрел листы на свет, пересчитал, измерил пядью, рваные откинул. Арко и Поульсен, волнуясь, ждали результатов измеренья и осмотра.

— Я думаю, что хватит, — сказал Максвелл, — емкость будет достаточная и на прием и на передачу. Ну, ребята, настает решительный час!

— Когда ты сделаешь?

— Да что у нас сегодня? Воскресенье— к четвергу, наверное, успею… Ты, Жоржа, не забудь про телефон…

Профессор Кро один остался в лаборатории— «еще позаниматься». В рубашке из холста, подпоясанной узким лаковым ремешком, профессор сидел за пультом опытного приемника, склонив к листкам своих набросков худое изможденное скуластое лицо.

Профессора звали вне лаборатории Михаил Александрович. А КРО — это прозванье, данное ему и прочно усвоенное товарищами по радио. Точнее написать как следует, латинским шрифтом — QRO[3].

На международном коде, условном языке радио, QRO со знаком вопроса означает:

— Должен ли я увеличить энергию?

А со знаком восклицания — QRO! — значит:

— Увеличьте энергию!

В те годы, когда радиолаборатория билась над постройкой радиоаппаратов без материалов и средств, у голодных товарищей профессора часто вырывался горький вопрос:

— Что же мы теперь будем делать, профессор?

— QRO! — неизменно отвечал профессор…

Теперь стена на Запад из России пробита.

На столе у профессора Кро не только последние выпуски радиолитературы, но и дружеские письма Маркони. Теперь не приходится думать о том, что с печальным юмором профессор Кро три года назад называл «муками Тантала».

Тогда не было в лаборатории металла «тантала» для приготовления катодных ламп и приходилось заменять его простою медью. Все это минуло — и вот, танталовые резервуары трехкиловаттной[4] мощности перед глазами профессора над пультом радиоприемника. Но еще раньше чем была пробита стена на Запад, Кро с товарищами без тантала и вольфрама построил аппараты, которые дали возможность Нижнему-Новгороду говорить с Роки-Пойнтским великаном в Америке.