— Не беспокойся ты, — сказала я ей, — это пока еще только подготовка. — Я подтянула к себе телефон и набрала номер. — Давай позвоним твоему дяде Элу, он ведь не станет заговаривать нам зубы.

Флафи вздохнула и устроилась поудобнее на подушке.

— Знаю, знаю, — кивнула я, — буду молить Бога, чтобы его подружка уже ушла на работу.

Из моих четырех братьев Эл единственный, кто не станет задавать мне лишних вопросов. Ему двадцать три года, и он по уши влюблен. Благодаря этим двум обстоятельствам он слишком занят, чтобы интересоваться моими делами. Кроме того, Эл в отличие от других моих братьев не пошел по стопам отца и не стал пожарным. Он вбил себе в голову, что хочет работать копом. Братья с трудом пережили такое предательство, а Эл постоянно пытается доказать, что копы нужны не менее пожарных.

Наконец мой брат снял трубку.

— Алло!

— Ты что, прогуливаешь работу? — спросила я.

— Кьяра? — Голос был сонный, и я поняла, что разбудила брата. — Ты где?

— Все еще во Флориде.

Было слышно, как Эл потянулся и простонал в трубку:

— Который час?

— Господи, Эл, уже девять часов. Что с тобой?

— Девять? Только девять? — Он вздохнул. — Я работаю по ночам, поэтому и уснул. Как ты там?

Я почувствовала, что он окончательно проснулся.

— Отлично, Эл, у меня все отлично. Хочу узнать, как у тебя дела.

Я взглянула на Флафи, малышка явно улыбалась, она-то прекрасно знала, когда я говорю неправду.

— У нас все хорошо. — Эл зевнул. — У нас с Рози дела идут отлично. Знаешь, мне кажется, она та самая, единственная. Ты понимаешь, о чем я?

Господи Боже мой, конечно, я понимала. Он начал ухаживать за Рози еще в средней школе, но она не обращала на него внимания. Потом он стал одним из лучших полицейских, и тогда уже она не отставала от него. Знаю я таких. Лидер команды поддержки, ужасно популярная и всегда оглядывается: нет ли там кого получше? Но разве объяснишь это мужчине, если он твой брат? Приходилось просто спокойно, ничего не предпринимая, наблюдать и ждать, пока Рози не найдет кого-нибудь получше и не разобьет сердце Элу, а тогда уже будет делом семьи — собрать его по кусочкам.

Брат еще долго разглагольствовал, как прекрасно быть влюбленным, но наконец я почувствовала, что он остывает и я могу направить разговор в интересующее меня русло.

— Как там у вас, благодаря твоим усилиям стало безопаснее? — спросила я.

Последующие пять минут Эл рассуждал о политике городского начальства, о том, что никто не уважает копов, даже собственная семья, и так далее.

— Послушай, — перебила я его, — у вас когда-нибудь слышали о Леоне Корвазе?

— Почему вдруг тебя интересует этот негодяй? — насторожился Эл, а голос его зазвучал так, будто он плотнее прижал трубку. — Это не тот человек, с которым надо заводить знакомство, у него здесь целая организация, они занимаются наркотиками. — Последовала долгая пауза, словно Эл прокручивал в голове наихудшие варианты, которые возможны со мной. — Кьяра, я надеюсь, ты им не интересуешься?

Вот! Вот по этой самой причине я и жила во Флориде. Никто из моей семьи не мог достать меня здесь, чтобы читать нотации. Про танцовщиц всегда много всякого думают, и по большей части люди правы. Но я в отличие от других могу самостоятельно принимать решения.

— Конечно, нет! Не будь идиотом! Просто у меня есть подружка, которая его знает. — Не обязательно Элу все рассказывать.

— Тогда передай своей подружке, чтобы она держалась от него подальше. Скажи ей, чтобы она не зарилась на его деньги и внешность.

Сомневаюсь, что Эл поверил мне насчет подружки, наверняка считал, что я сама интересуюсь этим типом.

— Эл, я его в глаза не видела, просто стараюсь помочь подруге. Похоже, она на него запала. По-моему, у него большой дом в Майами или где-то еще. — Я замолчала в надежде, что Эл проглотит наживку.

— Нет, так раньше было. Сейчас, если у тебя есть деньги, то обязательно должна быть быстроходная огромная яхта с командой. Такая есть у Корвазе. Пока он сидел, никто не мог притронуться к его деньгам, он их спрятал. И надо сказать, весьма удачно, потому что они все сохранились. А когда он вышел, купил яхту и назвал ее «Мираж». Вроде как ты ее то видишь, то нет. Кьяра, говорю тебе: держись от него подальше.

Я получила то, что хотела.

— Успокойся, я так, из любопытства, из-за своей подруги. Ты же знаешь, у меня хватит ума не связываться с такими типами.

Эл проворчал в трубку, что не уверен в этом, потом прочитал мне лекцию о моем будущем и моей ответственности, поскольку я его старшая сестра, а не наоборот. Ну что ж, семья есть семья. Правду сказать, если бы Элу была известна хотя бы часть того, что я замыслила, он бы сейчас же примчался вместе с братьями во Флориду. И тут вдруг я подумала о семье Дениз. Где они? Почему совсем не интересуются тем, что с ней происходит?

— Не понимаю, Флафи, — обратилась я к своей собачке, положив трубку. Флафи наклонила голову и подняла ушки. — Может быть, ее семья не знает, что она исчезла, а может, она как раз вернулась домой?

У Флафи не было четкого мнения на этот счет.

— Флафи, если бы она была твоим другом и у нее больше никого не было, ты бы ей помогла, правда?

Флафи кивнула. А может, ее просто донимали блохи? Но в любом случае я расценила этот жест как согласие.

— Значит, я должна ей помочь.

Флафи не улыбалась.

— Хуже от этого никому не станет. Я выдам себя за давнишнюю подружку Дениз, которая не в курсе, что она развелась. Тут никто ничего не заподозрит.

Флафи глухо зарычала.

— Знаю, знаю, но ничего лучше я сейчас придумать не могу. До встречи с ее бывшим мужем у меня еще есть время, придумаю что-нибудь поубедительнее.

Флафи спрыгнула со своей подушечки, подбежала ко мне и требовательно ткнулась холодным и мокрым носом в мою руку, требуя, чтобы я ее приласкала. Когда я почесала ей за ушком, она легла на спину, чтобы ей почесали животик. Я не могла уехать и оставить Флафи одну, надо было пристроить ее кому-то на время, чтобы за ней присмотрели. Но это вызвало бы много вопросов, на которые мне не хотелось отвечать. Наверное, придется взять Флафи с собой.

Для того чтобы отправиться в поездку на машине, надо, во-первых, иметь машину, а во-вторых, быть в хорошей физической форме, чтобы управлять ею. По этим двум пунктам я проигрывала. Большую часть дня я пыталась решить, что предпринять, но время от времени проваливалась в сон. Я ничего не могла с этим поделать. Каждый раз, когда принимала болеутоляющее, я превращалась в зомби. А если не пила болеутоляющее, от боли ни о чем не могла думать. Это был какой-то замкнутый круг.

Очнувшись от третьего за день сна, я поняла, что моя транспортная проблема разрешилась: у Рейдин есть машина. Она редко садится за руль, что для Панама-Сити является спасением. Но тем не менее свой старенький «плимут» она держит в отличном состоянии на тот случай, если «фламандцы» захватят город и потребуется срочная эвакуация. Если я попрошу у нее машину на несколько дней, Рейдин отнесется к этому спокойно, не станет задавать лишних вопросов, да и не запомнит ответов, которые я ей дам.

Однако между мной и свободой стоял Бруно или тот, кто сейчас меня охранял. Из гостиной доносились голоса. Если там несколько человек, мне будет легче выскочить из трейлера и пробраться к Рейдин, поскольку один человек точно следил бы за мной, а двое могут и отвлечься.

Я попыталась по голосам определить, кто у меня в гостиной. Но как только открыла дверь спальни, голоса сразу же смолкли. Значит, речь шла обо мне, иначе с чего они так внезапно замолчали. Потом разговор так же неожиданно продолжился, но на этот раз громче. Как я поняла, специально, чтобы я слышала.

— Ну, в общем, я подумала, что ей понравится. Положи в холодильник. Здесь взбитые сливки и кокосовое молоко.

Марла! С чего бы это вдруг такая забота? Еду какую-то принесла, а ведь мы ненавидим друг друга. Между нами было больше чем профессиональное соперничество. Это было личное. Я ворвалась в гостиную как раз в тот момент, когда Марла открывала дверь, чтобы уйти. Она остановилась и повернулась ко мне со своей лучшей улыбкой на лице.