– Все понял? – осведомилась Бруна.

– Да, сударыня, – поспешно ответил Гаред.

– Прекрасно. А теперь займись делом и наруби дров.

Гаред захлопнул за собой дверь, прежде чем старуха успела договорить. Лиша засмеялась.

– Понравилось? – спросила Бруна.

– Впервые вижу, как Гареда гоняют в хвост и гриву.

– Подойди ближе, чтобы я тебя видела, – приказала Бруна. – Мало варить зелья, чтобы быть деревенской целительницей. Самого сильного парня полезно припугнуть. Может, в следующий раз подумает, прежде чем кого-нибудь побить.

– Гаред и мухи не обидит! – возмутилась Лиша.

– Как скажешь.

Похоже, Бруна ей не слишком поверила.

– А вы правда можете сварить зелье, чтобы его не тянуло к девушкам? – спросила Лиша.

Бруна рассыпалась смехом:

– На год – нет. По крайней мере, не с одной порции. Зато на несколько дней или даже неделю – не сложнее, чем подсыпать снотворное в чай.

Лиша задумалась.

– В чем дело, девочка? – спросила Бруна. – Боишься, что жених сорвет твой бутон до свадьбы?

– Я думала о Стиве, – призналась Лиша.

– Правильно, – кивнула Бруна. – Но будь осторожна – твоя мать знает секреты травниц. В юности она захаживала ко мне, чтобы заткнуть течь и развлекаться без последствий. Тогда я не понимала, что она собой представляет. К сожалению, я рассказала ей больше, чем следовало.

– Мама не была невинной, когда папа перенес ее через метки? – потрясенно спросила Лиша.

Бруна фыркнула:

– С ней полгорода успело покувыркаться, пока Стив не отвадил соперников.

У Лиши отвисла челюсть.

– Мама осудила Клариссу, когда та понесла!

Бруна сплюнула на пол:

– Все набросились на бедную девочку! Лицемеры, кругом ханжи! Смитт талдычит о семье, но и пальцем не шевельнул, когда его жена натравила горожан на Клариссу, словно стаю огненных демонов. Половина женщин, которые тыкали в девочку пальцем и вопили «Грех!», виновны в том же, только им повезло вовремя выйти замуж или хватило ума принять меры предосторожности.

– Меры предосторожности?

Бруна покачала головой:

– Элоне настолько не терпится понянчить внука, что она держит тебя в полном неведении? Скажи-ка, откуда берутся дети?

Лиша покраснела:

– Мужчина, то есть муж… Он…

– Хватит мямлить, девка! Я слишком стара, чтобы ждать, пока ты перестанешь смущаться.

– Он проливает в женщину семя. – Лиша покраснела еще гуще.

Бруна хмыкнула:

– Ты готова лечить ожоги и раны, но краснеешь при разговоре о новой жизни?

Лиша открыла рот, чтобы ответить, но Бруна ее перебила:

– Попроси парня проливать семя на живот, и можешь кувыркаться с ним сколько захочешь. Но парни не всегда вынимают вовремя, как узнала Кларисса. Девчонки поумнее приходят ко мне за чаем.

– Чаем? – Лиша внимала каждому слову.

– Из листьев яблуни и кое-каких трав можно сварить чай, который не даст мужскому семени укорениться.

– Но рачитель Майкл говорит… – начала Лиша.

– Избавь меня от цитат из Канона, – оборвала Бруна. – Эта книга написана мужчинами, которым наплевать на положение женщин.

Лиша захлопнула рот.

– Твоя мама часто навещала меня, – продолжила Бруна – Задавала вопросы, помогала по дому, растирала травы. Я собиралась взять ее в ученицы, но ее интересовал только секрет чая. Она выведала, как его варить, и была такова.

– На нее похоже, – признала Лиша.

– Яблуневый чай безопасен в малых дозах, но Стив – парень крепкий, и твоя мать пила слишком много. Наверное, они кувыркались сотни раз, прежде чем дела Эрни пошли на лад и Элона положила глаз на его мошну. К тому времени утроба твоей матери была выскоблена досуха.

Лиша с любопытством посмотрела на старуху.

– После свадьбы Элона два года безуспешно пыталась зачать. Стив женился на молоденькой, и она мигом понесла, отчего твоя мать расстроилась еще больше. Наконец она явилась ко мне и взмолилась о помощи.

Лиша наклонилась ближе, понимая, что сейчас Бруна расскажет, как она появилась на свет.

– Яблуневый чай нужно пить по чуть-чуть, – повторила Бруна, – и хорошо бы делать перерыв на течь раз в месяц, не то пересохнешь. Я предупреждала Элону, но она была слаба на передок и не слушала. Много месяцев я поила ее травами и следила за течью; давала ей снадобья, чтобы подмешивать в еду твоего отца. Наконец она зачала.

– Меня, – сказала Лиша. – Она зачала меня.

Бруна кивнула:

– Я опасалась за тебя, девочка. Утроба твоей матери была слабой, и мы обе знали, что второго случая не будет. Она приходила ко мне каждый день и спрашивала, все ли в порядке с ее сыном.

– Сыном? – переспросила Лиша.

– Я предупреждала ее, что может родиться девочка, но Элона упрямилась. «Создатель не может быть так жесток», – твердила она, забывая, кто создал подземников.

– Так, значит, я просто жестокая шутка Создателя?

Бруна схватила Лишу за подбородок костлявыми пальцами и притянула к себе. Над сморщенными губами старухи шевелились длинные седые волоски, похожие на кошачьи усы.

– Мы сами выбираем, кем быть, девонька, – заметила она. – Позволишь окружающим решать, чего ты стоишь, и пиши пропало, ведь всякий мнит себя лучше других. Элоне некого винить, кроме себя, но себя она слишком любит, чтобы это признать. Проще вымещать злобу на тебе и бедняге Эрни.

– Вот бы ее разоблачили и прогнали из поселка! – воскликнула Лиша.

– Ты готова из злобы предать свой пол?

– То есть? – не поняла Лиша.

– Что такого, если девушка раздвинет ноги перед мужчиной? Травницы не осуждают людей за то, что они следуют зову природы, когда молоды и свободны. Клятвопреступники – вот кого я не выношу. Дал слово – держи.

Лиша кивнула.

В этот миг вернулся Гаред:

– Дарси пришла проводить вас в город.

– Я же выгнала эту тупую свинью, – проворчала Бруна.

– Поселковый совет собрался вчера и восстановил меня в правах. – Дарси протиснулась в хижину. Она была ниже Гареда, но ненамного и определенно тяжелее. – Ты сама виновата. Других желающих нет.

– Они не могут так со мной поступить! – рявкнула Бруна.

– Еще как могут. Мне это нравится не больше, чем тебе, но ты окочуришься со дня на день, а поселку нужна целительница.

– Я и не таких пережила, – усмехнулась Бруна. – Я сама выбираю, кого учить.

– Останусь, пока не выберешь. – Дарси глянула на Лишу и оскалила зубы.

– Тогда займись делом и свари кашу, – велела Бруна. – Гаред растет не по дням, а по часам. Ему надо как следует есть.

Дарси нахмурилась, но закатала рукава и направилась к кипевшему котелку.

– Вернусь в поселок – потолкую со Смиттом, – проворчала Бруна.

– Дарси правда ни на что не годится? – спросила Лиша.

Бруна взглянула на Гареда водянистыми глазами:

– Ты силен как бык, мальчик, но, по-моему, там еще остались дрова.

Гареда не надо было упрашивать. Он мигом выскочил за дверь и застучал топором.

– Дарси неплохо справляется по хозяйству, – признала Бруна. – Колет дрова едва ли не быстрее твоего жениха и варит съедобную кашу. Но ее ручищи слишком неуклюжи для врачевания, и у нее нет дара травницы. Из нее выйдет сносная повитуха – любая идиотка сможет вытащить ребенка из матери. Еще она неплохо вправляет кости, но более тонкая работа ей не по силам. Я боюсь оставить поселок на ее попечение.

– Гареду ни к чему жена, которая не может приготовить простой ужин! – крикнула Элона.

Лиша нахмурилась. Насколько она знала, ее мать в жизни ничего не готовила. Девочка уже несколько дней толком не спала, но Элона и пальцем не пошевелила, чтобы ей помочь. Лиша весь день ухаживала за больными вместе с Бруной и Дарси. Она схватывала на лету, и Бруна ставила ее в пример. Дарси было наплевать.

Лиша знала, что Бруна хочет взять ее в ученицы. Старуха выразилась вполне недвусмысленно, но не настаивала. Однако надо подумать и об отцовском деле. Лиша с ранних лет работала в мастерской – большой пристройке к дому. Писала письма для поселян и лила бумагу. Эрни говорил, у нее дар. Ее переплеты были красивее отцовских, и она любила добавлять в бумагу цветочные лепестки. Дамы из Лактона и Форта Райзон платили за ее работу больше, чем их мужья за простые листы.