Литмир - Электронная Библиотека

Он хочет сказать, со своей стороны, что жизнь здесь, на его вкус, слишком спокойна, слишком лишена взлетов и падений, драмы и напряжения, – слишком похожа, вообще-то, на музыку из радиоприемника. Anodina – так это, кажется, будет по-испански?

Он вспоминает, как спросил однажды у Альваро, почему по радио не бывает новостей. «Новостей о чем?» – уточнил Альваро. «О том, что происходит в мире», – ответил он. «Ой, – сказал Альваро, – а что-то происходит?» Как и прежде, он заподозрил иронию. Но нет, нисколько.

Альваро не применяет иронию. Элена тоже. Элена – интеллигентная женщина, но она не видит в мире двойственности, никакой разницы между тем, чем вещи кажутся, и тем, что они есть. Интеллигентная и к тому же милая женщина, которая из скуднейших материалов – шитья, уроков музыки, домашних дел – собрала себе новую жизнь, жизнь, в которой, как она утверждает, – справедливо ли? – всего хватает. То же и с Альваро и грузчиками: у них нет тайных желаний, которые он мог бы уловить, нет нужды в другой жизни. Он один – исключение, неудовлетворенный, белая ворона. Что с ним не так? Это, как говорит Элена, просто старый способ мышления и чувствования, что еще не отмер в нем, но уже корчится в последних судорогах?

Всему здесь не хватает положенного веса – вот что он хотел бы в конце концов сказать Элене. Музыке, которую мы слышим, не хватает веса. Нашим занятиям любовью не хватает веса. Нашей пище, нашей унылой диете из хлеба, не хватает вещественности – не хватает вещественности животной плоти, со всей тяжестью кровопролития и жертвы, стоящей за ней. Самым словам нашим не хватает веса, эти испанские слова – они не от души.

Музыка подходит к изящному завершению. Он встает.

– Мне пора, – говорит он. – Помнишь, как ты недавно сказала мне, что не страдаешь воспоминаниями.

– Да?

– Да, сказала. Когда мы смотрели футбол в парке. Так вот, я – не как ты. Я страдаю воспоминаниями – или их тенями. Я знаю, мы все должны быть очищены, попав сюда, это правда, и у меня самого репертуар небогат. Но тени все равно не уходят. От этого я и страдаю. Только слово «страдать» я не применяю. Я держусь за них – за эти тени.

– Это хорошо, – говорит Элена. – Всякие люди бывают.

Фидель и Давид вбегают в комнату, они раскраснелись и пышут жизнью.

– У нас есть печенье? – спрашивает Фидель.

– В банке на буфете, – говорит Элена.

Мальчики исчезают в кухне.

– Вам хорошо? – кричит Элена.

– Угу, – говорит Фидель.

– Это хорошо, – говорит Элена.

Глава 9

– Как продвигаются занятия музыкой? – спрашивает он у мальчика. – Тебе нравится?

– Угу. Знаешь, что? Когда Фидель вырастет, он собирается купить себе малюсенькую скрипочку, – показывает, какую: всего-навсего две ширины ладони, – и клоунский костюм, и будет играть на скрипке в цирке. Можно мы пойдем в цирк?

– Когда цирк приедет в город, пойдем – все вместе. Можем позвать Альваро и, может, Эухенио.

Мальчик надувает губы.

– Не хочу, чтоб Эухенио с нами шел. Он про меня говорит нехорошо.

– Он сказал всего лишь, что в тебе дьявол, а это просто так говорится. Он имел в виду, что в тебе есть искра, которая помогает тебе в шахматах. Бесенок.

– Мне он не нравится.

– Ладно, Эухенио не позовем. А чему ты учишься на уроках музыки, кроме гамм?

– Пению. Хочешь, спою?

– Конечно. Я не знал, что Элена учит пению. Одни сюрпризы с ней.

Они едут в автобусе в пригород. Хотя рядом еще несколько пассажиров, мальчик не стесняется петь. Чистым детским голосом он выводит:

Wer reitet so spät durch Nacht und Wind?
Es ist der Vater mit seinem Kind;
Er hat den Knaben wohl in dem Arm,
Er faßt ihn sicher, er hält ihn warm[1].

– Все. Это по-английски. Можно я выучу английский? Не хочу больше говорить на испанском. Терпеть не могу испанский.

– Ты очень хорошо говоришь по-испански. И поешь красиво. Может, станешь певцом, когда вырастешь.

– Нет. Я буду фокусником в цирке. Что означает «wer reitet so»?

– Не знаю. Я ж не говорю по-английски.

– Можно мне в школу?

– Придется тебе немного подождать – до следующего дня рождения. Тогда пойдешь в школу вместе с Фиделем.

Они сходят на остановке с вывеской «Terminal», откуда автобус едет обратно. На карте, которую он взял на автобусной станции, показаны маршруты и дороги в холмы; он собирается идти по вьющейся тропинке, ведущей к озеру, рядом с которым на карте поставлена звездочка, означающая живописный вид.

Они сходят с автобуса последними, и по тропе, кроме них, никто не гуляет. Места вокруг пустынны. Хотя с виду земля здесь плодородна и обильно зеленеет, нигде нет и следа человеческого жилья.

– Как здесь мирно, за городом! – говорит он мальчику, хотя, по правде сказать, эта пустота кажется ему скорее заброшенной, нежели мирной. Лучше б здесь были животные – коровы, овцы или свиньи, занятые своими делами, – он мог показать их мальчику. Да хоть бы кролики.

Время от времени они видят летящих птиц, но так далеко и высоко в небе, что не различить, что это за птицы.

– Я устал, – объявляет мальчик.

Он всматривается в карту. Они на полпути к озеру, прикидывает он.

– Я тебя понесу немного, – говорит он, – пока к тебе не вернутся силы. – Он закидывает мальчика на плечи. – Пой, как только увидишь озеро. Оттуда поступает вода, которую мы пьем. Пой, когда увидишь. Вообще-то давай пой, если увидишь любую воду. Или местных жителей.

Они идут дальше. Но либо он неверно понял карту, либо сама карта с ошибкой: после того как тропа резко забирает в гору, а потом так же круто спускается, она внезапно заканчивается у кирпичной стены и ржавых ворот, затянутых плющом. Рядом с воротами – побитая погодой табличка, нарисованная краской. Он раздвигает плющ.

– «La Residencia», – читает он.

– Что такое резиденция? – спрашивает мальчик.

– Резиденция – это дом, большой дом. Но вот эта резиденция может оказаться просто развалиной.

– Можно посмотреть?

Они дергают ворота, но те не поддаются. Только они собираются уходить, как ветерок едва доносит до них смех. Они идут на звук, проламываясь сквозь густой подлесок, и добираются до места, где кирпичная стена сменяется высоким забором из проволочной сетки. По ту сторону забора – теннисный корт, а на корте – трое игроков: двое мужчин и женщина. Они одеты в белое, на мужчинах – рубашки и брюки, на женщине – длинная юбка, блузка с поднятым воротом и кепка с зеленым козырьком.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

вернуться

1

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой? Ездок запоздалый, с ним сын молодой. К отцу, весь издрогнув, малютка приник; Обняв, его держит и греет старик. (Пер. с нем. В. А. Жуковского.) – Здесь и далее прим. переводчика.

13
{"b":"269111","o":1}