первым местом.

- Если они здесь целый день, то пакет они давно нашли, - заныл Мишка

Зайцев.

Вот слюнтяй. Такая меня разобрала злость, что я закричал:

- Стройся! Смирно! Шагом марш!

Ребята от неожиданности быстро построились и зашагали прямо к кострам, на которых варили ужин наши противники. Я оглянулся на Бориса Михайловича.

Вожатый мне подмигнул: "Полный порядок".

Хмурые, мы рассаживались у костров под крики, шум, свист ребят из моего

бывшего класса, которые торжествовали победу.

Я сел как раз посреди двух лагерей противников. И поэтому с моим лицом

творилось что-то ужасное. Одна его половина, та, которая была ближе к

ребятам из моего теперешнего класса, хмурилась и мрачнела. А вторая

половина, та, которая косилась на ребят из моего бывшего класса, ликовала и

веселилась.

- Фу, - сказал я сам себе и стал смотреть в землю.

- И еще неизвестно, кто выиграл, - раздался спокойный голос Галки

Новожиловой. - Пакет мы не нашли.

Ребята из моего теперешнего класса зашевелились, повеселели.

- А мы пожар огромный потушили! - крикнул Мишка Зайцев.

- Правда? - подсел ко мне Семка.

- Правда, - сказал я и вытащил из рюкзака "И один в поле воин".

Я открыл книгу, и столпившиеся за моей спиной ребята из 6 "А" прочитали

шепотом надпись:

"Тов. Коробухину Валерию за мужество и отвагу при спасении от пожара

лесонасаждений Дорогомиловского лесничества".

- Ого! - сказали ребята.

Семка вскочил, возбужденный.

- А я всегда говорил, что Валерка отличный парень.

Вокруг загалдели.

- Тихо! - крикнул Борис Михайлович. - Пошли устраиваться на ночлег.

Мы быстро разбили палатки, разожгли костер и, пока наши кашевары

соображали ужин, побежали к озеру.

Солнце заходило на противоположном берегу. Его прощальные лучи лежали

на озере, как длиннющие красные рыбы. И озеро уже было не белым, а красным.

"Но почему оно все-таки Белое?" - недоумевал я, разрезая головой и

руками мягкую теплую воду озера.

Как хорошо сбросить рюкзак и плыть, плыть, все равно куда.

Я оглянулся - вот это да! - я уже на самой середине озера. Борис

Михайлович, наверно, нервничает.

Я повернул, лег на спину и заработал ногами. Руки у меня отдыхали.

Потом я поплыл снова брассом. Я очень люблю брасс. Мне кажется иногда, что

брассом я могу проплыть сотню километров, ни разу не отдыхая.

Когда я плыл, мне в голову лезли всякие мысли, а поэтому я достиг

берега чуть левее от того места, где пылали наши костры.

Я уперся руками в желтый песочек и так лежал в воде. Мне не хотелось

вылезать. Я блаженно вертел головой, пускал пузыри и вдруг под корнем сосны, далеко вылезшим в озеро, заметил белый прямоугольник с пятью круглыми

коричневыми печатями.

Меня так и подбросило. Пакет! Я нашел пакет! Но почему он не размок?

Ах, пакет в полиэтиленовом мешочке! Крепко привязан к корню. И это

всего в двух шагах от стоянки. Все рыскают в лесу, ищут пакет, а он здесь

мокнет и посмеивается. Ловко придумано.

Я хотел крикнуть, что нашел пакет, но крика у меня не получилось. Я

вдруг понял, что не знаю, кому мне хочется отдать пакет - 6 "А" или 6 "Б".

Не знаю и все.

РАЗГОВОР С САМИМ СОБОЙ

Я ворочался в палатке между Мишкой Зайцевым и Толькой Дашкевичем. И

никак не мог заснуть. Не потому, что сон ко мне не приходил. Нет, он

приходил, он укрывал меня, баюкал тягучими песенками, он окутывал мне глаза, но я его отгонял прочь. Я в тысячный раз переворачивался и никак не мог

решить, кому отдать пакет, который я нашел. Я не взял его с собой, а только

покрепче прикрутил веревкой к коряге. Теперь его никто не заметил бы. А чего

в самом деле? Я нашел пакет и не хочу, чтобы он достался кому-нибудь

другому.

Я перевернулся в тысяча первый раз. "Но послушай, - сказал я сам себе,

- ты в каком сейчас классе учишься?

- Я уже не учусь, я окончил 6-й класс и перешел в 7-й, - сказал я себе

сам.

- Это не важно. Какой ты 6-й окончил? "А" или "Б"?

- "Б".

- Так к чему сомнения? Утром и отдай пакет своим друзьям из 6 "Б".

- А разве они друзья? Как они поносили меня, когда первое место уплыло

у них из-под носа! Кого они сделали козлом отпущения? Меня. Нет, ни за что

не отдам.

- Хорошо. Тогда пакет вручи тем, с кем ты учился все шесть лет, -

ребятам из твоего бывшего класса. Ведь там и твой друг Семка.

- Верно, я отдам пакет Семке. Как я раньше не догадался? Они же первые

пришли к Белому озеру. Пакет их по праву.

- Ну вот и все. Ложись спать. Слышишь, как дружно храпят во всех

палатках?

- Погоди спать. А Ира?

- Что Ира?

- Ты разве не заметил, какая она хмурая, и не хочет со мной

здороваться.

- Заметил.

- Понимаешь, не люблю таких людей. Может, я и сделал что-то не так, но

зачем столько злиться? Если теперь я отдам пакет в 6 "А", то Ира подумает, что я раскаялся и поступил, как она хотела. Нет, ни за что.

- Ладно. Тогда пакет снова переходит в руки 6 "Б". Ты вспомни, как они

вместе с тобой тушили пожар. Это было здорово. И помнишь, у Мишки Зайцева

даже мозоли перестали болеть?

- Помню. Мы тогда очень подружились. Они на меня стали смотреть с

уважением.

- Ну так в чем же дело?

- Да, но...

- Снова вспомнил о ребятах из своего бывшего класса?

- Ага.

- Ну так все вспоминай - и как они тебе бойкот устраивали, и как ни за

что ни про что потребовали, чтобы тебя убрали из их класса.

- Не совсем ни за что ни про что.

- А Галка Новожилова? Как она на тебя нападала? Да я бы из-за одной

Галки не отдал пакет в 6 "А".

- Понимаешь, Галка - хорошая девчонка.

- Галка - хорошая девчонка? Ты меня удивляешь.

- Нет, правда. Она только многого не понимает. Ей кажется, так она всех

людей сделает счастливыми и хорошими. А надо делать не так.

- А как?

- Я и сам не знаю.

- Ты слишком много размышляешь. Тебе слишком много всяких мыслей лезет

в голову.

- Я знаю, что это мой недостаток. Но ничего не поделаешь, так устроена

моя голова. Между прочим, я ее менять не собираюсь".

Так я разговаривал сам с собой и ворочался между Мишкой и Толькой. Но

кому все-таки отдать пакет с пятью сургучными печатями, я не мог решить. И, совсем обессилев, заснул.

Говорят, утро вечера мудренее. Но и утром ничего мне не пришло в

голову. Меня уже бесило, что я, всегда такой решительный, так долго

колеблюсь.

Я сбегал утром на озеро - пакет висел под корягой. Если его тогда не

могли найти, то сейчас и подавно.

Позавтракав, ребята пошли в лес искать пакет. Я сказал, что у меня

болит голова, и остался в палатке. У меня и правда голова раскалывалась от

нахлынувших мыслей.

Борис Михайлович посмотрел на меня строго и сказал:

- Очень жаль, Валерий. Я уверен, что кроме тебя пакет никто не найдет.

Я неожиданно побагровел.

- Вот еще. Мишка - длинный, он и на верхушке сосны заметит пакет.

И они ушли. Я слонялся без дела в лагере и снова размышлял, кому

все-таки отдать пакет.

Как на меня надеется Борис Михайлович! Мы теперь с ним друзья. Сейчас

он наверняка научит меня боксу. Конечно, надо отдать пакет ребятам из моего

теперешнего класса.

Я побежал к озеру. На полдороге я остановился. Прямо к нашим уже

потухшим кострам подъехала школьная грузовая машина. Дверца открылась, и из

кабинки вылезла директор Екатерина Моисеевна, в желтом платье и с косынкой

на голове.

Она вытерла платком пот со лба и шеи, вздохнула и улыбнулась озеру, деревьям и мне. Потому что я уже подбежал к ней.