Дженис Гордон никогда прежде не видела премьер-министра раздетым и, хотя она изо всех сил старалась не смотреть на него в упор, все же была поражена видом его старомодных плавок.

Приехав в Чекерс^[15], она все время страдала от жары и беспокойства. Все оказалось совсем не так, как она ожидала. Она нервно теребила свою синюю форменную юбку, глядя, как Эдвард Сандерс, его заместитель, «главный кнут» и председатель правящей партии спокойно плавают взад и вперед по дорожке бассейна.

Густой снег покрывал южные склоны холмов, поэтому гости решили сначала слегка размяться в бассейне, а потом выпить кофе и бренди в кабинете. Дженис могла хорошо себе представить, что подумали бы ее родители, узнав, какая сумма была потрачена на подогрев этого бассейна до такой поистине южной температуры. Это было больше похоже на Бахрейн, чем на Бакингемшир.

Ее попросили принести телефон и, потратив на проверку его рабочего состояния столько времени, сколько она сочла нужным, Дженис получила возможность послушать мужчин, оживленно беседующих на мелкой стороне бассейна совсем рядом с ней. И неохотно — потому что она, как никто другой, любила разговоры о политике — констебль Гордон, поставив телефон, молча вернулась на свое место.

— Давайте будем реалистами. — Эдвард Сандерс посмотрел на председателя партии. — И, учитывая все те обстоятельства, о которых мы только что говорили, нам необходимо как можно скорее выехать в провинцию. — Он имел в виду результаты неофициального опроса избирателей, приближающиеся повторные выборы двух членов парламента, проблемы с новым президентом США и зашедшие в тупик переговоры с ирландцами, не ставшие пока достоянием общественности.

Заместитель премьер-министра вылез из воды и потянулся за купальным халатом.

— Это будет неприятным сюрпризом для оппозиции. Они еще не готовы к этому.

Сандерс кивнул.

— Я думаю, нет необходимости объяснять вам, что пока это всего лишь предварительные планы. Я еще не определил точную дату, и, кроме того, мне нужно сначала самому съездить в Сандринхем^[16].

— Но если вы это сделаете, все догадаются о ваших планах, — предупредил его первый заместитель.

— Необязательно. Осенние уик-энды, которые мы с женой проводили в Балморале^[17], прошли настолько великолепно, что я наверняка смогу добиться приглашения приехать туда снова, допустим, в феврале, под предлогом обсуждения военной карьеры младшего принца. Эта версия будет хорошим прикрытием.

— Несомненно, — согласился председатель партии, — и она вполне устроит королеву.

Премьер-министр кивнул.

— Как вы знаете, она не любит быть связанной с политикой.

По личным причинам Эдвард Сандерс не признался коллегам, что он уже выбрал день досрочных выборов, который будет, по его мнению, наиболее благоприятным четвергом для их партии. Выборы в Англии всегда проводились по четвергам, хотя никто не знал почему. Премьер-министр по каким-то своим соображениям никому не сообщил точную дату выборов, однако он решил заранее настроить свой кабинет на боевой лад.

Эми не разговаривала с отцом с самого Рождества. Обиженная на него из-за своих акций, она категорически отказалась от всякого общения с ним. Она не отвечала на его настойчивые звонки и письма с просьбами о встрече, которые он посылал ей в Кембридж. Даже Ванесса однажды попыталась вступиться за Филипа, но наткнулась только на гнев дочери. Луиза пару раз звонила отцу, но Эми продолжала упорствовать.

Наступил день рождения Миранды; ей исполнилось два года. Девочки послали открытки, но ни одного подарка.

А потом Ванессе позвонил Уолтер; этот звонок предвещал для нее новые неприятности. Уолтер находился в Чемпнизе, шикарном курорте в Хартфордшире, который он посещал каждый год, чтобы поправить свое здоровье и набраться сил, но тем не менее его голос звучал напряженно.

— Ванесса, я хочу сразу предупредить тебя. На будущей неделе «Санди таймс» дает материал о корпорации Форрестера.

— Надеюсь, не ту глупую историю обо мне и Чарли?

— Нет-нет, ничего личного. — Ванесса облегченно вздохнула, но он продолжал: — Американская компания под названием «Солтер фаундейшн», кажется, хочет нас купить.

— Но они не могут этого сделать, если мы не собираемся себя продавать, верно?

— Все зависит, — осторожно ответил Уолтер, — от того, сколько акционеров найдет эту идею удачной.

Ванессу охватило беспокойство.

— Я уверена, что ни один. Ты же не считаешь, что это удачная идея, верно, Уолтер? — Ее беспокойство усилилось, когда он ответил не сразу, но и его последующие слова отнюдь не успокоили ее.

— Ну, я не стал бы так сразу отвергать эту идею, дорогая. Как председатель совета и исполнительный директор, я обязан как можно скорее вынести рассмотрение этого вопроса на заседание совета в полном составе.

Ванесса была возмущена.

— Уолтер, да мы вообще не будем рассматривать этот вопрос! Мой дед был бы категорически против. Он всегда говорил мне, что компания должна оставаться в руках нашей семьи.

— Но это было много лет назад, моя дорогая, а Эллиот был далеко не прагматиком. Пока еще рано говорить об этом. Нам надо сначала все разведать.

— Но если мы все сходимся во мнении, что эта идея плоха, то зачем нужно что-то разведывать?

Уолтер счел преждевременным ставить Ванессу в известность относительно того, что он уже познакомился с планами Кайла Солтера и прошел к выводу, что они имеют право на рассмотрение.

Прежде чем отправиться на курорт, он принял некоторые меры предосторожности, получив консультацию юриста относительно своих прав как председателя и исполнительного директора корпорации Форрестера. Его поверенный привел ему в пример дело, рассматривавшееся в палате лордов в 1902 году — «Персиваль против Райта», — где суд присяжных пришел к выводу, что если один директор дает заведомо ложные сведения другому директору, чтобы выиграть время, то в законном порядке его наказать нельзя. Юрист прочитал Уолтеру заключение: «Это дело не подлежит суду людей, а только суду Всевышнего». Внимательно выслушав своего поверенного, Уолтер понял, что он может спать спокойно.

— В статье «Санди таймс» говорится, что «Солтер фаундейшн» может рассчитывать на поддержку значительного числа наших акционеров. Я поговорил с журналистом и спросил его, что он имел в виду, но он ушел от ответа. Если его информация верна, мы должны серьезно отнестись к этому.

— Какие акционеры? Меня никто не поставил в известность. — Все уходит из-под моего контроля, подумала Ванесса. — И они ничего не сделают без моих двадцати пяти процентов, — возразила она, — к тому же акции детей… — Она не закончила фразу, неожиданно подумав о человеке, в руках которого акции ее детей теперь находились. Чарли.

Ванесса устало опустилась на стул. Какая она дура, Она должна была все понять по тону Уолтера. Я напрасно доверяла ему, подумала она. И если верить слухам, то он на стороне Чарли и Филипа. Когда истинное положение дел стало доходить до нее, она вдруг вспомнила довольно резкую оценку, которую однажды дал Уолтеру ее дед: «Уолтер не боец и никогда им не был. Он всегда поддерживает тех, кто, по его мнению, сильнее. Я не уверен, что на него можно во всем полагаться».

Ее молчание смутило Уолтера.

— Ванесса, я лишь стараюсь подготовить тебя и твою семью к появлению статьи, какой бы сомнительной она ни была, Мы обсудим все на экстренном совещании.

Ванесса устало откинулась на спинку стула.

Предательство.

На экстренном заседании совета Уолтер призвал к порядку всех присутствующих. Слухи подтвердились. На столе перед каждым членом совета директоров лежал номер «Санди таймс», где на пятой полосе сообщалось о намерении «Солтер фаундейшн» приобрести их компанию.