– Ты опять бродишь по темным улицам? Ничему тебя жизнь не учит. – Ох, я не ошиблась, именно этот голос предложил спеть для себя, а я так сглупила, согласившись.

– Сейчас каникулы, адепты могут распоряжаться свободным временем как пожелают, – отрезала я, не рискуя повернуться. – Я не нарушаю никаких законов и имею полное право находиться здесь.

– Я не это имел в виду, – так же сухо донеслось в ответ.

– Прошу прощения, лорд Клейрон, но уже поздно, у меня нет возможности вести с вами светские беседы, меня ждут в другом месте… – Я делаю шаг, стремясь поскорее уйти отсюда.

– Почему ты назвала меня именно так? – Он перехватывает меня за руку, не давая сдвинуться с места, и разворачивает к себе лицом. К счастью, капюшон все еще скрывает меня от нескромного взгляда. – Вся проблема в моем происхождении, так?

– Не так, – устало качаю головой, проклиная себя за несдержанный язык. – Если хотите, могу вернуться к привычному для вас обращению.

– И все же – почему? Хотела напомнить мне, кто я такой? – уже немного злее спрашивает он, подтаскивая меня еще ближе. И глаза тоже злые и усталые.

«Да нет, – отвечаю про себя. – Чтобы напомнить себе, кто ты такой».

А вслух роняю другое:

– Никакой подоплеки. Просто посчитала, что вне стен академии стоит обращаться к вам согласно статусу. Прошу прощения, если оскорбила, но я очень устала.

– Если так устаешь, может, стоит завязывать с ночными прогулками?

– Если вы там были, то должны были слышать, что больше я выступать не буду, не беспокойтесь, – напомнила я.

– Хоть это радует, – процедил он, не спуская с меня пристального взгляда. – Но объясни мне, Касс, к чему такой трагизм в последней песне? Если все так радужно, как ты пыталась меня убедить?

А вот в этот момент разозлилась я. Выдернула руку из его хватки и отпрянула.

– Извините, но вы никогда не были центром моей жизни. И вам прекрасно известно, что мне есть, по кому скорбеть. Так с чего вы взяли, будто песня имеет какое-то отношение к вам? – цежу я. – Да, потеря давняя, но это не значит, что рана перестала кровоточить. Я изливала боль по утраченной семье. Простите, если ущемила ваше самомнение, – бросаю я и сворачиваю в тихий переулок.

– Я не верю тебе, Касс, – доносится мне в спину. – Я доберусь до истины.

– Это ваше право и ваша проблема, – оглядываюсь я. – И прошу не вешать ее на мои плечи. Боюсь, там уже нет места. – И ухожу.

Задержать меня уже никто не пытается.

Спустя две недели

– Ура, тишина и спокойствие! – довольно вздохнул Хран, стоило мне закрыть за нами дверь, и радостно запрыгнул на диван.

– Ты бы хоть высушился, прежде чем на мебель залезать, – недовольно заметила я и, не задерживаясь в гостиной, прошла в спальню с чемоданом. – Кстати, тебя никто не заставлял проводить со мной каникулы. Мог бы пересидеть в академии. Или в библиотеке, благо дел там явно не на пару недель.

– Боялся тебя одну оставить, – буркнул кот тихо, но я услышала.

– Не преувеличивай, – фыркнула, выгружая одежду.

– А что тут преувеличивать? – возмутился он. – Тебе ж нельзя без присмотра. Обязательно куда-нибудь вляпаешься, – заглянул он в спальню. – Вот, зачем далеко ходить. Только я обрадовался, что ты успокоилась и не собираешься блуждать ночами, и на тебе. Из огня да в полымя. Скажи мне, зачем тебе сдалась эта больница с ее дежурствами? Нет, этот вариант, конечно, получше, чем пение в таверне или вскрытие архивов, но я в принципе не понимаю, чего ради? – Пристальный взгляд не давал возможности увильнуть от ответа.

Я, вздохнув, отвернулась от строгой физиономии к окну. Что ответить другу?

– Прогуляемся в лес? – неожиданно для самой себя предложила я, разглядывая силуэты гор.

– Надеешься меня в этом лесочке прикопать, чтоб вопросов лишних не задавал? – ехидно поинтересовался он.

– Как смешно, – скривилась я в ответ. – Погода хорошая, последний день отдыха, чистым воздухом бы подышать. А то мы все в городе да в городе. Заодно и поговорим. Ты, помнится, видел природный источник магии. Вот и покажешь, а то все руки не доходят.

– Идем, если тебе в тепле не сидится, – нехотя согласился Хран.

А погода действительно стояла потрясающая. Солнышко искрилось на снегу, ветра совсем не было, и небо голубое-голубое. Я в своих лабораториях совсем неба ясного не вижу, разве что ночное. Хран уверенно скакал по сугробам, уводя меня вдоль забора академии в лес. Как только ушли от основных зданий, я задала внезапно заинтересовавший меня вопрос:

– А ты не знаешь, как глубоко в лес уходит ограда? Она полностью нас окружает или обрывается где-то подальше от академии? Лес-то, вон какой.

– Не знаю, – отозвался кошак. – Я далеко уходил, но забор везде.

– Жалко, а то можно было бы не карабкаться поверху. Нам-то новую лазейку надо искать, раз Бриар застукал, – задумалась я над новыми проблемами.

– Допустим, я знаю еще одно удобное место, – поделился хранитель.

– Что? – тут же встрепенулась я. – Еще где деревце удачно растет?

– Для меня да, а вот тебя веточка та не выдержит. Придется тебе осваивать лазанье по стенам, – выдал неутешительные сведения кот.

– Значит, будем осваивать, – печально вздохнула я. – Одно радует, зима сейчас.

– И в чем же радость? – удивленно застыл он в сугробе, обернувшись на меня.

– Снега много, падать будет не больно. И не грязно, – объяснила я.

Кошак покачал головой и повел меня дальше. Через десять минут лесной прогулки мы вышли к небольшому озеру, плотно окруженному деревьями.

– Красота, – улыбнулась я, разглядывая прозрачную зеленоватую воду. – А почему не замерзло? – Присела на корточки и попробовала кончиками пальцев температуру. – Даже теплая немного, – удивленно оглянулась на кота, забравшегося на небольшое поваленное деревце у самого берега.

– Это из-за источника, – пояснил приятель. – Он в самом центре, но потоки пронизывают всю воду. Поэтому она всегда чистая и одной температуры в любое время года.

Я мгновенно перешла на магическое зрение, чтобы полюбоваться плотными синевато-голубыми лентами, словно водоросли, развевающимися в воде. Вытянула одну и, присев на ствол рядом с котом, перебирала ее, пытаясь выплести импровизированный узор.

– Рассказывай, в чем же гениальность твоего трудоустройства на ночное дежурство в больницу? – сразу же приступил к допросу хранитель.

А я крутила в руках прохладную ленту магии и молчала. Как и что рассказывать-то?

– Не молчи, – упорствовал кот.

– В общем, я сопоставила кое-какие факты. Мне кажется, что тот, кто затеял весь этот ритуал, связан с моим делом. Я бы даже сказала, что это один человек, – медленно произнесла я.

– Это еще почему? – ошарашенно взглянул на меня Хран.

– Слишком много совпадений. Во-первых, как бы плохо я ни относилась ко всей их касте, все же два дела таких масштабов, настолько четко выполненные, без единой зацепки на личность злоумышленника… Для такого небольшого сообщества маловероятно, что действовали два разных человека, – выдала я первую часть своих размышлений.

– Это домыслы, – строго отбросил мой аргумент хранитель.

– Но еще остается во-вторых, – напомнила я.

– И?

– Кольцо, – подняла я руку, и голубой камень сверкнул. – Я его знаю. Вспомнила, точно такое же было у моей матери.

– Вспомнила?! – Он нахмурился: – Кошмары… вот что тебя по ночам опять мучило.

Я скривилась, но кивнула. Да, кошмары, оставившие меня на долгие десять лет, внезапно вернулись с новой силой.

– Ты уверена, что это оно? – задумался кошак. – Может, ты последнее время много размышляла над этим кольцом, вот тебе и причудилось?

– Нет, воспоминание очень четкое. Я видела, как убийцы снимали его с маминой руки, – возразила я.

– Это уже подозрительнее, – протянул он. – Возможно, все дело именно в библиотеке с ее тайными знаниями. Может, твоя семья как-то с ней связана?