очень редко - мысли нараспашку. Вы относитесь к последним.

Так сказать, феномен. Учтите - сотрудники редакции давно

читают ваши мысли. Будьте осторожны. - И поспешила

удалиться, оставив редактора в растерянности и недоумении.

Депутат-демократ встретил Машу с холодной

любезностью, газету, которую она представляла, он не читал,

но до встречи с журналисткой получил информацию от своих

коллег, что газета в оппозиции к правительству, с ярко

выраженным монархическим и церковным уклоном. Что ж, это

даже любопытно, решил депутат, послушать, как патриоты

собираются посадить на престол царя-батюшку и отдать попам

воспитание молодого поколения. Естественно, разговор начала

Маша. - Как известно, вы, господин депутат, поддерживаете все

преступные действия вашего антинародного правительства. -

Депутат поморщился, но смолчал, решив выслушать до конца.

- Вы знаете, что оккупационный режим Ельцина будет сметен

волной народного гнева.

- Восстание голодных, безработных рабов, - с иронией

вставил депутат. - Это мы уже слышали и читали.

- С падением правительства падете и вы лично. Вы об

этом догадываетесь, - не обращая внимания на реплику

депутата, с твердым спокойствием продолжала Маша. - У меня

к вам один-единственный вопрос: задумываетесь ли вы об

ответственности за все немыслимые злодеяния, которые вы -

демократы - со своим правительством сотворили над великой

державой? Ведь будет суд, страшный и праведный. Не Божий,

а народный суд. "Рита мне говорила то же самое", - подумал

депутат, и Маша в ту же секунду спросила: - Рита - это ваша

жена?

239

- Да, - машинально и с удивлением ответил депутат. - А

вы с ней знакомы?

- Вот и жена вас предупреждала о неминуемой

ответственности, - продолжала Маша, игнорируя вопрос

депутата, в глазах которого вспыхнули иронические огоньки, а

губы скривились в усмешке. Он подумал: "Не пугай, дорогая,

все предусмотрено: когда начнется этот ваш бунт, я успею

махнуть за границу, к себе на родину, на Украину".

- Не успеете, - быстро ответила на его мысли Маша, -

суд и там вас найдет. С крахом Ельцина сработает принцип

"домино": зашатаются Кравчуки и прочие шушкевичи. И вновь

прозвучит гимн: "Союз нерушимый республик свободных

сплотила навеки Великая Русь!"

Депутат уставился на Машу одеревенелым взглядом, в

расширенных глазах его Маша увидела смятение и страх.

Маша преднамеренно выдерживала паузу, ожидая его слов. А

они застряли в горле ошарашенного депутата. Наконец,

заикаясь, он произнес:

- Вы что, экстрасенс? Вы ясновидица?

- Ясновидение - это профессиональная черта

журналиста, - четко, с чувством достоинства ответила Маша и

прибавила: - Если он, конечно, не проституирует и не идет на

сделку со своей совестью. Разумеется, при наличии таковой.

- Понятно, - с раздражением молвил депутат и встал. -

Подослали экстрасенса - провокаторы. Будем считать, что

интервью не состоялось. И вообще ничего не было и мы с

вами, уважаемая, не встречались.

Маша молча в знак согласия закивала головой, оставив

депутата в состоянии растерянности и испуга.

Встреча с инопланетянами, а главное - способность

читать мысли посторонних людей как-то перевернули,

опрокинули всю жизнь Маши и Алексея Петровича, поставили

их в какое-то новое, непривычное и необычное измерение

человеческого бытия. Иногда они ощущали нереальность

своего положения, им казалось, что они находятся в состоянии

летаргического сна и происходящая вокруг них жизнь - это цепь

сновидений, тем более что реальные, подлинные сновидения,

которые раньше их навещали каждую ночь, теперь совсем

исчезли. Общались друг с другом чаще всего без слов,

мысленно. Вначале их это забавляло. Но, находясь среди

людей и читая их тайные мысли, они чувствовали себя как в

аквариуме, испытывали неловкость. Обладая великой тайной,

они не могли ее никому открыть напрямую. А те эпизоды,

240

вроде беседы Алексея Петровича с епископом о масонах или

разговора Маши с главным редактором и депутатом, имели

для них неприятные последствия. Знакомые, особенно

сослуживцы Маши, чтоб не выдать своих интимных мыслей,

просто избегали встречи с "ясновидицей" Епископ Хрисанф

перестал встречаться с Ивановым и даже не звонил. Им было

неуютно и неловко, как людям, живущим в полностью

стеклянном доме, где все - стены, полы, потолки - прозрачно.

Так продолжалось дней десять. Однажды часа в три ночи

Маша проснулась от сновидения, первого после встречи с

инопланетянами. Ей снилось что-то приятное, торжественно-

возвышенное, какое-то хоральное пение, разбудившее ее. И

потом тихий голос Алексея Петровича:

- Ты проснулась, зоряночка?

- А ты давно не спишь?

- Только что. Но я выспался. Представь себе - ко мне

снова вернулось сновидение. А что снилось - не помню. Что-то

хорошее. Какие-то ангелы. Я уже не усну. С которого часа

начинают ходить электрички?

- Не знаю, милый. Но мы поедем. Я рада, что желания

наши совпали. Я чувствую зов. Он как набат.

Как и в прошлый раз, они поехали на дачу едва ли не на

первой электричке. От платформы шли словно на крыльях

летели, охваченные праздничным состоянием. И весь мир

вокруг был праздничным и новым: молодое, игристое и

неяркое солнце струилось бриллиантами в росистой траве, в

черемуховых зарослях заливались восторженные соловьи,

синее звонкое небо дышало свежестью и первозданной

чистотой, еще досматривали последние сны жители поселка,

вокруг не видно было ни души. Лишь они вдвоем заполняли

этот прекрасный и опозоренный негодяями мир. Им дышалось

легко и просторно, и сердца их, осененные светлой и чистой

любовью, бились в едином ритме, и мысли их, благие и ясные,

были общими: "Они позвали нас! Мы идем на ИХ зов смело и

радостно, с открытыми душами". Они уже не произносили

слов, они разговаривали мысленно. "Если повторится встреча

с НИМИ, что мы им скажем?" - спросил Алексей Петрович.

"Мы скажем то чего не сказали в прошлый раз: помогите

землянам, отравленным ядом лжи, лицемерия и жестокости.

Спасите нашу планету!" - "А еще мы скажем им, - продолжил

ее мысли Алексей Петрович, - что люди Земли, погруженные в

муки и страдания, всегда с надеждой о спасении обращали

свой взор на небеса. Будьте же посланцами неба, ангелами-

241

спасителями - вы, всесильные, и всесущие, и всеведущие,

помогите землянам избавиться от зла и ненависти, посеять

навечно семена добра и любви. Вас просят униженные и

оскорбленные. Снизойдите!"

Было раннее-раннее, звонкое и ясное утро, когда они

пришли на дачу. И, несмотря на такую рань, они почему-то

совсем не удивились, увидав на крыльце поджидающих их

бабушку и внучку. Настенька с восторженной радостью

бросилась к ним навстречу. Маша легко подхватила ее на руки,

прижала к себе и расцеловала. А Лариса Матвеевна

посетовала:

- Проснулась чуть свет-заря, и мне спать не дала. Идем,

говорит, "наших" встречать. Я уж начала волноваться: не

случилось ли что?

- Все в порядке, мама. Мы пойдем в Копнино.

- И я, и я, мамочка, и я с вами! - радостно завопила

Настенька.

"Возьмем ее", - мысленно произнес Алексей Петрович.

"Возьмем, обязательно возьмем, - охотно согласилась

Маша и добавила: - Пойдем сейчас. Попьем чаю с

бутербродами и пойдем".

Конечно же, Лариса Матвеевна воспротивилась,