как относитесь к Сталину?

Силин не спешил с ответом. В отношении Сталина у него

сложилось твердое убеждение, неподвластное никаким

колебаниям и сомнениям. Ответ на подобный вопрос ему

приходилось давать не однажды совершенно разным

собеседникам, в том числе и ярым антисталинистам. Но как

ответить кратко и убедительно этой очаровательной женщине,

слегка возбужденной от выпитого коньяка и позволившей себе

расслабиться? Перечислять все заслуги Сталина перед

советским народом, говорить о нем, как о прозорливом

государственном деятеле и великом полководце, смывать всю

грязь, инсинуации и ложь, выплеснутые на него врагами

социализма и советской власти - это долго. После небольшого

размышления Силин ответил:

- Сталин - это наша славная история. Сталин - это

социализм на практике. А социализм - это завтрашний день

человечества, независимо от того, воскреснет Россия в былом

своем могуществе или на несколько десятилетий останется

американо-израильской колонией.

- А такое может случиться - колония? - с тревогой в

голосе спросила Таня.

- Я не исключаю. Есть страшные преступления, которые

совершили демократы с Ельциным во главе. Первое - это

приватизация, разгосударствление, то, чем занимается

ставленник Запада Чубайс, фигура по своему злодеянию не

имеющая аналогов. Что такое приватизация? Это развал

экономического потенциала. Десятилетиями народ в поте

лица, не доедая и не досыпая, на одном энтузиазме создавал

заводы-гиганты, возводил, строил, чем мы гордились, и мир

восхищался. И все это народное достояние за бесценок, за

гроши отдано дельцам, жулью. А в итоге - миллионы

безработных. Народ еще не понял всего ужаса приватизации,

которую Ельцину навязали израильско-американские

советники! Чубайс и его команда должна быть моими

клиентами, сидеть на скамье подсудимых. А они правят бал.

Он умолк, мрачно насупив взгляд. Казалось, он весь

охвачен предельным напряжением, большие руки сжаты в

кулаки, на лице выступили желваки.

- А что второе? - спросила Таня, не сводя с него

пытливого взволнованного взгляда. Глаза ее горели.

- Второе - молодежь, наше будущее, которое

планомерно уничтожается. Мне приходится разбирать

397

преступления юношей, выбравших "пепси-колу". Совершенная

деградация душ, никаких нравственных норм, полнейшая

бездуховность. Главное - деньги и любой ценой. Что-нибудь

делать полезное обществу, трудиться они не умеют и не хотят.

Загублено и сознательно развращено целое поколение. А оно -

неисчерпаемый резерв уголовщины. Для них, кроме денег и

удовольствия, нет ничего святого. За деньги хладнокровно

убивают свою бабушку, мать, сестру, престарелого ветерана

войны. Насилуют. Поколение жестоких тунеядцев, воров,

наркоманов. Их сделали такими телевидение, пресса, кино. По

заказу. Ни в одной стране мира так настойчиво и откровенно не

пропагандируются пороки: жестокость, разврат. Только у нас

позволительно такое. Россию превратили в свалку духовных

нечистот и уголовников.

- Вы их судите? Уголовников?

- За совершенные преступления даем срок, направляем

в колонии. А там, за колючей проволокой, они

совершенствуются у профессиональных преступников и

выходят оттуда не раскаявшимися, а матерыми уголовниками

и продолжают свое дело. Получается какой-то замкнутый

ведьмин круг, из которого трудно найти выход. Но самое

обидное, что за решетку редко попадают крупные

криминальные акулы, разные "крестные отцы", воры в законе и

обладатели краденых миллиардов, владельцы трехэтажных

вилл, "мерседесов" и замков за рубежом.

- Но почему, почему они выходят сухими из воды? Наш

долг - судить их по закону, по заслугам!

- Да законы-то, Татьяна Васильевна, у нас грубо

попираются. Давление на судей как со стороны сообщников

подсудимых, так и их покровителей в высших эшелонах власти

стало нормой. Угрозы, попытки подкупа. Представьте себе

судью - молодую женщину, а их у нас немало, вот она решает

дело об убийце, который занимает скамью подсудимых. А в

зале суда сидит его неразоблаченный сообщник, этакая харя-

образина. Сидит и угрожающе сверлит звериным взглядом это

беззащитное существо - судью-девчонку или женщину-мать

двоих детей. У судьи даже оружия нет, не положено. Вот она и

думает: какой приговор вынести? Суровый, по справедливости,

по заслугам? Но ее, беззащитную, могут уже сегодня

подстеречь в подъезде ее дома и прикончить. И она дает

минимальное наказание, а то и вообще оправдывает.

- Какой ужас! - содрогнулась Таня. - А вы не боитесь?

Вам угрожали?

398

- Всякое бывало: и домой звонили, и жену на улице

останавливали - угрожали расправиться с дочерью. Конечно,

это нервировало жену, держало ее в постоянном напряжении и

страхе. Она даже требовала от меня уйти с должности. Но я

рассуждал и рассуждаю так: волков бояться - в лес не ходить.

Чутьем проницательной женщины Таня угадывала за

внешней мягкостью, душевностью Силина непреклонную

твердость и силу, взрывной характер, мучительную боль и

сострадание к обездоленным. Она видела, что под мягкой

оболочкой живет гордая натура, благородный, цельный,

независимый характер. Она представила себе, сколько

человеческих судеб, изломов и бед прошло через сердце этого

богатыря - а он ей представлялся именно богатырем, мудрым,

кондово-русским, - и в ее сердце разгорался светлый огонек

искренней симпатии и восхищения. Он вызывал в ее душе

уважение и веру. "Как же он похож на моего отца, - с искренней

радостью думала Таня. - Их надо познакомить. Вот бы отвели

душу". А Силин, словно ощущая ее биотоки, как-то очень тепло

и проникновенно заговорил после паузы:

- Вы спросили, боюсь ли я? Так вот, расскажу вам эпизод

из жизни одного очень яркого и тихого русского патриота

Виктора Ивановича Корчагина. Вы едва ли слышали это имя.

Таня покачала головой и тихо сказала:

- Нет.

- Этот уже немолодой человек, очень скромный,

бухгалтер по профессии, быть может лучше, чем какой-нибудь

шустрый ура-патриот понял всю глубину опасности для России

со стороны ее главного врага - сионизма. И он создал

небольшое издательство, так как на большое у него просто не

нашлось денег, и начал издавать книги, раскрывающие

сущность сионизма. Прежде всего он обнародовал "Протоколы

сионских мудрецов" - эту сатанинскую программу по захвату

евреями власти на всей планете. Во времена Троцкого только

за хранение и чтение этого документа людей убивали без суда

и следствия. Издал он и другие подобные книги: "Спор о

Сионе" Дугласа Рида, "Евреи в Америке" Генри Форда и так

далее. Книги эти открыли людям глаза, показали, что миром

правят тайные силы Зла. Они сильные, сплоченные,

изощренные в своих злодеяниях. Они обладают не только

несметными богатствами, но и адской машиной лжи,

оболванивания людей. И вот однажды к Виктору Ивановичу в

его рабочий кабинет являются два еврея и говорят с угрозой:

если не прекратишь издания такой литературы, то пожалеешь.

399

И Корчагин сказал им то, что ответил я на ваш вопрос: волков

бояться - в лес не ходить, и продолжал свое поистине

благородное дело - нести людям страшную правду. И однажды

на Корчагина наезжает машина, сбивает его на улице. И в тот

же день в газете "Известия" появляется восторженное

сообщение: мол, в автокатастрофе погиб известный

антисемит, издатель Корчагин. Они были уверены, что терракт