– Так тебе браслетик нужен, да? – каштановые короткие волосы, собранные в два озорных хвостика растрепались и теперь здорово мешали, но Лира и внимания не обращала.

– Что? – я растерялась на секунду.

– Ну, чтоб из этого города обратно в мир живых переместится, – девушка схватила с прилавка нечто сходнее с металлическим наручником и защелкнула на моем запястье. – Только она работает не дольше двух часов. Вот, на кнопочку нажимаешь и все. Обратно возвращаться точно так же. Теперь об оплате…

– Ой… – боюсь, я своей заторможенностью сейчас напоминаю умственно-отсталую.

– Но бойся, знаю, что с тебя взять, – девушка схватила с прилавка красивые серебристые ножницы и поспешно отстригла прядь моих волос. – Мне этого очень не хватало для одного зелья. Такие нечасто захаживают…

– Что, типа, волос девственницы? – я впервые заулыбалась.

– В точку, – Лира ободряюще хлопнула меня по плечу и тут же унеслась в подсобку.

Я только заметила, как изменилось при этом выражение лица у Рея. Забавно даже.

Кнопку нажать – и я дома? Спасибо все-таки…

Так и не дождавшись Лиру, чтобы поблагодарить, я медленно вышла на улицу, только на секунду в дверях магазина задержалась.

Просто там восхитительно пахло деревом.

Эдакий островок жизни средь мрачно-серого города.

А Рей заметно помрачнел. Вот интересно-то, это он все по-прежнему за мой визит к маме так переживает или..? Или, или… Я задумчиво цокнула языком.

– Слушай, значит, я кнопку нажму и окажусь сразу там, где душа моя только пожелать изволит? Правильно, да?

– Уж проще-то ничего и быть не может, – ядовито плюнул Рей и чуть погодя добавил тоном вредной старушки. – С тобой отправлюсь. А то мало ли чего намудришь. А мне потом все это дело расхлебывать придется. И вообще, даже если браслет действует два часа, я надеюсь, ты управишься за минут пятнадцать…

Он еще долго продолжал что-то наставительное ворчать, а я улыбалась во весь рот, как придурочная. Потому что, кажется, все удалось, и я повидаюсь с мамой, объясню ей все. По крайней мере, попробую.

Кстати, Рей был прав, по улицам действительно ходили люди, серые, под стать городу, но, кажется, все же живые.

И детей среди них почти не было.

Задумавшись, я споткнулась о какую-то железку, бестолково торчащую из асфальта.

И упала бы.

Черт, ну он же призрак, чего у него руки-то теплые? Да еще прямо через куртку.

А все равно чувствуется.

Я осторожно глянула на своего добродетеля и обнаружила, что у него невозможно странное выражение лица. В глазах помимо осуждения за излишнюю беспечность плескалась спокойная, мрачная нежность.

Сердце внезапно ответило дробью туманных искр.

Тут я совсем смутилась и отскочила в сторону, чувствуя, как начинают немедленно краснеть уши.

– Ну пойдем, что ли…

Я осторожно пальцем на упругую кнопку надавила, и тут же оказалась в своей квартире. Дома. О черт возьми.

Как-то неожиданно сперло дыхание.

Тело у меня было какое-то полупрозрачное – то есть, сквозь него видно было – и необыкновенно легкое. Рей слово сдержал, отправился со мной, но только деликатно встал у стены, давая понять, что по пятам таскаться не собирается.

Мама была в спальне, с каким-то лихорадочным видом протирала пыль, она вообще всегда так делала, когда случалось что-то плохое. Сейчас она, наверное, в растерянности. Вон, телефон рядом лежит. Ждет звонка? Надеется, что я найдусь еще?

Сердце вдруг зашлось от жалости.

Я собралась с духом и решительно приблизилась. Она не кричала и убежать не пробовала, хоть и то что удивлена была – это мягко сказать. Рей дал мне пятнадцать минут, но о времени я забыла и вместо того, чтобы в общих чертах обрисовать ситуацию, рассказала все-все с самого начала, включая описание императора Адриана, милые, но оттого не менее гадкие выходки Иеронима, и мои случайные и не очень поцелуи, словом, не укрыла ничего, и на душе сразу ощутимо полегчало. Мама слушала, не перебивая. Она бы не поверила, наверное, в обычной ситуации. Но сейчас-то…

Надеюсь, что мне еще удастся вернуться. Я так ей и сказала: <i>надеюсь</i>, и по взгляду поняла, она не знает, что ответить.

– Ладно, лютик, – вздохнула наконец мама, ласково потрепав меня по волосам, – ты постарайся изо всех сил, а там видно будет. Если не сможешь… не убивайся сильно. И все у тебя хорошо будет.

О, мне этого хватило с головой, чтобы задохнуться от счастья. Говорить ей тяжело было – душили слезы. Но она у пеня сильная.

– Мам, звучит так, как будто ты меня на свадьбу благославляешь…

– А если и полюбишь кого – выходи замуж, не ломайся, – она вымученно улыбнулась и тут же истошно запищал браслет на левом запястии.

Даже когда мы вернулись, Рей все еще не прекращал ворчать о том, что чуть было не пропустил занятия по повышению квалификации и почти сразу же меня бросил.

Оставив наедине с мыслями.

И вот тут-то я донельзя четко осознала, что уже вечером мне предстоит разделить ложе с изголодавшимся по плотским утехам неприкаянным духом. А заодно, раз уж дело пошло на высокие выражения, и невинность свою ему подарить.

Ах черт, как же звучит паршиво.

– А вы с ним будете целоваться-миловаться, да? Уруру, как это ми-ило… – уголек с невиданной энергией нарезал вокруг меня круги, всем своим видом выдавая, что утреннюю беседу нашу слышал.

В общем, издевался надо мной по полной программе. Я пригрозила, что Рею пожалуюсь, а когда не подействовало, своей пламенной страстью в него запустила – пятнашками, которые нашла почти в самом дальнем шкафу. С детства души в них не чаяла, так что находка обернулась для меня чуть ли не вселенской радостью, и, к счастью, после удара о стенку не разбилась.

– Вечно ты меня донимаешь, бесстыжий. Нет бы посочувствовать, а?

– Пф-ф, сочувствовать… Ты ж сама на это согласилась!

Возразить, как ни прискорбно, было нечем, и ядовитые замечания пришлось терпеть до самого вечера. А призрак, когда вернулся, церемониться не стал, и сразу Роню на балконе запер. Потом молча задернул шторы и обернулся ко мне.

Внутри сразу оборвалось что-то значительное.

Ну, это как перед уколом. Вроде и не страшно совсем, а стоит зайти в белоснежный прививочный кабинет, так сразу – запах спирта в нос, и ноги уже не держат.

Я взглянула на Рея затравленно. Он на меня – спокойно.

– Слушай… А ты не знал, да? Ну, что я еще ни с кем не спала до тебя.

– Не знал, – мрачновато согласился он. – Но так даже лучше.

Э, что? Кому там лучше? Ему или мне? Или со стороны кому-то?

А впрочем, ответов я даром не получила и сама умом до них дойти не успела.

Потому что Рей вдруг меня поцеловал. Как сумасшедший. Как никогда и никто раньше. Насквозь с одурью. Пальцы в его волосах запутались.

А меня бросало из жара в холод.

Наверное, он долго время тянуть не собирался, потому что мгновенно без предупреждения прижал меня к кровати. Хотя, конечно, в такой ситуации предупреждения не полагаются. На пол одежда отправилась сразу и почти вся. Ну, за исключением нижнего белья. Совсем нижнего, потому что лифчик мой тоже где-то под кроватью оказался.

Поцелуи у призрака были короткие, рваные и горячие. Нервные почти. И непривычные невозможно, после каждого что-то екало и сжималось под сердцем. Мои – не такие, они больше ради изучения были. Но тоже беспорядочные.

Он мне опомниться так и не даст, верно? Какое же сумасшествие… Я даже про страх свой забыла – напрочь. А Рей умеет голову сносить. Ну еще бы, у него ж вроде как вечность была – научиться.

Я почувствовала, как с бедер медленно сползла резинка; призрак аккуратно, но требовательно надавил на мои колени. Я напрягалась и зря, между прочим. Рей хоть и старался все сделать аккуратно, но больно было в ощутимой степени. Не то что б до безумия, но…

Я откинулась на подушку и, закусив губу почти до крови, жалобно заскулила. Призрак виновато меня в висок чмокнул и замер ненадолго, позволяя привыкнуть.