— А что ты можешь?! — прогрохотал Гарт. — Все дурака валяешь, идиот! Я отправил тебя в военный лагерь уму-разуму поучиться, а ты! Что вытворяешь ты? Устроил там цирк с сыном Лейсов из-за какого-то капралишки?! И на что ты потратил свою магию?! Я тебя спрашиваю, на что? Сеть Тайле! Да ты рехнулся?! У тебя теперь магический резерв пустовать будет почти неделю, что делать мне прикажешь? У меня каждый человек на счету, я не могу приставить к тебе охрану! Радуйся, что вообще во дворец не отправил! И теперь как ты восполнишь свой резерв?

      — Не твоего ума дело, — прошипел Лес. — У меня есть клинки.

      — Да ты в седле-то едва держишься!

      — Я пойду на поле…

      — Хватит, я сказал! Я не намерен обсуждать с тобой этот вопрос ни минуты. Ты останешься в лагере. Среди лучников.

      На следующее же утро на поле закипела битва. Численность обоих войск была примерно равной, но вражеские маги делали свое дело. Кондантский король знал, к кому обратиться за помощью. Гремели взрывы, раздавались крики, слышался звон мечей и свист стрел. Кровавая сеча, как слагают легенды… Тейт отсиживался в тылу, прикрывая своих стрелами. Его рота пускала стрелу за стрелой без устали до тех пор, пока руки не одеревенели, доводя движения до отточенного автоматизма.

      Сидя за щитами, в черной кожаной жилетке-безрукавке и черных штанах, с колчаном за плечами, Тейт уже в тысячный раз натягивал тетиву. И в тысячный раз стрела верно находила свою цель.

      Лес сидел рядом, жутко нервничая и злясь. Матерясь себе под нос, он злобно рычал что-то. Какая ирония, Его величество велел лейтенанту Сайдану глаз не спускать со своего сына, а тот в свою очередь приказал Тейту следить за Лесом. С луком Лес не дружил. Совершенно. Вот и приходилось сидеть и ничего не делать. Ну, как ничего… Он, конечно, успевал параллельно своим психам любоваться Тейтом, который сосредоточенно выискивал цель на поле боя, стараясь не попасть в своих. Помимо щитов стрелковую роту закрывал Воздушный Щит Ладима. Поэтому они могли почти не опасаться за свои шкуры.

      Через несколько часов капрал не выдержал.

      — Лес!

      — А?

      — Заткнись, будь добр, голова уже болит.

      Лес обиженно надулся.

      — Вот убьют меня, и что ты тогда делать будешь?

      — Танцевать на твоей могиле, — буркнул Тейт, со звоном выпуская стрелу в одному ему известную мишень.

      Вот так быстрая, невидимая смерть прилетала из ниоткуда, ты и глазом моргнуть не успеешь, как уже лежишь на земле, захлебываясь собственной кровью.

      Битва продолжалась до вечера со значительными потерями для обеих сторон. Туда, где в засаде лежали Тейт и Лес, прибежал ближе к ночи взъерошенный Торн.

      — Гил жив, — выдохнул он.

      — Что?! — Лес вскочил с земли, но Тейт резко дернул его обратно.

      — Сдурел, что ли?! — прошипел он.

      Лес растерянно сел и уставился на друга.

      — Гил был ранен. Магическое заклятье. В бок. И заговоренная стрела навылет под сердцем. Он успел смыться до того, как там вся эта заварушка началась с пограничниками и эльфами. Сам уехал.

      — До дому-то хоть доберется? — простонал Лес. — Демоны!

      — Будем надеяться. Ну это же Аэль, чего ты? Он всегда сухим из воды выбирается. Вот увидишь, мы еще с ним на пиру выпьем пару бочек медовухи!

      Лес сокрушенно кивнул.

      А потом события понеслись вскачь. Раздались гневные крики, сверкнула ослепительная вспышка, и рев толпы заглушил все вокруг. Через полчаса прибежал запыхавшийся солдат, весь грязный и покрытый копотью.

      — Отступаем! — орал он, надрывая горло, и лейтенанты подхватывали его крик.

      Остановившись перед Лесом, он замер, замявшись.

      Принц поднял глаза и спокойно взглянул на него, вскидывая светлые брови в ожидании.

      — Король мертв.

      Чудо проснулось только к вечеру. Кайрил, весь день наблюдавший за ним, сидя у кровати, был просто сломлен. На его глазах раны прекрасного юноши затягивались и заживали. Вскоре даже шрама не осталось. Это всего-то за один день и ночь!

      Mм’Илирь приоткрыл глаза и сел, хватаясь за голову. Облизнул пересохшие губы.

      — Здесь располагается Девятый Легион Его величества Дайлата? — спросил он сладким певучим голосом.

      Мечник растерянно кивнул.

      — Мне нужен Тейт Черный Кречет.

      — Mм’Илирь, — пробормотал Кайрил. — Все ушли. Войска Конданта вступили на Багряное Поле. Девятый Легион уже там. Я с тобой остался один. Лагерь практически пуст.

      — Ллиринеэль, — спокойно произнес дроу.

      — А?

      — Так меня зовут.

      — Можно… я буду называть тебя просто Ллири? — почему-то робко попросил Кайрил.

      Эльф благосклонно кивнул.

      — Значит, в лагере никого нет… — пробормотал он. — Это плохо. Я должен успеть предупредить Тейта…

      — Предупредить? Тейта? При чем здесь он? — непонимающе спросил Кайрил.

      Дроу поднялся с постели, и простынь соскользнула с его обнаженного тела. Не обращая внимания на свою наготу, он подошел к мечнику. Тот остолбенел. Легко коснулся кончиками пальцев его висков и закрыл глаза. У Кайрила в голове помутилось от сладкого запаха, исходившего от эльфа.

      — Хм, — многозначительно произнес дроу и сел на кровать, небрежно накинув на плечи простыню. — Значит, моего спасителя зовут Кайрил Ураганный Смерч.

      — Да… — прошептал мечник растерянно.

      По губам эльфа скользнула завораживающая улыбка.

      — Я обязан тебе жизнью, — произнес он. — Позволь мне принести тебе Клятву на Верность.

      Кайрил едва не упал в обморок. Все это однозначно происходило не с ним. Он спал. Да, это прекрасный сон. Это видение. Он сошел с ума. Да. Точно. Это самое логичное объяснение всему происходящему.

      А дроу тем временем опустился перед ним на колени, поднес к губам свое запястье и рассек его одним точным движением своих внезапно удлинившихся клыков. Брызнуло жидкое золото. Облизал губы, прильнул ненадолго к ранке, а потом вдруг обхватил ладонями лицо Кайрила и припал к его рту. Через мгновение мечник ощутил, как ему в рот по капельке льется что-то сладкое, ароматное… Неужели кровь эльфов на вкус такова? Или это только у дроу? Он почувствовал, что стремительно пьянеет. В голове совсем стало мутно, и если бы он не сидел, то уже бы лежал. Факт.