Глядя в изумрудные глаза из-под пепельных ресниц, Лес медленно приближал свое лицо к его лицу, держась за подлокотники. Дыхание капрала совсем стихло, губы сжались, в глазах отразилась легкая паника, но лишь на мгновение. И все же принц успел ее заметить. Паника… Об этом стоит подумать на досуге.

      — Тейт… — выдохнул он ему прямо в губы.

      Стрелок вжался в спинку своего стула, сжимая пальцы на подлокотниках так сильно, что костяшки пальцев побелели. В последний миг, за мгновение до того, как их губы должны были соприкоснуться, он зажмурился, словно маленький ребенок, и весь как-то сжался.

       «Демоны бездны! — мысленно заорал принц. — Проклятье, если я узнаю, кто виноват в такой твоей ненормальной реакции, то мокрого места от того не оставлю!»

      В голове забрезжила догадка, и принц чуть сам не зажмурился от всей ее гадливости и ужасности.

       «Ласковым. Нежным. Осторожным. Мягким. Терпеливым. Я буду с тобой таким, — шептал он в своих мыслях, глядя в изумрудную бездну глаз капрала. — Клянусь. Только поверь мне, Тейт…»

      И в эту самую секунду его губы прильнули к губам стрелка. Лес чуть не потерял голову. Губы Тейта были восхитительно мягкими, но такими неподатливыми! Впрочем, принц и не собирался углублять поцелуй. Он хотел только прикоснуться к губам… Для первого раза этого было вполне достаточно. Короткое прикосновение их губ длилось несколько ударов его сердца, но этого хватило, чтобы Лес ощутил себя в возбужденном, неадекватном состоянии.

      Отстранившись, стараясь выровнять дыхание, он потрясенно смотрел в зеленые глаза, которые выражали такое же легкое ошеломление. Тьма! Если только один невинный поцелуй так повлиял на него…

       «Тейт, боги, да что же ты делаешь со мной?!»

      Стрелок вскочил с кресла и вылетел из палатки так молниеносно, что салфетка, лежавшая на его коленях, еще не успела упасть на землю, а он уже скрылся из виду.

      Лес утомленно опустился в кресло, еще хранившее тепло чужого тела, и закрыл глаза. Конечно, он уже не первую ночь перебивался собственной рукой в фантазиях о зеленоглазом капрале, но сегодня… Тьма-а-а! Да что же это такое?! Тейт стал его навязчивым видением, его бзиком, его лихорадкой, его болезнью, его мечтой, преследовавшей принца и во сне, и наяву. Стоило закрыть глаза, как он видел это прекрасное изящное лицо с тонко вылепленными аристократичными чертами, стоило открыть — и он по-прежнему видел его!

      Рука уже привычно метнулась под халат, и Лесу пришлось подавить стон. Он еще только начал приручать этого дикого стрелка. Только приучил к своему присутствию. Но еще так много нужно сделать… Нужно заставить его перестать бояться своих прикосновений. Научить находить в них наслаждение. Это будет так долго, так мучительно долго… Ведь даже после невинного поцелуя Тейт сбежал из палатки с таким видом, словно его тут убивать собирались!

      И как же выдержать такую сладкую пытку? Находиться с ним рядом постоянно и не иметь возможности прикоснуться… О тьма! Ему и так с трудом удавалось держать свои руки подальше от его тела, от этой манящей, почти светящейся бледной кожи, испускающей необыкновенно дурманящий запах, забивающийся в ноздри, в мысли, в голову, возбуждающий до болезненной, непрекращающейся твердости… Проклятье! Лес вздохнул, вспоминая поцелуй, произошедший несколькими минутами раньше, снова ощутил эту твердую, неуступчивую мягкость губ, близость стройного, поджарого, мускулистого тела, напряжение, исходящее от него, легкую панику и ошеломление, заметавшееся в глазах раненым зверем, и с тихим стоном кончил себе в руку.

      — Ты же меня до смерти затрахаешь, так ни разу и не притронувшись, — процедил Лес себе под нос, расслабленно откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза.

      На следующее утро лагерь снялся с места и взял курс на Гатол. Девятый легион королевского войска стройными колоннами вышагивал по полям и пыльным дорогам, стремясь в короткие сроки добраться до цели. Лес ехал на коне, со скукой разглядывая однообразные крестьянские пейзажи и постоянно косясь на спину капрала. И хотя Тейт был одет в обычную солдатскую форму, его бы принц даже со спины не спутал ни с кем.

      Тейт же избегал его. Он понимал, что это ребячество, что это недостойное его, как капрала, поведение, что это трусость и банальный страх, но не желал снова сталкиваться лицом к лицу с принцем. Потрясение от поцелуя не проходило до сих пор. Уже почти два года он жил одними своими мыслями, избегая чужих прикосновений, боясь их как огня, но вчера… Поцелуй… И он дотронулся! Этот демон, мальчишка… прикоснулся к его губам своими! Проклятье!

      При воспоминании об этом сердце начинало ускорять свой ритм, а к глазам приливала кровь. Ярость, бессильная злоба, удушливый страх, паника, ненависть, отвращение, ошеломление, шок — все мешалось в один большой тяжелый ком, осевший на душе тяжким грузом.

      Он желал поскорее добраться до Гатола, выйти на поле боя, занять свои позиции в рядах королевских стрелков и наконец избавиться от навязчивых липких взглядов, полных похоти, от которых хотелось утопиться. Иногда тяжесть этих взглядов становилась непосильной даже для него. Тогда ему хотелось просто умереть. Это так противно, так отвратительно, мерзко и гадко — чувствовать себя объектом вожделения каких-то озабоченных идиотов… Он ощущал себя грязным, таким грязным, боги! Встряхнув головой, Тейт сбросил с себя эти угнетающие мысли и ускорил шаг. До Гатола десять дней пешего ходу. Это будет краткая передышка. Ведь принц не осмелится подойти к нему на глазах у всех, хотя… Демоны его забери, он не просто осмелится. У него же ни совести, ни чувства такта ни на грамм нет!

      К счастью, на привалах Кайрил не давал ему скучать, и впервые капрал был благодарен мечнику за его присутствие. На данный момент общество Кайрила было для него куда более предпочтительней, чем принца. Иногда Тейт даже мог заставить себя улыбнуться в ответ на его шутки. Кайрил не делал никаких намеков, не пытался распускать руки, в общем, вел себя как обычный мужчина, солдат, просто шутя и рассказывая случаи из жизни, не перескакивая на личные темы. И Тейт наконец смог расслабиться в его обществе, оставив на время свою неугасающую бдительность и осторожность. Вместе они сидели на привалах во время дневных переходов и разговаривали. Точнее, разговаривал-то один Кайрил, Тейт в большинстве случаев предпочитал отмалчиваться, но это не мешало им понимать друг друга.

      Разъяренные взгляды Его высочества Тейт предпочитал игнорировать. Для своих же нервных клеток вернее будет… И безопаснее.

  Третий шаг - признание

      Через полторы недели Девятый Легион вступил в Гатол. Капралы и сержанты, надрывая горло, орали на своих усталых и изможденных бойцов, требуя соблюдать дисциплину. Те шевелились, как подыхающие амебы, и едва добрались до своего нового места ночлега, так сразу же повалились спать, даже не успев толком разобрать кровати. Казармы их находились на краю города. Огромная территория была отведена для учебных боев и тренировок, и уже с завтрашнего утра солдатам предстояло заниматься под палящим солнцем с мечами, луками и дротиками, даже не отдыхая.