К сожалению, в очередной раз мы вынуждены говорить, что перипетии осады Лилибея известны нам не лучшим образом. Однако даже имеющиеся сведения позволяют утверждать, что Пирр использовал практически все изобретения градоосаждательного искусства своего времени. В конце концов, у него был великий учитель и предшественник — Деметрий Полиоркет, осада которым Родоса в 305 г. стала целой страницей в истории военного искусства.

Инженерная мысль эпохи диадохов стремительно двигалась вперед, и если мы внимательно присмотримся к искусству градоосаждения рубежа IV–III вв., то будем удивлены появлением настоящей осадной артиллерии и особых подразделений, ведущих траншеи к крепостной стене почти по рецептам Вобана. А «гелеполы» («берущие города»), эти фантастические осадные башни, производят просто потрясающее впечатление: сколько же усилий нужно было в то время, чтобы возводить подобные махины!

Однако по порядку. Со второй половины IV в. до н.э. существовали по крайней мере два вида метательных орудий, испытавшие бурное развитие. Хотя они так и не стали аналогом полевой артиллерии XVII–XX столетий, но в осадном деле и во время морских операций использовались постоянно и часто успешно.

1. Так называемые торсионные орудия, или катапульты, — метательные приспособления, основанные на принципе скручивания пучка жил или волос. Трудно сказать, когда они были изобретены на самом деле Античный писатель Элиан утверждал, что впервые их создал в начале IV в. до н.э. Дионисий Сиракузский (Старший), использовавший подобные приспособления при обороне морских баз против карфагенского флота.

Торсионные орудия подразделялись на несколько подвидов: об этом свидетельствует множество названий, имевшихся для них в греческом языке Однако наиболее верным будет классифицировать их по количеству «плеч», то есть пучков жил и связанных с ними рычагов, дававших торсионный эффект. Одноплечные катапульты (греч. «монанкон», лат. «онагр») представляли собой устройства, где пучок располагался горизонтально и находился между двух накрепко скрепленных друг с другом станин. Рычаг устанавливался почти вертикально (точнее — под углом 60 градусов по отношению к горизонтальным балкам), оттягивался вниз и назад при помощи специального ворота и при поступательном движении ударялся об особую станину. На его конце была укреплена праща, в которую вкладывался камень до 2 кг весом. Дальнобойность такого орудия достигала 360 м.

Усовершенствованным вариантом катапульты (а не лука!) являлись так называемые стрелометы и камнеметы (греч. «евтитонон»), являвшиеся двуплечевыми орудиями. Внешне они немного напоминали будущие станковые арбалеты, хотя по принципу действия отличались от них. Здесь пучки, дающие торсионный момент, располагались вертикально, закрепленные в вертикальной же раме. Между внутренними стойками этой рамы горизонтально располагался направляющий желоб, в который вкладывался метательный снаряд. К пучкам были симметрично прикреплены два рычага, соединенных тетивой. Эта тетива зацепляла снаряд, который отводился назад также при помощи особого ворота; чтобы изготовить к выстрелу подобную катапульту, требовались немалые усилия. Из описаний Филона Византийского мы знаем, что уже в III в. до н. а существовали спусковые механизмы, напоминающие аналогичные у средневековых арбалетов. Все это устройство находилось на лафете, который в случае малого калибра орудия передвигались на колесах.

Тяжелые камнеметы, являясь более мощным орудием, чем онагры, могли посылать на расстояние до 250 м камни весом более 20 кг. Эти камни специально обрабатывались, для получения лучших баллистических свойств им придавалась округлая форма. Толстые короткие стрелы, используемые при стрельбе из аналогичных стрелометов, с легкостью пробивали деревянные щиты, за которыми находились орудия и живая сила неприятеля. При этом именно второй род катапульт мог обеспечить наиболее прицельный огонь — как по отдельным людям, так и по групповым целям.

Все катапульты, кроме самых легких, укреплялись на земле так, как это происходит с современными орудиями. Удар при запуске был настолько силен, что мог опрокинуть все устройство и покалечить обслуживающий их расчет.

2. Тяжелые луки. Последние в свою очередь делились на ручные (гастрафеты) и станковые. В сущности, это — первые образцы арбалетов, так как их использовали, держа горизонтально, и для натягивания порой использовали вороты. Поскольку сам лук в этом случае изготавливался из металла, его энергия была большой, поэтому и из гастрафетов, и из станковых луков били тяжелыми стрелами на расстояние около 250 м, правда, прицельная дальность оказывалась не слишком высока.

В зависимости от калибров метательные орудия использовались для различных целей. Александр дважды — во время похода против иллирийев (335 г. до н.э.) и при форсировании Яксарта (329 г. до н.э.) успешно использовал их для прикрытия переправы против варварских отрядов. Однако, как уже говорилось, основное применение все эти приспособления нашли во время борьбы за города и в морских сражениях. Малые и средние калибры имели целью живую силу и легкие укрытия противника, большие же — неприятельские «батареи», а также каменные или кирпичные укрепления. Во время одной из атак Деметрием внутренней стены Родоса, прикрывавшей город со стороны гавани, тяжелые камнеметы, установленные на судах (!), пробили в укреплениях широкую брешь. Крепость не была взята лишь потому, что штурмовые отряды не получили вовремя подкреплений.

При необходимости катапульты метали в неприятельские сооружения зажигательные снаряды: стрелы с горящей паклей, горшки с углями или зажигательной смесью и т. д. Естественно, что такие же орудия находились и в крепостях, где для них устраивались особые, защищенные от внешнего обстрела позиции. Стрелометы вели огонь через амбразуры крепостных башен, закрывавшиеся в случае необходимости щитами или тяжелыми завесами. Более легкие гастрафеты устанавливали в промежутках между зубцами.

Обязательным атрибутом осадных работ являлся таран. Хотя античный Афиней в своем сочинении «О машинах» и приписывал его изобретение карфагенянам, первые изображения таранов (как и осадных башен) мы встречаем еще на ассиро-вавилонских изображениях. Таран представлял собой балку, зачастую окованную на «рабочей» стороне металлом и подвешенную либо на треноге (тогда таран назывался «журавль», греч. «геранос»), либо на цепях, прикрепленных к несущей балке защитного сооружения («черепахи»). Более совершенными являлись тараны на катках, которые позволяли точно фиксировать точку удара.

Тараны являлись страшным оружием, против которого не могла устоять стена, даже имеющая сложную, многослойную структуру. В связи с этим обороняющиеся стремились позади находящейся под ударом стены возвести вторую, а при необходимости и третью. Даже если они были возведены на скорую руку, эти сооружения препятствовали штурму, так как дорогу таранам преграждали руины первой линии укреплений.

Поскольку люди, приводящие в движение таран, были беззащитны против осажденных, метавших со стен крепости стрелы, дротики, камни, ливших горячую смолу, то для их защиты были созданы подвижные укрытия, «черепахи» (греч. «хелона»), постепенно превратившиеся в сложные, многофункциональные сооружения. Черепаха могла нести несколько таранов, быть достаточно вместительной, чтобы прикрывать отряд воинов на случай вылазки осажденных, иногда в ней находились камнеметы и стрелометы малых калибров. Длина таранов достигала 35 м, соответственно размеры т. н. «остроносых» черепах превышали 50 м в длину и 20 в ширину. Черепахи использовались также при сооружении прикрытых путей к стенам крепости, а также при подкопах, совершаемых для разрушения стен.

Для защиты черепах от оружия осажденных они обшивались бычьими шкурами, их формы делали максимально покатыми: в результате даже тяжелые ядра рикошетировали от скатов их крыши.

Дабы штурмовым отрядам максимально безопасно приблизиться к крепостным стенам, помимо черепах использовались различные щиты — от переносных до настоящих галерей на полозьях. При штурме самым распространенным средством были, конечно, лестницы. Однако в эпоху Александра получают распространение «самбуки» — перекидные мостики с противовесами, благодаря которым осаждающие могли попадать на стены с сооружений, напоминающих вышки, установленные на повозках. После приближения к стене на необходимое расстояние мостик опускался на нее и штурмовая группа бросалась в атаку.