Шалаш был смастерен из наломанных сосновых веток, скрепленных вверху знакомыми кружевными трусами.

— Понимаешь, ночью мне было тяжело и лениво нормально соображать, что да как делать, и веревки с собой не оказалось. Я решила сымпровизировать. А трусы хорошие наколдовала, крепкие.

Ким еще раз обошел шалаш.

— Знаешь, я всегда удивлялся твоему неординарному подходу к самым обыкновенным вещам, — честно признался он.

Я зарделась, сочтя это за комплимент.

— Ладно, как мы пойдем? Твоя пошатывающая походка не внушает мне доверия, — откровенно призналась я, с опаской смотря на друга.

— Сам не внушаюсь, но идти надо. Буду опираться на лыжные палки.

Приняв решение, мы отправились в путь. Честно сказать, после вчерашнего усиленного дня лыжной ходьбы меня начинало нехорошо трясти при виде лыж. Как оказалось, Ким тоже был подвержен этому странному заболеванию. Он посмотрел на них таким полным отвращения взглядом, что лыжи были просто обязаны пристыженно извиниться и удалиться с глаз долой и из сердца вон. Но, похоже, они не понимали прозрачных намеков, и нам пришлось обуться.

Сегодняшний поход протекал еще медленнее, чем вчерашний. Ким чувствовал себя неважно и еле перебирал ногами. У меня возникло жгучее желание поставить его в «хвост», но тогда была опасность просто-напросто потерять отставшего позади напарника. Но судьба решила нам улыбнуться. Жаль, тогда мы не знали, что на самом деле это был оскал. Из-за поворота дороги послышался лай. Мы напряглись.

— Это волки! — испуганно вскричала девочка, еще крепче сжав меня.

— Нет, волки так не лают, — прислушавшись, не согласилась я.

Вскоре мое предположение подтвердилось. Навстречу нам выбежала пустая собачья упряжка, возничего не было. Ким преградил дорогу собакам, и они остановились.

— Это наши собаки! — радостно вскричала девочка, спрыгнув с моей спины и побежав обниматься. Собаки счастливо завиляли хвостами, облизывая ей лицо.

— Но где же папа?

— Наверное, волки съели, — цинично предположил Ким.

— Или же он свалился в какой-нибудь обрыв и свернул себе шею, — не подумав, еще радостней предположила я.

Бедный ребенок! С такими «добрыми» людьми, как мы, у нее есть все шансы приобрести расстройство психики. Девочка готова была зарыдать, и я поспешно добавила:

— Также есть вероятность, что с твоим папой все хорошо, и вы с ним обязательно встретитесь.

Девочка с надеждой посмотрела на меня.

— Вероятность двадцать процентов, — безжалостно добавил Ким. Я бросила на него укоризненный взгляд. — Во всяком случае, мы можем воспользоваться упряжкой. Кто будет за рулем?

— Ой! А можно я? — оживленно заскакала я.

— Можно, — согласился парень, укладывая лыжи и садясь в упряжку.

На колени другу села девочка. Я весело оббежала сани и подошла к тому месту, где теоретически должен быть руль. Все, что я увидела, — выступающие лыжи, на которые, наверное, ставили ноги, а между ними какую-то железную штуку, похожую на педаль с шипами, опущенными к земле, и ручку, чтобы держаться.

— Ким, а как ею управлять? — запоздало поинтересовалась я, изучая механизм.

— Понятия не имею, — честно признался парень. — Ты сама вызвалась, разбирайся.

Я надула губы. Разбирайся, а как тут разобраться? У лошадей хотя бы есть поводья, за которые можно тянуть. А тут? За что тянуть-то, как поворачивать? И для чего эта железяка?

— Собачкам нужно просто давать команды: направо, налево, быстрее. А та железная штучка — чтобы тормозить и замедлять бег. Вы просто должны на нее нажимать одной ногой, чтобы притормаживать, и прыгнуть на нее двумя ногами, если хотите совсем остановиться, — растолковала мне девочка. Хм, может, посадить за руль ее?

— Понятно! — обрадовалась я. — Ну, поехали! Вперед, мои блохастые! Вперед!

Собаки развернулись на месте и быстро побежали по дороге. Мы пустились в новый путь.

— А куда нам ехать-то? — поинтересовалась я после получаса езды.

— Вовремя ты решила узнать маршрут, — усмехнулся Ким. — Но сейчас мы едем по единственной дороге, и она идет в одном направлении. По ней и будем ехать, а там уже разберемся.

Управлять собачей упряжкой оказалось не таким уж сложным занятием. Собаки спокойно бежали по дороге, не пытаясь никуда свернуть, мне даже не приходилось отдавать команды.

Я принялась было любоваться утренним пейзажем и думать, что все не так плохо, как вдруг «плохо» появилось у первой попавшейся нам развилки. На дорогу выскочил снежный барс. И почему нам достались такие пугливые шавки?! Кошка даже ничего не успела предпринять, как блоходавы с визгом бросились на противоположную от нее дорогу. Какое-то смутное чувство мне подсказывало, что именно та, другая, развилка была нашей. Но собак невозможно было остановить. Какие там команды?! О чем вы? Они не слышали и не видели ничего вокруг себя! Псы, следуя неизвестно какой логике, свернули с проложенной дороги и стали бежать по лесу, умудряясь огибать деревья. Я всем своим весом «легла» на тормоз, но он не помог, позади нас оставалась рыхлая колея. Тут краем глаза я заметила, что мы проехали мимо какого-то деревянного указателя.

— Хочу вас обрадовать! — прокричала я, стараясь переглушить ветер. — Я знаю, где мы находимся! Я заметила надпись на указателе, мы подъезжаем к Хребту барса!

— Но ведь там обрыв! — испуганно сообщила девочка.

— Значит, табличку с надписью: «Осторожно, опасно!» — ты не заметила, — подытожил Ким.

— А вот теперь я вижу это «опасно»! — «обрадовала» я, обнаружив, что земля вот-вот кончится. Но я-то увидела обрыв, а собаки нет. Останавливаться они не собирались.

— Держитесь как можно крепче!

Упряжка стремительно полетела вниз. Точнее, полетела бы, если бы у самого края я не успела подпрыгнуть и ухватиться за ветку дерева. Теперь перед глазами предстала весьма занимательная картина. Вися над обрывом, я старательно сжимала ногами упряжку, за которую держались Ким с ребенком, а на привязанных к упряжке ремнях вниз головами висели, неуверенно перебирая в воздухе лапами, шесть собак. Возможно, с виду картина и казалась забавной, но лично мне было не до веселья. Ветка начинала нехорошо потрескивать.

— Ребята, вы там долго собираетесь болтаться? Я вас не тороплю, но ветка скоро сломается.

Раскачавшись, Ким с девочкой приземлился на землю. Остались собаки.

— Может, их бросить? — предложил парень.

— Жалко, — протянула я.

Пусть собаки и дурные, но бросить их на смерть я не могла. Вздохнув, Ким снял с моих ног сани и, кряхтя, осторожно затащил их на твердую землю. Собаки бессильно вытянули лапы. Раскачавшись и перекувыркнувшись в воздухе, я приземлилась рядом с другом.

— Приземление на шестерку.

— Зануда! Ну что, едем дальше?

Ким лишь зевнул, девочка с ужасом покосилась на своих четвероногих друзей. Но, несмотря на наш боевой настрой (во всяком случае, мой), продолжить поездку оказалось непросто. Собаки ни в какую не хотели двинуться с места, они даже вставать отказывались.

— И что будем делать? — огорченно спросила я у напарника, требовательно дергая за хвост одну из кабыздох.

— У меня есть идея. Правда, не знаю, насколько она тебе понравится, — подумав, загадочно протянул Ким.

Андрон не находил себе места. Акира и Ким, которые вчера отправились на дополнительные круги, так и не вернулись. Поисковая группа искала весь вечер и утро — безрезультатно. Единственный кого они нашли, был замерзший мужчина со слезами на глазах, рассказывающий, что от него сбежала упряжка и он потерял свою маленькую дочь.

Инструктор успокаивал себя мыслью, что это не просто потерявшиеся дети, а гренадеры — эксперты в своей области, которые прошли полугодовое обучение и целый год самостоятельной работы в Отделе. Но легче ему не становилось. В конце концов, это он отправил их на эти проклятые круги, и он нес за них ответственность! Мужчина в сотый раз проклял полевые учения и себя в роли инструктора. Неожиданно ему сообщили, что по дороге к лагерю что-то движется. Андрон взволнованно выбежал на улицу. Встав посредине двора, он начал всматриваться в заснеженную даль. Сначала мужчина сумел рассмотреть лишь разлетающиеся во все стороны хлопья снега. Судя по всему, что-то ехало с большой скоростью. Затем… От того, что в следующую секунду увидел мужчина, волосы встали дыбом. Навстречу ему с бешеной скоростью неслась собачья упряжка, но вместо собак в нее была запряжена Акира. Девушка мчалась с быстротой чистокровного скакуна, энергично размахивая руками. В упряжке сидел Ким, окруженный шестью собаками со странно вытянувшимися мордами, с ребенком на руках. Внезапно Акира закричала: