— Кому как.

— Прошу всех вновь прибывших пройти в кассу для покупки билетов. Экскурсия начнется через десять минут, — сообщил незнакомый парень с блокнотом в руках. Наверное, это был экскурсовод.

Люди медленно направились к деревянной будочке, расположенной возле входа в пещеру.

— Идем! — толкнула я в плечо Кима.

Друг нехотя поплелся за мной.

— За то, что я должен там мерзнуть, мне еще и собственные деньги платить нужно, — не переставал ворчать парень, изучая билеты.

— Ким, хватит тебе! Все ворчишь, ворчишь! Взбодрись! Когда нам вновь выпадет шанс культурно обогатиться?

— Ну-ну, посмотрим, как ты заговоришь, когда Вальтер получит чеки о расходах, — язвительно проговорил друг.

Настроение резко упало. Мне тотчас захотелось придушить напарника. Ну что за человек?! Самому плохо, так надо и мне настроение испортить!

— Прошу вас, наденьте вот это, — протягивая мне железную конструкцию, попросил экскурсовод.

— Эм, что это?

— Шипы. Наденьте их на сапоги. Пещера полностью состоит изо льда. Там очень скользко, это же для вашей безопасности, — пояснил он. — Вы также можете взять меховые жилеты, если хотите.

— Хотим, — тут же отозвался Ким, беря себе один.

Я подумала и тоже решила взять. Не знаю, из какого зверя была сделана жилетка, но выглядела она плачевно. Резкий запах нафталина, который я почувствовала, не остановил моль. В мехе наблюдались частые проплешины.

— Все готовы? — осведомился экскурсовод. — Идемте.

Ледяные пещеры встретили нас своей холодной красотой. Гид, ни на минуту не умолкая, водил нас из одного сверкающего грота в другой. Белоснежное кружево крупных ледяных кристаллов, прозрачные водопады льда, запутанные ледяные лабиринты, затейливые узоры инея — как в калейдоскопе сменяли друг друга. Только стекляшки в этой «трубе» не баловали разнообразием цветов. Они были совершенно, прозрачны, застывшие во времени, погрузившиеся в тишину. Бриллиантовый наряд Ледяных пещер оставил во мне неизгладимое впечатление.

После часовой экскурсии нас отвели в деревянный сруб, где можно было согреться и перекусить.

— А блины у них холодные! — пожаловалась я, усаживаясь с тарелкой за стол.

— Зато чай горячий, — прижимаясь к чашке, сказал Ким.

— Эх, у меня после экскурсии аппетит разыгрался! — сообщила я, накидываясь на холодные блины. Ким хмыкнул, решив не высказывать очередное замечание насчет моего аппетита и недоставшейся порции. — Пещеры потрясающие! Мне так понравилось! Ощущение, будто мы побывали во дворце Снежной королевы, как считаешь?

— Считаю, мы могли потратить время куда более продуктивно.

— И что, по-твоему, является более продуктивным времяпрепровождением? Лежание в теплом доме, медленно покрываясь плесенью?

— Ключевое слово ТЕПЛОМ. Да и твой так называемый «дворец Снежной королевы» всего лишь ледяные сталагмиты и сталактиты, которые произошли оттого, что вода, просачиваясь через толщу горы, в холодных гротах замерзала, образуя эти странные формы. Что? — я удивленно смотрела на Кима, перестав орудовать столовыми приборами. — Об этом же экскурсовод битый час рассказывал, забыла?

— А! — успокоившись, я донесла вилку до рта. — Я его не слушала.

Ким обреченно закрыл лицо рукой.

— И какой смысл в экскурсии, если ты даже не слушаешь, что тебе рассказывают?

— Успокойся! Смысл вовсе не в словах! Я увидела такую красоту. День прожит не зря! А теперь, — я встала с места и потянулась, — надо проветриться. Выйдем на улицу.

— Чего-то нет у меня желания проветриваться, — протянул Ким, с опаской покосившись на дверь, словно ожидая, что оттуда сейчас как выскочат, как схватят и утащат далеко-далеко.

— Идем-идем! — я стала тянуть друга за руку. — Напоследок полюбуемся пейзажами. Скоро ехать обратно.

— Чем там любоваться? Все кругом белое. Этот пейзаж был в Осте, есть в Брасете и будет в Айсберге и Снегире. Налюбуюсь, — гудел парень, волочась по полу.

Окружающие с удивлением смотрели на нас. Ким не отличался особой гордостью и плевать хотел на чужое мнение, а мне важен был результат, и я не стеснялась пользоваться силой. На улице напарник удосужился встать по одной простой причине — на снегу было холодно.

— Бодрит, однако, — сказала я, вдыхая морозный воздух полной грудью.

— До костей, — добавил Ким, стуча зубами.

Солнце садилось.

— Смотри! Отсюда закат виден! Надо же! Скоро станет совсем темно, — объявила я, указывая в сторону леса, над которым алела полоса.

Кольнуло. Мне всегда становится немного грустно, когда день подходит к концу. Но будет новый день, ничем не хуже предыдущего, может даже лучше. Вопрос, буду ли в нем я. Этот вопрос задают себе многие люди, еще чаще гренадеры. Пусть так. Я постараюсь улыбнуться и прогнать ненужные тревоги. Не позволю впасть себе в уныние или апатию. Ну, разве что если дома будет пустой холодильник или полный бардак. К слову о бардаке: надеюсь, Влас за время моего отсутствия не превратит дом в окончательную помойку и не найдет мои заначки конфет. У этого взрослого мужика какая-то детская слабость к сладкому. Он съел все новогоднее печенье, которое не влезло даже в меня! И пачку специальных хорячих лакомств! Я и то на них руку не подымала! Вроде я оставила коробку конфет под кроватью в комнате. Дверь запереть не забыла. Но и с запертой дверью Влас каким-то чудным образом умудрялся туда проникать. Может, у него есть отмычка? Или он умеет просачиваться сквозь щели? Представив Власа, проползающего под дверной щелью, я вздрогнула. Правда, дверь такая тонкая, достаточно слегка пнуть, и она слетит с петель. Я сама раньше так частенько делала, когда теряла ключи. Поэтому у меня при себе всегда имеется отвертка. Ну, чтобы прикрутить обратно петли. Решено, как только возвращаюсь в Крушицу, меняю дверь и замок. И вешаю ключ на шею.

В очередной раз погрузившись в свои мысли, я перестали следить за происходящим вокруг. Тем временем мимо нас проехала оленья упряжка. Управляли ею неумело, совершенно не смотря по сторонам.

— Осторо… — Ким не успел закончить.

Упряжка пронеслась в опасной близи. Меня опрокинуло. Отплевавшись снегом, я гневно посмотрела ей в след.

— Эй ты, водила! Смотри, куда едешь! Кто тебе только права выдал?! — грозя кулаком, прокричала я.

— По-моему, для вождения упряжки права не требуются, — заметил Ким, помогая мне подняться.

— А-а-а!!! — заверещала я, отталкивая от себя парня. Ким упал на спину.

— Ты чего? — ошарашенно спросил он, стряхивая с головы снег.

— Шнурик сбежал! — прокричала я, показывая пустую переноску.

— Похоже, дверца открылась при падении. Акира, подожди. Ты куда?

Я уже не слушала Кима. Увидев маленькую цепочку следов, ведущую вниз по склону, я метнулась следом. Снег был глубокий, а склон довольно крутой. Я спотыкалась и падала на каждом шагу. В голове крутилось лишь одно: «Шнурик! Шнурик!» Очередной раз споткнувшись, я кубарем покатилась вниз. Удар — я почувствовала острую боль в боку. Кажется, я треснулась о дерево. С трудом поднявшись на колени, я огляделась. Следов не было видно, как и самого зверька.

— Шнурик!!! — бессильно закричала я.

Рядом со мной кто-то приземлился. Я подняла заплаканное лицо. Ким посмотрел на меня одновременно сочувственным и осуждающим взглядом.

— Ну и что ты творишь? А? — начал он, опускаясь на корточки и доставая из кармана платок. — Почему ты всегда сначала делаешь, а потом думаешь? Если вообще думаешь. Рванула вниз с холма, чуть себе руки-ноги не переломала, а то и шею бы свернула. Я понимаю, ты у нас неубиенная, но и у тебя есть предел живучести. Что скажешь в свое оправдание? — закончив вытирать мне лицо, спросил напарник.

— Ким, Шнурик… — хныча, заговорила я.

— Да, сбежал. Молчи. Я не хочу повторения прошлого раза, когда он убежал у тебя из дома. Это было слишком утомительно. Ты бросилась на его поиски босиком, в одной пижаме, а на улице лил сильный дождь. Ты искала весь день и всю ночь. В итоге потеряла сознание от изнеможения, вдобавок и ноги стерла в кровь. Потом ты слегла с воспалением легких. Тебе пришлось лечиться целый месяц. Но твоего хорька мы нашли. Пришлось организовать целую группу от Отдела. Наверное, людям было очень забавно смотреть, как шесть гренадеров носились по городу в поисках одного злосчастного хорька. Если уж мы нашли его тогда, то и сейчас найдем. Пожалуйста, успокойся и возьми себя в руки. — Закончив свою речь, Ким выдохнул.