Вильмовский достал из кармана письмо и стал читать вполголоса:
Дорогие друзья! Я обещал, что буду ждать вас в Бомбее, но, к моему искреннему сожалению, я должен выехать отсюда еще до вашего прибытия. Я опасаюсь сообщать в письме слишком подробно, почему просил вас немедленно приехать в Индию. Для всех нас будет лучше, если я сделаю это лично. Скажу только, что я планирую длительное и довольно рискованное путешествие. В Бомбее я хлопотал о получении от английских властей разрешения свободно передвигаться в пограничной полосе. Только лишь прибыв сюда, я узнал, что лицо, от которого зависит окончательное согласие, находится теперь в Дели, в северной части страны. Поэтому я вынужден ехать туда, оставив это письмо и депозит у Аббаса для передачи вам. Пользуйтесь содержимым мешочка по своему усмотрению и прежде всего возместите все расходы на путешествие. Очень вас прошу – приезжайте как можно скорее в Алвар, расположенный неподалеку от Дели, и узнайте обо мне у магараджи этого княжества. С нетерпением жду вашего приезда. Крепко вас обнимаю и заранее благодарю за скорое выполнение моей просьбы. Ваш старый друг Ян Смуга.
– Я ничего не понимаю, – вздохнул боцман.
– Интересно, где Смуга раздобыл это золото? – заметил Томек. – Может быть, это плата за выполнение какого-то опасного поручения?
– Самим нам эту загадку не разгадать, мои друзья, – сказал Вильмовский. – Дело и впрямь выглядит довольно таинственно, и лучше всего мы поступим, если завтра отправимся в Алвар.
– Ты прав, папа! Смуга нам все объяснит, – согласился Томек.
II
Шествие слонов
Было раннее утро. Вильмовский и боцман еще спали на нижних полках, расположенных по обеим сторонам четырехместного купе вагона. Глаза у спящих были закрыты, а их груди размеренно поднимались и опускались от тяжелого дыхания. Томек занял одну из двух верхних полок. Лежа на боку, почти на самом краю полки, он подпер голову левой рукой, а правой обмахивался бумажным веером. Время от времени он задумчиво поглядывал в окно вагона.
Тропическая жара проникала в купе через проволочную сетку, закрывавшую окно, которая должна была защищать пассажиров от укусов опасных насекомых. Раздвинутые занавески позволяли видеть светлую голубизну неба.
Утренняя тишина, стоявшая в вагоне первого класса, местами в котором пользуются в Индии только белые путешественники, способствовала размышлениям о необыкновенной поездке в страну вечных тайн. Трагические события, которые произошли в Бомбее, отодвигали все другие впечатления на второй план. Поэтому только теперь, во время долгих часов путешествия поездом на север, Томек мысленно приводил в порядок все наблюдения, сделанные раньше.
Томек отлично изучил географию и многое узнал о полуострове Индостан, одном из крупнейших на земном шаре[30]. Географическое положение Индии делало ее страной удивительных контрастов. Южный край Индии достигал экватора, центральные районы находились в умеренной зоне и представляли собой область огромных рек и плодородных долин, но вместе с тем и обширных пустынь, а на севере вздымались самые высокие в мире горные вершины, покрытые вечными снегами и льдами. Томек знал, что Индия необыкновенная страна, где живут народы почти всех рас человечества. Ему также приходилось слышать о легендарном богатстве индийских магараджей, о религиозных распрях; однако он никогда не предполагал, что прославившаяся своей роскошью Индия – это одновременно страна безнадежной нищеты и голода. Какими же непонятными казались ему индийцы! Они гордились древнейшей культурой и в то же время верили в волшебство, суеверия, были подвержены социальным предрассудкам, которые обрекали на нищету и гнет огромные слои населения, молились чудовищным богам, вытесанным из камня. Наряду с богатством и плодородием сколько же было в этой стране людского унижения, несправедливости и нищеты!
Время быстро проходило в размышлениях и беседах с товарищами о тайне Яна Смуги. Некоторое разнообразие придавали еще и обеды в поезде, потому что по обычаям, господствующим в Индии, получить обед в пути было довольно сложно. Это вызывало протесты со стороны боцмана Новицкого. Ведь он любил есть часто и плотно. А здесь для того, чтобы получить обед, необходимо было заказать его у босоногого официанта, который собирал заказы во время стоянки на одной из станций. Этот обед приносили в купе только на следующей станции, а посуду забирали на третьей. Поэтому боцман утверждал, что во время путешествия поездом по «такой несуразной стране» он не умер с голоду лишь благодаря крикливым торговцам вкусными, сочными плодами, продававшимися на всех остановках.
Поезд мчался на север. Томек записывал в свою записную книжку названия важнейших городов: Бомбей, Сурат, Баро́да[31], Ахмадабад и Джайпур[32]. В полдень они должны были приехать в город Алвар. Это была цель их путешествия.
* * *
Поезд замедлил ход. Томек вплотную приник к оконной сетке. Вдали, среди густой тропической зелени, виднелись купола дворцов и храмов, возвышавшихся над крепостными стенами, которыми был окружен индийский городок.
Боцман достал из кармана часы и, бросив на них взгляд, сказал:
– Сдается мне, Анджей, что мы наконец подходим к порту. По расписанию мы должны скоро сойти на берег в Алваре.
– Совершенно верно, дружище, если, конечно, учесть, что поезд не корабль, а город Алвар, расположенный в северо-западной части Индии, не порт, – ответил Вильмовский, посмеиваясь над добродушием моряка, который даже на суше часто употреблял морские выражения.
Боцман нетерпеливо махнул забинтованной рукой и грубовато проворчал:
– Не цепляйся, дружище, к каждому слову, потому что мне совсем не до шуток. Поезд ползет как черепаха, а ведь это таинственное дело Смуги за сто миль смердит китом, выброшенным на мель!
– Все наши догадки на эту тему ничего не дадут. Поэтому лучше, пожалуй, подождать пока сам Смуга не расскажет нам обо всем. По-видимому, речь идет о чем-то важном, – ответил Вильмовский и, обращаясь к сыну, который все посматривал в окно, добавил: – Томек, пора собирать вещи. Мы подъезжаем к Алвару.
– Да, папа, уже видны строения города, а боцман опять начинает жаловаться. В Гамбурге он жаловался, что чувствует себя в городе как селедка в бочке. Теперь его раздражает, что мы слишком долго едем, что поезд идет слишком медленно…
– Эй, браток, не вводи меня в искушение, а то я тебя заставлю прикусить язык, – пробурчал боцман, хмуро глядя на молодого друга. – Под носом у тебя не усы, а только место для них, но ты все чаще начинаешь брыкаться, хотя перед тобой старшие!
Томек улыбнулся, подошел к моряку и заглянул ему в глаза, говоря:
– А вы своими непрерывными жалобами не пытайтесь скрыть беспокойства за судьбу Смуги. Мы ведь тоже боимся за него.
– А ты откуда знаешь, что я беспокоюсь о Смуге? – спросил боцман.
– Наша бойкая приятельница Салли, которая пережила с нами немало необыкновенных приключений[33], сказала бы, что ваше лицо подобно страницам открытой книги.
Смущенный боцман кашлянул, чтобы выиграть время. Однако вскоре он овладел собой и нашел способ отплатить другу той же монетой.
– Это даже красиво с твоей стороны, что ты почти каждый день вспоминаешь эту милую голубку, Салли, – начал боцман якобы с одобрением. – Я думаю, что ты предпочитал бы теперь сидеть рядом с ней и помогать ей учить уроки. Но мне все же кажется, что тебе было бы лучше не так часто вспоминать о ней.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – буркнул Томек, невольно краснея.
