Литмир - Электронная Библиотека

– Док, я считаю, что и вам можно верить!

Он хохотнул:

– Мой дорогой сэр, я был бы счастлив продать вам вашу собственную шляпу, забудь вы ее на моем прилавке! Но по существу дела вы правы. Если я заполучил вас в качестве клиента, то вы можете мне полностью довериться.

Быть двойным агентом – значит накликать беду… а я ведь гурман, не позволяющий ничему омрачить собственную трапезу. – Он задумался и добавил:

– А можно взглянуть на тот бумажник еще раз? На Энрико Шульца?

Я вручил ему бумажник. Он вынул оттуда удостоверение.

– Вы утверждаете, что это именно его физиономия?

– Абсолютно точно.

– Доктор Эймс, вы понимаете, что фамилия «Шульц» особо меня заинтриговала. Вы не можете знать, что разнообразие моих занятий заставляет отмечать каждого прибывающего сюда новичка. Я ежедневно от корки до корки штудирую «Геральд», при этом тщательно вчитываясь в имена.

Поэтому я совершенно безоговорочно заявляю, что человек под именем «Энрико Шульц» на Голден Рул не прибывал. Из моей памяти могла бы изгладиться любая другая фамилия, но никак не «Шульц»! Это исключено.

– Похоже, он получил это имя уже по прибытии сюда.

– Вы сказали «похоже» как «несомненно»? – спросил Шульц, все еще разглядывая удостоверение. – В течение двадцати минут я сумею изготовить документ с такой же фотографией, но удостоверяющий, что его владелец Альберт Эйнштейн!

– Вы хотите сказать, что по этому удостоверению мы его не очень-то сумеем выследить?

– Уточним. Я так не говорил. Вы утверждаете, что сходство фотографии с оригиналом очень близкое. Но этого типа видели многие люди. Некоторые из них могут знать, кто он. Несколько меньшее число людей осведомлено о причине его убийства. Если таковое имело место. Вы этот вопрос предусмотрительно оставили открытым?

– Ну да, во-первых, из-за того невероятного «танца мексиканских сомбреро», который разыгрался сразу после выстрела. Если, конечно, выстрел имел место. Ничуть не смущаясь, те четверо действовали так, словно тщательно отрепетировали свой номер…

– Так. Я попробую этот вопрос прояснить с помощью кнута и пряника.

Если у человека не чиста совесть или он жаден – а у большинства людей наличествуют обе эти «добродетели», – то всегда можно нащупать к ним подход и выудить то, что они знают. Итак, сэр, мы, по-видимому, с этим сладим. Но следует точно разграничить наши действия, поскольку вряд ли удастся вновь лично пообщаться, как сейчас. Вы будете разрабатывать «линию Уокера Эванса», а я исследую другие проблемы из нашего списка. Каждый информирует другого о новых обстоятельствах, особенно тех, что связаны с чьим-либо приездом в Голден Рул или отбытием из него. Что еще? Ах да – то зашифрованное послание. Вы собираетесь его раскодировать?

– А у вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу?

– Полагаю, вы должны взять его с собой и доставить в главный дешифровальный офис Маккэя в Луна-Сити. Если они найдут код, то надо заплатить, неважно, сделают они это официально или нет. Если Маккэй не сможет помочь, тогда попробуйте обратиться к доктору Джекобу Раскобу из университета Галилео. Он работает криптографом в ведомстве компьютеризации, а если и он не сможет прочесть вашу бумажку, то ничего не остается, как возносить молитвы. Можно ли мне взять с собой снимок «моего кузена» Энрико?

– Разумеется, можно, только пошлите мне по почте копию, пожалуйста.

Она пригодится позже, при разработке «линии Уокера Эванса»… Доктор, нам еще понадобится кое-что, о чем я еще не сказал.

– Что именно?

– Тот паренек, что с нами. Он ведь «призрак», преподобный отец! И ходит только по ночам. Он гол как сокол. Мы хотим взять его под свою защиту. Нельзя ли ему обрести личность – и немедленно? Хотелось бы, чтобы вы успели до того, как уйдет ближайший шаттл.

– Минуточку, сэр! Не этот ли юноша, стерегущий ваш багаж, был налетчиком, выдававшим себя за проктора?

– А разве я недостаточно ясно вам это рассказал?

– Возможно, я слишком туп, чтобы сообразить сразу. Ну что ж, я констатирую поразительный факт, заслуживающий одобрения! Вы хотите, чтобы я снабдил его документом? Таким, чтобы он смог расхаживать по Голден Рулу, не боясь прокторов?

– Не совсем так. Мне надо чуточку больше. Паспорт. Чтобы вывезти его из Голден Рула и ввезти в Свободный Штат Луна.

Доктор Шульц оттянул нижнюю губу.

– А чем он там станет заниматься? Нет, беру свой вопрос обратно – это ваше дело, не мое. Или его собственное.

Гвен произнесла:

– Я хочу привести его к человеческому облику, отец Шульц! Он должен научиться чистить ногти и правильно употреблять причастия. А еще ему нужна защита. И я собираюсь его этим снабдить!

Шульц внимательно вгляделся в Гвен.

– Да, я думаю, вы справились бы и с двумя такими. Мадам, вы позволите мне сказать, что хоть я и не жажду подражать вам, но вы вызываете искреннее восхищение!

– Просто я терпеть не могу, когда кого-то выбрасывают на свалку.

Биллу около двадцати пяти, но он говорит и ведет себя как десяти-двенадцатилетний подросток. Между тем он вовсе не глуп. – Она улыбнулась.

– Я обучу Билла или снесу его постылую башку!

– Дай вам Бог силы! – нежно произнес Шульц. – Ну а если он все же окажется неспособным? Вы потрудитесь попусту?

Гвен вздохнула.

– Тогда я немножко поплачу и пристрою его на приличное место, где он сумеет работать и быть самим собой, с честью и в достатке. Преподобный отец, я не могу отослать его обратно в грязь, голод и страх. К крысам.

Жить такой жизнью хуже, чем умереть.

– Да, вы правы. Это так. Поскольку после смерти не боишься ничего, ведь это последний покой. По крайней мере, нас всех так учат. Ну что ж, нужен чистый паспорт для Билла. Мне надо повидаться с одной леди и посмотреть, не сумеет ли она соорудить нечто подходящее? – Он нахмурился.

– Но поспеть к следующему шаттлу будет трудновато. Кроме того, ведь нужна его фотография, черт бы ее побрал! Придется сделать в моей студии, а это означает дополнительную потерю времени и добавочный риск для вас обоих.

Гвен порылась в сумке и вытащила оттуда миниатюрный аппаратик марки «мини-гельвеция», который не разрешалось провозить без лицензии. Но, наверное, таможенники Менеджера прошляпили его.

– Доктор Шульц, я не могу сделать большой снимок, но, может быть, вам удастся его увеличить в студии?

– Вполне возможно. Ого, какая изумительная камера!

– Мне она очень нравится. Я когда-то работала в одном… агентстве, где такие широко применялись. Когда же я собралась оттуда уволиться, то обнаружила, что потеряла одну камеру. Пришлось уплатить за нее, – она озорно улыбнулась, – но потом я случайно нашла эту малютку в своей сумке.

Она затерялась среди всякого хлама на дне… Ну так, пойду сфотографирую Билла!

Я посоветовал:

– Постарайся использовать нейтральный фон!

– Ты думаешь, я совсем ничего не соображаю? Извините, я мигом.

Она вернулась через пару минут. Снимок «доводился» внутри камеры еще минуту, пока изображение не стало совсем четким. Она протянула готовую фотографию доктору Шульцу.

– Годится?

– Великолепно! Но на каком фоне вы его сняли? Можно поинтересоваться?

– На фоне посудного полотенца. Фрэнки и Хуанита туго натянули его за головой Билла.

– Фрэнки и Хуанита? А кто это? – тупо спросил я.

– Старший бармен и барменша. Прелестные люди.

– Но, Гвен, я и не знал, что у тебя здесь знакомые! Это же может создать новые проблемы!

– У меня здесь нет знакомых, и я никогда раньше тут не была, милый.

Но я когда-то шефствовала над птицеводческой фермой «Цыплячий фургон» на девяностом радиусе. И там была танцевальная площадка…

Гвен посмотрела наверх, щурясь на солнце. Голден Рул повернулся настолько, что светило стояло в зените прямо над «Старой Макдональдовой фермой». Она показала рукой туда, где ста двадцатью градусами выше должен был находиться «Цыплячий фургон».

– Там бы вы увидели ферму, а дансинг был сооружен прямо на крыше, поближе к солнцу. Интересно, танцуют ли там сейчас? Нельзя ли увидеть отсюда, поднявшись на подпорку?

20
{"b":"268724","o":1}