Обозленная воительница «обладала умом более ясным, чем это обычно свойственно женщинам». Под ее предводительством ицены шли вперед, уничтожая все на своем пути. Разгромив девятый легион, восставшие до основания разрушили Колчестер. Потом ицены сожгли дотла торговое поселение Лондиниум, впоследствии выросшее в современный Лондон. Людские жертвы во время восстания исчислялись тысячами.

Перед началом последней битвы Боудикка произнесла зажигательную речь, которая могла бы соперничать с речами Генриха Четвертого при Азенкуре[4], Уильяма Уоллеса в «Храбром сердце» или парня из кинофильма «Студенческая команда». Королева иценов взывала к своим воинам, стоя на боевой колеснице. Боудикка заявила, что боги на их стороне, а она, обыкновенная женщина, готова умереть за свободу. «Покажем им, что они зайцы и лисы, вознамерившиеся править собаками и волками!» – призвала Боудикка.

Но повстанцы потерпели сокрушительное поражение. Волна праведного гнева и звериной жестокости со стороны бриттов спала, а свирепая Боудикка то ли приняла яд, не желая попасть в руки врагу живой, то ли умерла от болезни.

Томирис, жившая в VI веке до н. э., была царицей массагетов, кочевого народа, обитавшего когда-то на территории современного Ирана. Геродот писал, что массагеты были отличными воинами, искусными в стрельбе из лука и верховой езде. Еще древнегреческий историк писал о том, что оружие их изготовлено из золота (что кажется очень непрактичным). Мужчины сожительствовали со всеми женщинами племени. Состарившегося соплеменника приносили в жертву, а его труп поедали ближайшие родственники.

Томирис получила власть над массагетами после смерти мужа. Персидский царь Кир Великий[5] решил, что время траура подходит как нельзя лучше для того, чтобы заполучить земли вдовы. Он послал к ее двору гонца, притворяясь, что ищет себе жену, но осмотрительная Томирис поняла, что Киру нужно кое-что другое.

Получив отказ, Кир отбросил всякое притворство и начал вторжение в землю массагетов. Сначала дела у Томирис пошли не самым лучшим образом. Хитрый Кир разделил свои войска, оставив часть их позади в качестве приманки. Во главе с сыном царицы массагеты напали на лагерь противника, перебили персов и упились винами своих врагов. Воины Кира вернулись и перебили пьяных массагетов, а сына Томирис взяли в заложники.

Царица поставила персидскому царю ультиматум: либо он вернет ее сына и уберется с их земель подобру-поздорову, либо на себе в полной мере испытает гнев массагетов. Если Кир не примет ее условий, то в этом случае, писала ему Томирис, «я клянусь Солнцем, покровителем массагетов, столь же кровожадным, как и я, что ты с головой окунешься в кровь».

Кир, конечно же, не пошел на попятную. Тогда Томирис созвала всех воинов своего царства и повела их в бой против персов. Это была яростная, кровавая битва. Все персы, включая самого Кира, сложили в ней свои головы. Когда Томирис нашла его тело среди павших, она обезглавила врага и погрузила отрубленную голову Кира в кровь, выполняя таким образом собственную угрозу. Согласно легенде, царица приказала сделать из черепа Кира кубок.

В 1058 году, когда норманнские завоеватели добрались до Северной Италии, лангобардская княжна Сишельгаита была выдана замуж за предводителя завоевателей Роберта Отви́ля по прозвищу Куница. Подобные союзы были довольно распространенным явлением: приобретения, добытые с помощью меча, часто узаконивались перед алтарем.

Хотя Сишельгаита легко могла стать скромной пешкой в политических играх сначала отца, а потом мужа, этому не суждено было случиться. Если уж говорить начистоту, поведение этой особы казалось настолько выдающимся, что спустя столетие о ней писала другая дама благородных кровей. Согласно Анне Комниной, византийской царевне и историку, жившей в XII веке, в 1081 году Сишельгаита решительно выступила против войны норманнов с Византией. Роберт Отвиль к этому времени уже покорил бóльшую часть Южной Италии, включая Салéрно. Сишельгаита убеждала мужа не искушать свою удачу, воюя с соседней сверхдержавой. Когда же выяснилось, что Роберт не собирается прислушиваться к ее советам, Сишельгаита решила совершить куда больше того, что диктовал ей супружеский долг. Облачившись в доспехи и «являя собою грозное зрелище», она вместе с мужем и его воинами направилась в город Бриндизи, расположенный на побережье Италии, а затем пересекла Адриатику, для того чтобы биться с византийцами на их территории.

Роберт и его норманны во многом уступали византийцам. Опасаясь за свою жизнь, люди Роберта начали отступать. Это не на шутку разозлило Сишельгаиту. Бросив гневный взгляд на норманнов, женщина закричала: «Куда вы бежите? Стойте! Бейтесь как мужчины!» (Возможно, ее слова несколько отличались от этого стиля, достойного Гомера, но так уж записала их Анна Комнина.) Далее предание повествует: «Когда же мужи продолжили разбегаться, она схватила длинное копье и бросилась с этим оружием на них. Воины одумались и повернули обратно, чтобы сражаться».

Они победили, но удача недолго сопутствовала Роберту. Спустя два года ему пришлось вернуться в Италию и защищать своего союзника Папу Римского от притязаний императора Священной Римской империи. Прошло еще два года, и Сишельгаита вместе с мужем вернулась в Византию, готовая возобновить борьбу. На этот раз ее зажигательных речей оказалось недостаточно для успеха военного похода. На обратном пути, вдобавок ко всем бедам, ее муж смертельно заболел и слег с лихорадкой. После этого норманны никогда больше не смогли отвоевать земли, которые они уступили Византии.

В 1085 году, когда Роберт лежал на смертном одре, Сишельгаита вновь проявила свою храбрость, на этот раз в довольно предосудительном деле. Предполагают, что она пыталась отравить сына Роберта от первой жены и тем самым расчистить дорогу к трону для собственного сына. Умирающий муж узнал о ее планах и заставил Сишельгаиту дать его сыну противоядие. После этого, как полагают, женщина отравила мужа, во всяком случае, ускорила его смерть.

Со временем Сишельгаита устранила расхождения во мнениях с сыном Роберта, и ее собственному сыну позволено было стать герцогом. До самой смерти, случившейся в 1090 году, она оставалась могущественной и влиятельной герцогиней.

Рани (княгиня) Дурвагати сопротивлялась завоевателям-моголам. Она сражалась даже после того, как стрела вонзилась ей в глазницу.

Женщина родилась в 1524 году на территории, которая составляет сейчас северную часть Центральной Индии. Дурвагати принадлежала к роду правителей княжества Чандел, вот уже три столетия повелевавших своим народом. Вступив в брак с принцем из княжества Гондвана, она способствовала союзу двух ранее независимых династий. Когда в 1545 году умер ее муж, сын Дурвагати не мог править из-за слишком юного возраста, поэтому, как это часто бывало, вместо сына стала править его мать. Последующие два десятилетия ее правления были периодом экономического процветания и успешной защиты от поползновений соседних государств Мальвы и Бенгалии.

В 1564 году Дурвагати столкнулась с врагом еще более сильным и безжалостным. Падишах моголов Акбар[6] вознамерился присоединить земли Гондваны к своей державе. Сначала Акбар направил послание, в котором Дурвагати предлагалось признать власть правителя моголов и платить ему дань. В этом случае он обещал не нападать на ее владения. Дурвагати отказалась, заявив, что лучше умереть свободной, чем жить рабыней иноземного правителя. После этого Акбар послал свои войска, желая довести рани до одного из выше названных состояний.

Дурвагати выступила во главе собственной армии, вооружившись луком и стрелами. После того как ее войска понесли большие потери, а сын был ранен, дела и вовсе приняли печальный оборот. Стрела угодила рани в глаз. Не потеряв присутствия духа и желая продолжать сражаться, княгиня обломила древко стрелы, оставив наконечник в ране. Следующая стрела вонзилась ей в шею. Страшась попасть в плен, Дурвагати приказала погонщику своего боевого слона убить ее. Когда тот отказался, женщина закололась собственным кинжалом.