глушили старую обиду, к тому же от разговора с Евхимом в этот вечер в душе
был какой-то просвет. Один Евхим понимал его, один был надежным
помощником...
"С Маслаком это неплохо придумано. Если припугнуть хорошенько, может,
вся затея Миканора и сойдет на нет..."
Злость на Миканора все же не проходила, жгла нестерпимо: "Гад, ну и
гад!.. И все гады - голытьба ненасытная!.."
4
Евхим так ловко пустил слух, что к полудню в Куренях не было человека,
который не знал бы, что Маслак - жив и здоров, объявился снова и что в
любой удобный момент может оказаться лицом к лицу. Знали в Куренях, что
Маслак опять не один, а с бандой, о силе которой ходили самые разноречивые
слухи. Одни говорили, что в,ней полтора десятка, другие - что более сотни
бандитов. В том, что Маслак и в самом деле объявился, почти никто не
сомневался, - уж очень хорошо помнили его по недавним временам, когда его
тоже не все видели, но все чувствовали. К тому же теперь называли деревни,
возле которых он был, и людей, которые натыкались на него, причем
описывали до мелочей обстоятельства этих встреч.
Задолго до обеда слух этот с Сорокой возвратился опять в Глушакову хату.
- Жив, - с удивлением, загадочно сказала Сорока. - Не берет ни болезнь,
ни загуба! Не сломала ему даже зуба!
Глушак просипел безразлично:
- Про что это ты?
- Век не угадать, не зная!
- Тьфу! - Глушак даже обиделся: - Нашла с кем шутки шутить! Я тебе не
мальчишка, чтоб в прятки играть!
- Век не угадал бы! Если б и хотел!
- Угадал бы или не угадал, а не для меня эта глупость!
- Глупость! Это он - глупость! - Сорока таинственно, важно помолчала. -
Маслак!
- Что?!
У Глушака глаза полезли на лоб, так удивился человек.
Перекрестился от страха. Не поверил.
- Т-ты что плетешь?
- Вот как перед богом! - поклялась Сорока.
- Брешешь?
- Правда святая!
Глушак аж присел на диван, так растерялся. Пожалел от души:
- Выкрутился, душегуб! - Бросив острый взгляд на Сороку, подумал, что
скоро полдеревни будет знать, как он удивился и испугался. Зло упрекнул: -
Чего же звонишь так, голова! Еще шуточки строит!
- А тебе чего бояться? - льстиво успокоила Сорока.- Ты чем-нибудь перед
ним виноват?
- А то нет? Не клял его, гада?.. Да если б и не виноват был, разве он
спрашивать станет, виноват или не виноват?
- Спрашивать не будет. Сам знает, какой Гнат виноват!
Слышал, говорят, о Миканорчике и других, наказывал, чтоб ждали! Вот
Грибок, наверно, дрожит! О, Маслак этот если сказал, что придет, то пусть
хоть земля провалится, а он - объявится!
- Снова рыскать станет под окнами, душегуб! - Глушак спохватился,
тревожно осмотрелся. - Надо же такую хворобу на нашу голову!
- И не говори, - поддержала Сорока, Испортилось настроение у Глушака,
так испортилось, что не мог с собой совладать, недовольно упрекнул Сороку:
- Вот же, приперла новость! Как покойника привелокла!..
Хмурый, недовольный и простился, даже не угостил чем-нибудь! По всему
видно было: выбила из колеи, встревожила человека!
Только когда Сорока ушла, Глушак дал волю радости, восхитился Евхимом.
"Молодец, одним словом - молодец! Батьково племя!.." Затеплилась радостная
надежда? "Теперь, может, остынут землеустроители!"
С таким настроением веселее было возиться в гумне, на дворе. Тревога,
правда, не исчезала: не мог не видеть, что все впереди еще тонет в
неопределенности, что неизвестно еще, как обернется дело. Внутри тревожно
ныло. Но хотя покоя и не было, не было и прежней беспомощности. Жила,
бодрил а душу просвет-надежда: узнав о Маслаке, может, не осмелятся,
побоятся на рожон лезть. Может, и рябой обвянет, передумает: никому ведь
неохота рисковать головой. А не одумается он, так другие будут
остерегаться, все равно ему одному развернуться будет непросто... И все же
тревога бередила душу. Хотелось действовать, сделать что-то такое, чтобы
угроза беды миновала, исчезла.
Услышал, как стучит за гумнами цеп на току у Зайчика, подался туда.
Молотил сам Зайчик: под латаной рубашкой ходили худые подвижные лопатки,
било цепа, поблескивая, то легко вскидывалось, то ложилось на снопы.
Глушак хорьими, острыми глазками окинул почти пустые стены, отметил на
всякий случай: кончает обмолот. Мигом вспомнил, сколько Зайчик свез возов,
подумал: больше чем до рождества на своем ему не продержаться!..
- Помогай бог, - просипел он, улучив минуту тишины.
Зайчик опустил цеп, оглянулся.
- И вам того же! - Он повесил цеп на сучок сохи, почесал спину, сел у
стены. - Помогает он, лихо его возьми, невпопад. Нет того, чтоб рожью
помочь, так он только и знает одно - детей прибавляет...
Глушак перекрестился, упрекнул старика:
- Грех говорить такое!
- А если ж правда?
У Зайчика была, как говорили, полная хата детей, сам Зайчик, если его
спрашивали, сколько их у него, шутил, что никак сосчитать не может:
"Считал, считал, да и сбился, - одни на свет появляются, других бог
прибирает". Глушак и в самом деле не знал, сколько у Зайчика детей: не то
восемь, не то девять; четверо или пятеро на кладбище...
- Слышно, жена опять скоро рассыплется? - сказал Глушак, давно
приметивший, что Зайчиха беременна.
- Скоро. Да как бы, черта лысого, сразу двумя не выстрелила! Что-то уж
очень толстая, как Денисова колода!
- Двумя так двумя. Не из хаты, а в хату. Прибыль! - попробовал пошутить
Глушак.
- Прибыль! Это такая прибыль, что все - дай да дай!
С этой прибылью - бери торбу и иди побирайся! - Почесался снова,
упрекнул: - Нет того, чтоб хлебом уродить, так подкинул еще одного!..
Слеповат он на старости, наверное, - не видит, что делает!..
Глушак строго покачал головой:
- Вот он, может, и наказывает за такие твои разговоры! Он, бог, тоже не
любит, если его не почитают!
- Сам сотворил меня такого и не любит? - Зайчику, видно, хотелось
подразнить Глушака. - Разве я виноват, что он таким языком меня наделил?
- Язык языком, а зачем голова дадена? Чтоб думать, что к чему! А не
плести языком всякую глупость! - Глушак хорошо помнил, что пришел сюда не
ругаться, добавил мирно: - На крестины позовешь?
- Если охота есть, так хоть крестным! - Зайчик засмеялся.
Думал - поддел старика, но тот просипел просто, как равный:
- Можно и крестным...
Зайчик живо взглянул на него: Глушак не шутил. Догадливый мужик понял,
что за этим неожиданным согласием чтото скрывается, но и виду не подал,
пошутил:
- А крестную под пару попрошу - молодую, ядреную! - " Стар я для
молодой!
- Э, это еще посмотреть надо!..
Глушак перевел разговор на другое:
- Забыл ты что-то дорогу в мою хату.
- Забыл. - Зайчик подумал: не ошибся - что-то сплести хочет старый
паук. Сказал весело: - В свою хату и то иной раз дорогу забываю, как
выпью...
Зайчик, как и многие куреневцы, выпить, погулять любил.
Глушак весело, в тон Зайчику, попросил:
- Заходи, посидим, так сказать! Поговорим...
- Можно и поговорить, если будет на что посмотреть!
- Может, найдем какую-нибудь слезинку!
...Вечером Зайчик сидел в потемках в Глушаковой хате подвыпивший,
чавкал солеными огурцами и все никак не мог понять, зачем понадобился он
хитрому старику.
Глушак, тоже не очень трезвый, жаловался:
- И у меня этот год, к слову сказать, не уродило. Пустое выросло.
Только солома подходящая, а колосья - пустые.
- Не говорите, дядько Халимон. Если б у меня такое выросло, как у вас,
