Обстоятельства им благоприятствовали — польское войско было занято войной со Шведами, Палию удалось овладеть важной крепостью — Белой Церковью, в то время составлявшей опору польской власти на Украине; он перенес сюда свою резиденцию. Самусь взял другую важную позицию — Немиров. Восстание распространилось на Подолье. Но здесь на юге козацкая колонизация была довольно слаба, и когда в 1703 г. двинулось на Подолье польское войско под начальством нольного гетмана Сенявского, ему без труда удалось рассеять слабые отряды Абазина и Самуся. Абазин был казнен, Немиров взят, Подолье залито кровью восставших. Но на Киевщипу, на Палия Сенявский напасть не отважился, удовольствовавшись дешевыми лаврами подольской кампании.
Но на Палия пришла беда оттуда, откуда он менее всего мог ее ожидать, Вместе с прочими полковниками он продолжал просить русское правительство о принятии его под свою протекцию, и Мазепа поддерживал эту просьбу, желая присоединить под свой регимент правобережные
го*
земли. Но русское правительство каждый раз отказывало, а с тех пор, как Польша стала союзницею России против Шведов, оно даже советовало Палию оставаться покорным по отношению к Польше. Наконец, уступая просьбам Поляков о помощи для усмирения Палия, Петр пообещал им, в 1704 г., принудить его к покорности. Тогда Мазепа, не желая упускать правобережную Украину из своих рук, а с другой стороны — опасаясь Палия, как небезопасного демагога и соперника, дал делу совсем неожиданный оборот.
Мазепа находился тогда за Днепром, в походе против шведских партизанов в Польше; пригласив к себе в лагерь Палия, он распорядился его арестовать, а полковником в Белую Церковь, на место Палия, послал своего родственника Омельченка. Палиевы козаки, большая часть которых, впрочем, в момент этого неожиданного дара находилась в войске Мазепы, хотели было сопротивляться. Но белоцерковские мещане, не ожидая от этого сопротивления ничего хорошего для себя, сдали город, и Омельченко стал правителем Фастовщины. Перед Петром Мазепа обвинил Палия в сношениях с шведской партиею в Польше. Это было совершенно неосновательное обвинение, но тем не менее Палий был сослан в Сибирь (в Тобольск) и возвращен оттуда только после перехода Мазепы на сторону Швеции, По своем возвращении разбитый ссылкой старик не играл уже никакой роли и управление правобережными козаками было поручено его зятю Танскому,
Хотя Мазепа поступил в этом случае совершенно несогласно с намерениями Петра (это был первый случай, где он позволил себе явно разойтись с планами центрального правительства), но благодаря тогдашним смутам в Польше, его поступок не вызвал неудовольствия у Петра. Па требование польского правительства, чтобы правобережное Приднепровье было передано ему, Петр ответил, что это было бы несвоевременно в виду существования сильной шведской партии среди польских магнатов.
Правобережное козачество не только сохранило свою территорию, но даже расширило ее: не только киевские и браславское полки перешли под регимент Мазепы, но и Поднестровье окозачилось и примкнуло к ним. Мы видим теперь полки; Белоцерковсюй, Корсупский, Богуславский, Чигиринский, Браславский и Могилевский, хотя и с численно слабым населением и очень небольшими козачьими контингентами. С принципиальной точки зрения Мазепа очень дорожил этим приобретением, и когда Петр, на конференции с польскими магнатами в Жолкве, в 1707 г,, дал обещание немедленно вернуть правобережные земли Польше и велел Мазепе передать Белую Церковь польским войскам, Мазепа под разными предлогами не исполнил этого распоряжения и удержал эти земли под своею властью до конца.
317
После падения Мазепы и избрания Скоронадского правобережные полки, как я упоминал, также признали гетманом последнего. Но Скоропадский не обладал достаточной энергиею, чтобы отстоять эту право бережную Украину, как отстаивал ее Мазепа. В 1711 г., после неудачного прутского похода Петр отказался от правобережной Украины;
Турция предназначала ее для независимой Украины Орлика, но — как мы знаем — не поддержала его энергично и не воспрепятствовала завладеть правобережной Украиной Польше, непосредственно после этого трактата заявившей на нее свои притязания. Однако отказываясь от правобережных полков в пользу Польши, Петр возвратился к старому плану: опустошить их и перегнать население в левобережную Украину, Об этом было объявлено населению еще осенью 1711 г. и затем, в продолжение 1711 — 4 гг., воинские команды выселяли и переводили за Днепр население правобережных полков. По окончании выселения, в 1714 г, сдана была Полякам Белая Церковь, и Поляки вступили окончательно во владение правобережным Поднепровьем.
Коэачество здесь было уничтожено теперь окончательно. Население долго ждало его восстановления извне: возлагались надежды на зятя Палия полк, Тапского, после передачи Полякам Белой Церкви получившего от русского правительства в управление соседний Киевский полк. При нем доживала свой век вдова Палия, энергичная подвижница в деятельности своего мужа по колонизации и восстановлению козачества на Правобережьи, На Танском поэтому почили традиций козачества и в тревожные моменты распространялись слухи о данном ему поручении восстановить козацкие полка на правом берегу. Но этим надеждам не было суждено сбыться.
Небольшие козацкие контингенты, возобновленные позже в приднепровских староствах и сохранившиеся в них до второй половины XVIII в.1, не имели значения. Тем менее могли идти в счет т. н. «надворные казаки»: так назывались, вооруженные отряды, содержавшиеся каждым магнатом и вообще каждьим значительным помещиком для надобности «двора», такие отряды «дворовых Козаков», рекрутировавшиеся из, местного населения, снаряженные по-козацки, появляются уже в конце XVI в, и существуют до конца XV1I1 в. Во время народных движений этого столетия они нередко примыкали к последним, представляя довольно небезопасный для своих польских хозяев горючий материал, но самостоятельного значения не имели. Планы восстановления настоящего козачества, козацкой организации всплывали во время народных движений XVIII—XIX в., но осуществить их не пришлось.
1 О них статья В. Щербины в Трудах XI археол. съезда т. II.
М.С, Грушевский
Со вторым десятилетием XVIII в. потомки и наследники шляхтичей — землевладельцев правобережной Украины могли наконец, беспрепятственно вернуться в свои имения и заняться восстановлением прежнего хозяйства. Киевские, браславские, подольские земли покрылись «слободами», куда обещанием долголетней свободы от повинностей и всякими льготами специальные агенты зазывали крестьян из населенных местностей, а так называемые «выкотцы» сманивали и вывозили этот рабочий инвентарь в новооснованные имения. Массы народа двинулись снова — главным образом из Полесья и Западной Украины, и очень скоро, уже во второй четверти XVIII в., правобережные земли получили очень значительное население.
Возобновилось помещичье хозяйство, а с истечением льготных сроков вошли в полную силу и помещичьи порядки Польши. Впрочем, в виду тех смут, о которых я буду говорить ниже, и вообще непрочности здешних отношений, помещичья власть и эксплуатация крестьянского труда все-таки были здесь значительно слабее, чем в Западной Украине. Не только на самом театре движений, но и в местностях, сравнительно удаленных от этих движений, напр., в Житомирском повете еще в третьей четверти XVIII в. панщина часто ограничивается двумя днями в неделю с хозяйства, при небольших сравнительно денежных и натуральных данях, и только по переходе этих земель под власть России достигли такого же, как и там, напряжения и силы.
Причина лежала в том, что возобновление шляхетского господства в правобережной Украине вызывало по свежим традициям недавнего прошлого довольно сильный хотя и неорганизованный народный протест, выразившийся в движениях получивших общее название гайдамачины*. Этим именем называли с начала XVIII в разбойничьи ватаги, рекрутировавшиеся преимущественно из крестьян. Такие ватаги не переводились в украинских землях, под разными именами дейнек, левенцов, о прыткое, а в правобережном Поднепровье XVIII в. их обыкновенно называюсь гайдамаками1. Подобно южносл авянским гайдукам и ускокам, они после исчезновения козачества служили выражением народной оппозиции ненавистному общественному строю и потому находили широкое сочувствие в народных массах. С 1730-х гг., когда Сич, перейдя из татарских владений на старые места, придвинулась к границам правобережной Украины, гайдамацкие ватаги находят в Ией сильную опору: отсюда они выходят и сюда затем укрываются, и Запорожцы в большом числе принимают участие в гайдамацких от рядах.
