Усиленный прилив сельского населения в юго-восточную часть Украины, был вызван тем же улучшением колонизационных условий; отпор, который козачество дало татарским набегам, и самое уплотпение населения, умножение укрепленных поселений создали более обеспеченное существование местному хозяйственному населению. С другой стороны повлияли специальные обстоятельства, усилившие бегство крестьян из занадной Украины и Полесья: ухудшение положения крестьянства в этих областях, развитие панщины, отчуждение крестьянских земель. Все это вызвало чрезвычайное усиление побегов из гуще заселенных и вкусивших уже всю сладость помещичьего хозяйства занадных и северных областей Украины. На ряду с природными богатствами, привлекавшими этих беглецов в восточную Украину в конце XVI в, притягательной силою становится козацкий иммунитет, идея которого сложилась оюггь-таки под воздействием целого ряда таких условий, как вечная борьба козаковавших авантюристов с городскими и провинциальными властями, протекция, которую оказывали им местные администраторы в своих интересах; еще более важное значение в ее формировании имели здесь
История украинскою народа
пробы организации козацкого сословия самим правительством: сначала главным образом литовским, а позже с 1569 г. — польским, и наконец — сознание собственной силы у самого козачества.
Условия колонизации и обороны сыграли и здесь главную роль. Татарские опустошения, превратившиеся в страшное хроническое бедствие украинских земель с 80-х гг. XV в., не нашли никакого отпора в литовско-польском правительстве; оно только увещевало и задаривало Орду, а к энергическому противодействию и обороне оказалось совершенно неспособным. Был даже проект — предложить крымскому хану поголовную подать с населения земель Киевской, Волынской и Подольской, т. е. возобновить даннические отношения этих земель, прекратившиеся со времен Битовта, чтобы откупиться от татарских набегов. Этот проект не осуществился, но ежегодная дань, хотя не в такой откровенной форме, а под мягким именем «упоминков» (подарков), действительно стала обязательной в отношениях польско-литовского правительства в Крыму. Однако эти «упоминки» не прекращали татарских набегов, и начальники пограничных украинских провинций, предоставленные центральным правительством их собственному промышлению, приходят к мысли организовать систематическую оборону из этих «козаковавших» авантюристов, по собственному побуждению занимавшихся мелкой войной с Татарами. Разновременно, в больших и меньших размерах такие попытки образования козачьей милиции видим на протяжении почти всего XVI в. Эти опыты обращали на себя внимание и центрального правительства: в 1524 г. вел кн. Сигизмунд поручал правительству вел. кн. Литовского заняться организацией постоянного корпуса из Козаков; напоминая, что он не в первый раз обращает внимание правительства на них, он проектирует на этот раз навербовать 1 000—2 000 Козаков, взять их на жалованье и составить из них несколько гарнизонов по Днепру. Но этот проект не был осуществлен, также как и аналогичный проект, предложенный позже, в 1533 г., польскому сейму черкасским старостою Евст. Дашковичем уже от себя1.
Несколько позже однако жалобы крымского правительства на козацкие набеги и его объяснения, что татарские нападения на украинские земли служат лишь местью за козацкие погромы, дают другой оборот отношениям центрального правительства к козакам: в 1514 г. тот же в. кн. Сигизмунд выслал своего «дворянина» с поручением переписать ко-
1 Этот Дашкович и другой пограничный староста Предслав Лянцкоронский (староста хмельницкнй) попали в позднейшие реестры козацких гетманов благодаря тому обстоятельству, что они оргавиэовали из Козаков экспедиции иа Татар.
U*
заков киевских, каневских и черкасских и поручить их усиленному наблюдению местных старост. Конечно, из этого ничего не могло выйти, уже по тому одному, что козачество вовсе еще не сложилось в определенную группу. Преемник Сигизмунда, в. кн, Сигизмунд-Август в целях обуздания Козаков, вернулся к старому проекту отца; взять их на правительственную сдужбу. По его поручению коронный гетман1 действительно навербовал из Козаков отряд; эти козаки получали из казны содержание, были освобождены из-под власти и юрисдикции всех иных, властей и подчинены назначенному правительством «старшему и судье всех низовых Козаков» (1570)2. В этот небольшой отряд вошла только небольшая часть козакующих, всего 300 человек, но так как помянутому старшому вверен был надзор над всем козачеством, то логически изъятие из всякой иной юрисдикции и подчинение специальному козацкому суду распространялось и на все козачество не включенное в официальный реестр. Таким образом это первое сформирование козацкого войска, не оказав никакого влияния на прекращение «ксзацкого своеволия», сыграло немалую роль в прогрессе сформирования полупривилегпрованного козацкого сословия, тем более что было затем повторено несколько раз на протяжении последней четверти XVI в. Набор небольшого трехсотенного отряда, как я сказал, не повлиял нисколько на самовольные козацкие походы. Козаки продолжали свои набеги на Татар и на земли, стоявшие под властью Турции, особенно Молдавию, бывшую ареной постоянных внутренних войн. В1577 г. отряд таких своевольных Козаков ходил походом на Молдавию, и ответом на этот поход был набег на Украину Татар (1578) и ультиматум Турции польскому правительству: усмирить коза-
1 Гетманом (от немецкого Hauptmann) назывался главнокомандующий и военный министр; эта должность почти одновременно появляется в Польше и великом княжестве Литовском в начале XVI в. Польский гетман называется великим коронным гетманом или просто коронным (♦ корона» «коронный» вообще значит «польский»), его помощник — гетманом польным; гетман литовский — наивысшим (яозже великим) литовским, его помощник — дворным (позже вольным) литовским. По примеру их и предводители Козаков, с сформированием козацкого войска, уже с 1570-х гг., также называются гетманами, не только в частном обиходе, но н в правительственных актах; если было одновременно несколько козацких предводителей, их также сплошь да рядом называли гетманами всех. Но официальным титулом козацких предводителей, до самого Хмельницкого, было наименование «старший» — «старший войска его королевской милости низового Запорожского». Хмельницкому первому польское правительство дало официально титул гетмана, нри нервом перемирии (в 1648 г.).
2 «Низом» называлось ннжнее течение Днепра; так как козаки занимались промыслами в этих краях, им усвояется название «низовых».
175
ков, вывести их с «Низу», взяв на службу лучшую их часть, а остальных задавив репрессиями. На эти требования и советы новый король польский Стефан Баторий ответил скептическими замечаниями, свидетельствовавшими, что недостаточность рекомендованных ему мер была ему достаточно ясна. Однако он сделал все, чтобы показать свою готовность удовлетворить желания турецкого правительства: навербовал из Козаков отряд в 500 человек (которым воспользовался в войне против Москвы), а против остального козачества издал ряд суровых распоряжений, которые однако могли служить администрации поводом для придирок и взяток с Козаков, но совершенно не могли остановить «козацкого своевольства*. Чтобы исполнить правительственные распоряжения, поручавшие ловить и арестовывать участников козащшх походов, нужна была полицейская и административная власть, которой не было на Украине, где старосты покровительствовали и делились добычею с козаками, не говоря уже о низовых просторах, куда никакой надзор за козаками не мог проникнуть, А сформированный в 1578 г. отряд распался с окончанием московской войны, так что в 1583 г. нужно было сделать новый набор — не с большим успехом произведенный, чем первый. Таким образом эти распоряжения Батория, совершенно аналогичные с мерами 1570 и 1590 гг. никакого особенного значения в истории козачества не имели в свое время, и совершенно незаслуженно сделались эпохою в его истории в позднейшей исторической традиции: от них выводили позднейшую организацию козачества, козацкий реестр из 6 000, разделение на полки и т. д. — все явления значительно позднейшие.
