Движение в пользу реформы церковных отношений вышло из среды светской, главным образом — из среды мещанства. История возобновления галицкой православной кафедры в 1530-х гг. дает первый исторический пример всенародного участия в делах церковной организации; иерархический вопрос делается вопросом национальным и объединяет для солидарной деятельности духовенство, православную шляхту н мещан. Хотя при этом духовенство и шляхта фигурируют на первых местах, но несомненно главными организаторами, сплотившими вокруг себя остатки православных шляхетских родов, были мещане — православная Львовская община, Из мещанской же среды выходят специальные организации, посвященные улучшению религиозных и иерархических отношений — так ваз. братства,

Корни этого любопытного явления идут далеко в глубину; начало их восходит к языческим празднествам, совершавшимся известными группами родов, связанных родовыми традициями с данным культом. Когда христианская религия заняла место языческой, а храмовые праздники — место языческих паров, родовые или территориальные группы семей свя-

История украинскою народа

Ш 163

зываются с известной церковью, Жизненным нервом этих организаций были пиры в храмовые праздники, где потреблялось огромное количество меду, а доходы от этих праздничных пиров — в виде платы участников, так же как и постоянные взносы этих приходских организаций, «братств» — поступали в пользу церкви, Древнейший устав такой организации известен в Новгороде в XII в,, но в нем можно видеть следы влияния западных гильдий, между тем как самые братства — явление вполне туземное. О «братчинах», братских пирах имеем известия в летописях XII в, и в северных былинах. Позже — для XV—XVI в., мы имеем об этих братствах документальные данные, особенно относительно белорусских земель: братства имели право варить в храмовые праздники мед, продавать его беспошлинно, а доходы от этого беспошлинного корчемства обращались в пользу церкви и братства. Несомненно, такие братства были широко распространены и в украинских землях; в Львове в XVI в, было их несколько, встречаем их и в провинциальных городах. Обыкновенно сведения о них доходят до нас по случаю утверждения братских статутов церковной или светской властью, самые же братства существовали гораздо раньше, Братчики вносят известную небольшую сумму при вступлении, затем платят периодические взносы; гости, приглашавшиеся на храмовые пиры, делают также известные вклады в братскую казну. Братства поддерживают свои патрональные церкви, помогают бедным и впавшим в несчастие сочленам своим и корпоративно провожают на место упокоения умерших своих членов.

Но по мере того, как церковные вопросы начинают возбуждать «интерес в обществе, братчики не ограничиваются уже тесным кругом вопросов, связанных с праздничными службами и похоронами сочленов, а начинают поднимать голос в вопросах церковной организации, дисциплины и нравственности. С другой стороны — под влиянием оживления церковных интересов к братствам примыкают православные шляхетские, даже наиболее знатные роды, и сообщают их голосу тем больший вес и значение.

Этот поворот в деятельности братств совпадает g подъемом интересов к просвещению и литературной деятельности, вызванным умственным и религиозным движением современной Европы и отразившимся ведьма сильно в землях Польши и вел. кн. Литовского. Религиозная борьба протестантов и католиков, православных и католиков отражается в культурной жизни усиленным издательством, усиленной литературной производительностью. Школу и просвещение начинают ценить, как оружие религиозной или национальной борьбы. Протестанты и иезуиты усиленно занимаются организацией школ, той же дорогою идут и православные. Автор интересного полемического трактата «Пересторога* (как предпо-

164 (g)

латают — львовский мещанин, писавший в начале XVII в.) высказывает в сильных выражениях общее убеждение, что главной причиной печального состояния православной Руси был недостаток хорошо организованных школ. Богатые меценаты, как кн. Острожские, Ходкевичи, Виленские мещане Мамоничи и др., основывают типографии, поощряют литературный труд. Гор. Острог на Волыни в 1580—90-х гг. делается выдающимся центром литературы и просвещения: здесь основывается типография и православная академия, группируется кружок литераторов {Гер. Смотрицкий, Василий, автор книги «О единой вере», Хр. Вронский, анонимный клирик острожский и др.). Он откликается на волновавшие православных события и вопросы: отсюда выходят полемические сочинения против реформы календаря, отвергнутой православными, как новшество, противное традициям православной церкви, а десять лет спустя — против несравненно более важного мероприятия, церковной унии.

На тот же нуть просветительной и литературной деятельности вступают и братства. Львовское братство приобретает в 1585 г. типографию, в 1586 г. организует школу с славянским и греческим языками. Оно признается старейшим из украинских братств и служит образцом для прочих, организованных во всех важнейших городах (из этих младших украинских братств наиболее замечательны луцкое и особенно — киевское).

Б своих стремлениях к очищению и поднятию уровня религиозной жизни и церковных отношений братства очень скоро очутились в натянутых отношениях к епископам. Во Львове между епископом и братством завязалась очень упорная и шумная война. Братства ищут опоры у константинопольских патриархов, составлявших высшую власть для украинской церкви. Константинопольские и другие патриархи, в это время в своих финансовых нуждах предпринимающие довольно частые поездки в украинские и белорусские земли, по дороге за московскими подаяниями, обращают при этом внимание на расстроенное состояние украинской церкви, и решительно берут сторону братств, как ценных органов обновления церковного строя. Освобождают их из под власти епископов, сообщая им право так наз. ставропигий, подчиненных непосредственно патриарху, дают широкие права надзора за церковной жизнью и вообще покровительствуют братскому движению. Одновременно с тем стараются с своей стороны прекратить административными мерами и карами непорядки в украинской церковной жизни, и в 1589 г. патриарх даже низлагает тогдашнего митрополита киевского, как незаконно поставленного.

Но эти вмешательства патриархов и оказываемое ими покровительство братствам вызывает только величайшее неудовольствие среди епископов, и среди них является мысль — отделаться вовсе от власти патри-

История украинского парода

@ 165

архов, Уже в 1589 г. львовский епископ Гедеон Балабан под впечатлением поддержки, оказанной константинопольским патриархом Львовскому братству в его распре с владыкою, обратился к местному католическому архиепископу, заявляя о своем желании освободиться от власти патриарха и перейти в католическую церковь. В 1590 г. четыре украинских епископа (львовский, луцкий, холмский и туровский) на съезде в Белзе решили присоединиться к католической церкви, мотивируя это желание злоупотреблениями натриархов, самовольными их распоряжениями, смещениями епископов и покровительством братствам. Они вошли в переговоры с королем, выразившим полное сочувствие их намерению. В ближайшие годы к этому соглашению примкнул митрополит и два остальных украинских епископа (перемышльский и владимирский,), и в

1594 г. епископы рискпули уже выступить со своим планом открыто. В

1595 г, епископ луцкий Терлецюй и владимирский Потий, по поручению остальных, вступили в открытые переговоры с королем, затем явились в Рим, чтобы публично заявить папе о своем соединении с католической церковью, а в октябре 1596 г, собран был в Бресте собор для окончательного, торжественного превозглашения упии украинско-белорусской церкви с католическою.

Когда первые слухи об этих намерениях епископов проникли в украинское общество, они вызвали чрезвычайное смятение и открытые протесты. Православные магнаты, — во главе их кн. Константин Острожский, раньше в принципе вполне сочувствовавший соединению церквей, — протестовали против того, что епископы сами, без участия духовенства и мирян и без соглашения с остальной православной церковью, вошли в единение с Римом. Протестовали духовенство и братства. Между тем как православные магнаты и шляхта делают своею ареной сейм и, заключив союз с протестантами, домогаются удаления епископов с их кафедр, — духовенство и братства развивают агитацию против епископов и их упии в широких кругах общества. Созванный для провозглашения унии собор в Бресте разделился на два отдельных и враждебных собора — православный и у татский, и православный собор, с участием патриарших делегатов, объявил перешедших в унию епископов низложенными. Но правительство продолжаю поддерживать епископов-упиатов: оно объявляет упию правосильной и признает за епископами-униатами власть над протестующим православным духовенством.