26*
тельскнй союз» — товарищество, которое в форме акционерной организации действовало для просветительских и культурно-национальных целей, и со временем стало самым большим украинским издательством, принявшим в 1904 году и издание «Литературно-научного вестника». В этом Союзе я поначалу занимал пост председателя Наблюдательного совета, а позднее, когда наблюдательный совет был слит с дирекцией, — председателем дирекции и принимал и до сих пор принимаю деятельную участь в издательской и административной деятельности.
В собственной научной работе, кроме небольших научных статей, рецензий, материалов, помещенных в «Записках», я с начала львовской жизни много времени отдавал археографии, продолжая архивные занятия, ведшиеся и в прошлых годах. Основав в Научной обществе имени Шевченко археографическую комиссию, я предложил для нее план изданий, и из этого плана были подготовлены к изданию материалы по истории Западной Украины XVI века — необычайно важного источника для истории общественных, экономических и национальных отношений того времени. Для этого совершил я в 1895 году новое путешествие по архивам и начиная с 1895 года издал четыре тома в серии «Жерела (источники) к истории Украины-Руси».
Написание истории Украины рано, еще с киевских времен, стало моей задушевной мечтой, в полной мере вопросом своей чести и своего поколения, несмотря на то, что виднейшие представители украинской историографии старшего поколения считали, что время для того еще не пришло, не хватает материала и т.д. В своих мечтах имел я тогда написание истории короткой и общественнодоступной, в трех небольших томах, которые охватывали бы старый, литовскопольский, и новый период. Заняв кафедру, я семь семестров подряд (1894—1897) читал общий курс истории Украины. Повторенный нотом вторично, в 1898—1901 годах, курс этот должен был послужить как-бы скелетом этой задуманной истории. Говорю: скелетом прежде всего потому, что этот курс содержал только лишь путеводную нить политической истории, не говорил о истории культурной, о государственном устройстве, экономической жизни и т.д. — тех разделов, которые потом заняли такое важное место в окончательной реализации плана.
Вскоре пришел я к уверенности, что начинать дело нужно не короткой и популярной, а большой и строго научной историей Украины, которую бы потом можно было бы переделать в короткую и понулярную. В начале 1897 года я приступил к занятиям по моему курсу, начав с менее знакомых мне тем предисторичной колонизации Украины и славянской праистории. В продолжение 1897 и 1898 годов был написан I том и в конце 1898 года напечатан — выход его совпал о грандиозным правднова-
нием юбилея украинского возрождения, организованного Научным Обществом имени Шевченко, в организации которого я активно участвовал, и, как говорили, произвел колоссальное впечатление своей речью на тему важности исторического момента и потребности интенсивной национальной работы.
' В Галичине это начало Истории было принято с большим интересом, можно сказать — с энтузиазмом. Но на просьбу о пропуске книги в Россию ответом был абсолютный запрет. В научных российских и польских кругах ответом на выход книги было абсолютное молчание, как и вообще на всю Историю; да и из украинских историков-специалистов никто не высказался о книге и не дал даже статьи о ней. Не обращая на это внимание я продолжил с таким напряжением начатое дело, и в течение 1899 года был написан и издан II том, в течение 1900 года — III том, который я закончил древний период украинской истории. Сначала я надеялся уложить всю историю в 5-6 томов, позднее, когда на древний период ушло три тома, — от 7 до 8, пока обозрение общественно-политической, экономической и культурной жизни XV-XVII веков, разросшееся на целых два тома, не убедило меня в том, что много томов будет необходимо, чтобы довести историю Украины до начала XIX века.
Ради этой работы, которую я считал, так сказать, задачей своей жизни, я отодвигал все, что можно было отодвинуть; но нельзя было отодвинуть работу в Научном Обществе имени Шевченко, «Записках* и «ЛНВестнике», а время приновило иногда и иные работы. Так, когда в 1899 году в Киеве был должен пройти археологический съезд, с участием галицких ученых, я выдвинул и поставил ребром вопрос про донуск рефератов на украинском языке. Это был первый остро поставленный украинский вопрос на российской территории {это дало повод всем врагам украинства в России вылить потоки яда и помоев на меня, как предводителя этого дела), и нужно было задокументировать, что за этими претензиями о признании научного украинского языка стоит и действительная научная работа. Для этого было организовано бюро в Научном Обществе имени Шевченко, собрано 30 научных рефератов, которые после запрета украинского языка на съезде целиком или в виде резюме были напечатаны в «Записках* (в двух специальных больших томах и в других книгах «Записок»), там также было и несколько моих больших рефератов.
С другой стороны, много нервов ушло на решение недоразумений, возникших в 1901 году в Научной Обществе имени Шевченко, со стороны людей, недовольных деятельностью Общества. Атака была поведена на людей, близких мне, которым я с помощью Общества хотел обеспечить возможность научной работы; раздраженный этим, к летом 1901 года отказался от должности председателя и других обязанностей в Обществе. Но когда оказалось, что оппозиция совсем не имеет охоты организовывать научную работу даже по своему плану, и меня начали просить вернуться, а к этому меня призывали и многие украинцы с разных сторон, я снова вернулся к работе в Обществе, решив по возможности не обращать внимания на выходки оппозиции. Правда, в результате поддержки, которую мне оказывала большая часть членов Общества, эта оппозиция потом значительно слабела с каждым годом, постоянно повторяя, что лично против меня она ничего не имеет. Все это меня очень расстраивало, и компенсацией мне служила только моральная опора, которую давали семья и кружок интеллигентных людей, сотрудников в научной, культурной и общественной работе, которые окружали меня и подбадривали в работе по культурному развитию украинской народности.
Среди всего этого в течение 1901 года был написан IV том Истории и начат V (1902); четвертый том я хотел издать вместе с V, после его окончания. Но 1903 год принес другие планы и дела. В начале этого года я получил приглашение от вольной российской школы в Париже прочитать в ней курс украинской истории. Я с радостью принял это приглашение; у меня к тому времени'укрепилась уверенность в крайней потребности популяризации украинской научной работы, в противовес ее специального игнорирования, которым, очевидно, надеялись ее окончательно замолчать противники украинства, и с помощью изданий на других языках постараться проломить запрет научных украинских публикаций в России. С этой целью уже в 1900 году и позднее обращался я к разным немецким издательским фирмам с предложением немецкого издания своей Истории, однако необычность просьбы и большие объемы работы мешали ее осуществлению — издатели отвечали отказом. Теперь предложение парижской школы подогрело эти планы и мечты, и я решил прочитать в парижской школе короткий общий курс украинской истории, и сразу же обработать его для издания на русском и какомнибудь европейском, например французском, языке, а также использовать эту поездку для проибретения личных связей для популяризации украинской идеи (так, я почти сразу получил приглашение прочитать лекцию в Берлине в обществе русской молодежи и т.д.) Эти надежда на популяризацию украинства лекциями не оправдались; русская молодежь интересовалась вопросами экономики и нолитики, а украинская история и украинство были для нее вещами мало интересными; однако были завязаны некоторые знакомства в Париже и Лондоне, обговорены условия о французском издании малой истории и немецком большом (что правда — за мой счет).
Вернувшись из поездки в мае 1903 года (лекции в Париже читались в апреле и в начале мая, потом я побывал еще в Лондоне и Берлине), я с увлечением засел за обработку русского курса украинской истории, который назвал «Очерк истории украинского народа»; на протяжении лета он был почти весь написан. Однако эту работу, нанисанную с большой надеждой на рост украинской идеи, встретили различные трудности — с переводом на фрацузский и с изданием русского тексту. Издатели не хотели брать такой ненадежной в цензурном отношении книги. Один из очень либеральных издателей отговаривался боязнью, что схема украинской истории, резко расходящаяся с принятой схемой русской истории {например, включение древней Руси), накличет на книгу осуждение со стороны русских научных кругов. Наконец после долгих мытарств и решил печатать и очерк на собственный риск; летом 1904 года он был напечатан и благодаря тому, что тогда началась «весна» Святополка-Мпрского, — был выпущен в свет, так как — как говорилось в цензурной резолюции, — тон книги был спокойный и объективный, хотя и по своему смыслу не подлежащий цензурному одобрению.
