Баронесса привычно смотрит на забавы супруга сквозь пальцы, мудро не обращает внимания на светские сплетни и всячески пытается выгодно пристроить единственного сына. И вот теперь, когда согласие на брак получено, она мило беседует с родителями невесты своего сына, иногда прикладываясь губами к бокалу с белым вином и улыбается, ослепительно улыбается недоброжелателям, которые поспешили списать баронов Кеншин в утиль светской свалки. Ее ветреный супруг покорно стоит рядом и явно томится присутствием на скучном сборище великосветских снобов. Ему интересны другие компании, в которых не наблюдается унылых физиономий и заунывных речей, где все гораздо проще и раскрепощение. Это же официальное собрание откровенно угнетает и вызывает зевоту, заставляет почувствовать себя стариком и даже обещание сына повысить его содержание после заключения брака не вызывает веселья. Деньги ему были нужны, но чего ради он должен торчать здесь? Старший Кеншин обводит тоскливым взглядом разряженную в шелка и меха толпу и невольно давится вдохом, будто налетев с разбегу на препятствие. Энтони Грава настолько уничтожающе смотрит на него поверх тонкого бокала, что по спине барона сползает неприятный холодок. Несомненно, Энтони Грава можно восхищаться сколько угодно. Относительно молод, невероятно удачлив, пользуется известной популярностью у женщин и, по слухам, но не отличается постоянством. Его бедной супруге только и остается, что держать хорошую мину при откровенно плохой игре дражайшего супруга, который не затрудняется конспирацией связей на стороне. В этом плане баронессе и юной леди Грава будет, о чем поговорить за чашечкой послеобеденного чая. Возможно, он, барон Кеншин, не настолько молод и богат, как Энтони Грава, но в чем - то может дать форы молодому банкиру.

- Я чрезвычайно рад тому, что наши семьи породнятся.

Барон пренебрежительно фыркает на лицемерное выражение, конечно, Грава рады получить еще один титул в свою семью. Они же купили все, что только можно купить за деньги, и теперь занимаются коллекционированием титулов.

- Я тоже приветствую столь долгожданное событие, - можно сколько угодно злословить за спиной Грава, но лицом к лицу даже сарказм сам по себе сходит на нет. Старший Кеншин угодливо скалится родственнику. - Ваша супруга великолепна, впрочем, как и всегда.

Ненси приторно - сладко улыбается барону. Ни шикарное колье, ни баснословно дорогая диадема, ни норковый палантин не прибавляют сколько - нибудь красоты ее серой внешности. Глядя на супругу Энтони Грава можно найти множество веских причин для неверности ее супруга, и это не только скучная внешность, но и правильные до занудства манеры подлинной леди, которые ни сколько красят, сколько отталкивают от нее собеседников. Такая молодая и уже такая невероятно скучная. Это, какие бонусы в придачу к дочери пообещал ее папаша Энтони, чтобы тот дал согласие на брак с подобной пресной серостью? Титул отойдет их первому сыну, надо полагать, но тут же еще и деньги, большие деньги, нужно думать.

- Я рад, что вы все же смогли отложить дела и почтить торжество личным присутствием.

Барон невольно передергивает плечами от высокомерного тона собеседника. В действительности, он вовсе не собирался присутствовать на праздновании, но банкир не поленился позвонить и выразить свою просьбу лично, присовокупив к ней угрозу, лишить средств к существованию, если тот не примется изображать из себя заботливого отца семейства. И чтобы больше никаких скандалов в прессе. Барон шипел и плевался, но был вынужден смириться с внушением зарвавшегося щенка, более того, пообещал следить за тем, где и с кем будет кутить.

Супруги Грава любезно раскланиваются с бароном и баронессой и двигаются к следующей группе гостей, оставляя старшего барона Кеншин задыхаться от бессильного гнева.

Ненси Грава считала себя на редкость умной девушкой, кто бы и что бы о ней не говорил. Завистливые языки могли сколько угодно перемалывать ей косточки, Ненси была выше сплетен. Когда в их дом пожаловал великолепный Энтони Грава, она лишь мило краснела и впустую лепетала о погоде, пока тот присматривался к ней, словно выбирал в магазине очередную пару обуви. Пара не должна быть тесной, не должна издавать лишних звуков при эксплуатации, пара должна быть удобной и в быту, и на официальных мероприятиях. И Ненси стала именно такой, какая девушка ему потребовалась. Она получила лучшего жениха из всех возможных, оставив подруг плеваться ядом за ее спиной, и ее свадьба стала событием года. Теперь же Ненси старательно изображала равнодушие от доходивших до ее ушей слухов о супружеской неверности Энтони. Ее лучшие подруги не стеснялись пересказывать в ее присутствии сплетни о его многочисленных связях. Они называли имена, показывали фото его любовниц в журналах, подруги не забывали уколоть ее тем, с какими красотками супруг проводит свободное время. Ненси же лишь снисходительно улыбалась их жалким попыткам унизить ее. Зависть, ими двигала жуткая зависть. Измены супруга не трогали Ненси. Энтони Грава женился на ней, он выбрал ее среди множества других, и ей хватило того, что она стала его законной супругой. Поэтому ее совершенно не волновали любовницы, она даже не переживала за наличие в его спальне некоей Кении Вин.

Ненси была выше досужих сплетен, потому что только она, Ненси Грава, является его официальной супругой, и никакого развода не предусмотрено. Грава являлись ярыми противниками развода, для них это считалось непозволительной роскошью, они пристально следили за своей репутацией и слишком щепетильно подходили к выбору тех, кто входил в их семью. Энтони мог сколько угодно менять женщин в своей постели, Ненси была не против, но она останется его единственной супругой и матерью его детей, хотя с этим Энтони и предпочитал подождать. Он сказал, что они слишком молоды, чтобы думать об этом. Его родители были настроены категорически против, они очень хотели внуков. Ненси случайно подслушала разговор между отцом и сыном. Энтони был в гневе и не стеснялся в выражениях, отец отвечал менее эмоционально и более язвительно.

- Надеюсь, твое намерение обождать с наследником, не связано с нахождением в твоей спальне той самой шлюхи, что продала нас конкурентам?

- Кения не касается никого, кроме меня.

Голос Энтони звучит глухо, словно он пытается сдерживаться и не грубить отцу.

- Твоя продажная сука сорвала нам выгодную сделку...

- Она моя, папа, ты правильно заметил, поэтому тебе не стоит ее трогать.

- Я трону, Тони, - голос главы семейства полон сарказма. - Ты глупеешь, когда дело касается этой дряни. Ты не сдал ее полиции, когда эта сука вздумала шантажировать нас, ты не прибил ее после, ты притащил ее в наш дом...

- То, что происходит в моей спальне, касается только меня, - последние слова младший Грава буквально выкрикивает. - Никто не смеет вмешиваться в то, что происходит между мною и Кенией.

- Никто тебе не мешает, Тони, но хватит нагнетать обстановку в доме, не хочешь снять для нее квартиру, боишься, что сбежит, тогда переломай ей ноги, я не хочу, чтобы эта дрянь находилась в моем доме.

- Это и мой дом.

- Поэтому не нужно отравлять его страхом.

- Папа, не нужно прислушиваться к женским разговорам, маман, как обычно, преувеличивает происходящее.

- Ты испугал Канту.

- Канта нарушила приказ.

- Это ее дом и она вольна гулять там, где захочет.

- Это мой дом, и я волен жить в нем с тем с кем я хочу, - в голосе Энтони обжигающий лед. - Я хочу Кению.

- В этом доме находиться твоя супруга.

- Одно не мешает другому.

- Ты нарушаешь приличия.

- Не следует вкладывать подобные мысли в голову Ненси.

- Твоя жена не настолько глупа, чтобы поддаться провокации.

- У нас договорной брак, глупо надеется на чувства.

- Конечно, в любовь ты играешь с дешевкой, продавшей нас.

- Этого не повториться...

- Ты можешь сколько угодно думать, что достаточно выдрессировал ее, - насмешливо замечает старший Грава. - Но предателей лучше всего уничтожать.