никогда не покупаю больших тюбиков зубной пасты, беру
только маленькие. Зачем тратить деньги, когда
пришельцы могут приземлиться в любую минуту?»
В 50-х годах, ожидая скорого вторжения
инопланетян, супружеская чета Вюрцбах в ФРГ превратила свое
жилище в бункер. Гул пролетающих самолетов казался
им звуками, издаваемыми «летающими тарелками» с
Венеры. В конце концов супруги Вюрцбах покончили с
собой. А сколько людей, поддавшихся массовому
психозу, связанному с «летающими тарелками», стало
пациентами психиатрических больниц! Статьи и книги,
посвященные встречам с пришельцами и
«документированные» фотографиями НЛО, памятников древних
цивилизаций и произведений искусства, воспринимаются
миллионами образованных читателей вовсе не как
собрание анекдотов, а как изложение чуть ли не последних
достижений научной мысли. Однако было бы
неправильно объявлять всех, кто верует в мифы XX столетия,
апологетами новой религии, «космическими сектантами»,
стремящимися доказать правоту «священных писаний»
с помощью этих мифов. Большинство людей, считающих,
что Землю посещали инопланетяне, что в Бермудском
треугольнике происходят чудеса и т. д., не меняет из-за
этого ни своего поведения, ни своих этических
убеждений и не поклоняется пришельцам или атлантам. Ибо
для них рассказы о пришельцах и таинственном
«треугольнике»— это не мифы, формирующие
мировоззрение и определяющие поведение, а скорее нечто среднее
между правдой и фантастикой: то ли было, то ли не
было, а если было, то давно и, скорее всего, не у нас. В
общем, что-то вроде сказки, смешанной с правдой.
Нет, мы вовсе не хотим сказать, что звездных
«братьев по разуму» не существует, что Землю не могли
посетить пришельцы с других планет, что все причины
исчезновений судов и самолетов объяснены и все законы и
явления природы познаны, что не могли дожить до
наших дней в морских глубинах потомки динозавров, а в
глухих районах суши сохраниться деградировавшие
потомки неандертальцев или питекантропов. Все это с той
или иной степенью вероятности может быть. Но речь
идет не о вероятности их существования. Речь идет о
вере в то, что все это существует где-то рядом.
Уровень знаний человека наших дней многократно
превосходит уровень знаний не только людей палеолита,
но и совсем недавно живших поколений, не видевших
обратной стороны Луны, не знавших
микрокалькуляторов, телевизоров, роботов и т. п. Но это не значит, что
мы познали в природе все. И дело ведь не в объеме
знаний, тем более что всего не знает никто, а в
существовании незнаемого. За каждой раскрытой тайной
появляется новая, а то и несколько новых.
Первобытному человеку «всем миром» казался
ограниченный район его обитания. Многие тысячелетия люди
верили, что Солнце вращается вокруг Земли. В эпоху
Коперника центром мироздания считалось Солнце,
затем стало ясно, что наше Солнце — одна из скромных
звезд в Галактике, а еще позже — и сама Галактика
превратилась в одну из многих миллиардов звездных
систем Метагалактики. Зона знания о мире неимоверно
расширилась, но вместе с тем протяженнее стала и
граница с незнаемым. Гипотезы современных космологов и
космогонистов с их «черными дырами», сверхплотным
веществом, замедлением времени и свертыванием
пространства выглядят фантастичнее любых мифов
древности о сотворении и строении мира, хотя, в отличие от
мифов, они опираются на гораздо большее количество
фактов, своей точностью на много порядков
превосходящих точность наблюдений явлений природы
первобытными людьми. Так, видимо, будет всегда, и граница
между познанным и непознанным будет постоянно
отодвигаться, но не исчезать. Стало быть, еще долго будут
существовать и социальные корни мифологии. В
первобытном обществе с помощью мифов старались объяснить
большинство явлений, происходящих в мире, поскольку
непонятно было все или почти все. В современном
обществе с его огромным запасом знаний и множеством
культур сосуществуют различные модели мира, различные
мировоззрения — от верований аборигенов Австралии в
тотемных предков, сотворивших Вселенную, до картины
этой Вселенной, которую рисуют новейшие открытия
ученых. Современные мифы дают фантастическое
объяснение не всей Вселенной в целом, а отдельным
явлениям, не объясненным (а иногда и объясненным) наукой,
и создаются эти мифы не всеми и не для всех.
Мы отличаемся от наших предков не только общим
объемом знаний, но и тем, что в первобытном
обществе круг сведений о мире был примерно одинаков у всех
членов коллектива, а посему в мифы верили все его
члены, в то время как в современном обществе разница
в знаниях между отдельными людьми может быть
огромной. Но при этом специалисты, обладающие
большим запасом знаний в одной области, могут быть
полными профанами в других. Недаром незабвенный
Козьма Прутков говорил, что «специалист подобен флюсу»,
а Бернард Шоу иронизировал, что узкий специалист
узнает все больше и больше о все меньшем и меньшем,
пока, наконец, не будет знать все... ни о чем! Очень
часто бывает так, что для знающего человека проблема
или загадка представляется сложной, однако
разрешимой и не требующей каких-либо фантастических
предположений, а для других людей она оказывается за
гранью знаемого и попадает в область мифов. Там, где
силы природы поняты, мифы не возникают. После того
как была выяснена природа молнии и грома, изучено
строение Солнечной системы, никому и в голову не
придет объявлять молнию стрелой бога, а планеты живыми
существами, Мы не только познали природу многих
явлений, но и практически используем свои знания, строя
электростанции и ставя громоотводы, запуская
межпланетные станции. Но «белых пятен» в наших знаниях еще
достаточно. Например, не выяснена по сей день
природа шаровой молнии, и появляются гипотезы, согласно
которым это явление природы также связывается с
визитом инбпланетян. А неполная изученность животного
мира порождает мифы о живых динозаврах,
обитающих в озерах, где, вне всякого сомнения, не может
выжить популяция крупных рептилий.
Итак, мы выяснили, что незнаемое есть, и,
следовательно, старые социальные корни возникновения мифов
существуют и в наши дни.
Жажда чуда
Академик И. П. Павлов в свое время выдвинул
положение, согласно которому те особенности работы коры
больших полушарий мозга, то есть психики, которые уже
возникли, в дальнейшем не переделываются. Новое же
наслаивается на старое. В самом деле, разве могли
исчезнуть у людей такие фундаментальные психические
механизмы, как исследовательский инстинкт и инстинкт
самосохранения, а также сопровождающие их эмоции —
любопытство, страх? Разумеется, нет, ибо
формировались они по меньшей мере сотнями миллионов лет и
нужны нам по-прежнему. Не исчезло у нас и
воображение— чудесный дар природы, лежащий в основе всех
творческих процессов, породивший науку и искусство.
Сохранилась и потребность в объяснении непонятного —
человек остается существом общественным, разумным и
объясняющим. Психические механизмы, связанные с
процессом познания и обеспечивающие мифотворчество,
действуют и поныне.
Наши современники, которым доводилось наблюдать
нечто совершенно непонятное (и, возможно, опасное!) и
