«Апостол Павел перед синедрионом» длинный колонный зал со сводами написан почти по
правилам прямой перспективы.
Повествование о жизни Пророка Ильи, занимающее четвертый ярус росписей, —
центральная храмовая тема. В художественную трактовку многих библейских мифов
введены национальные мотивы, которые оживляют роспись характерными чертами русского
быта.
Иудейский царь Ахав и его «нечестивая» жена Иезавель, с которыми ведет длительную
борьбу грозный Илья, одеты в царские одежды московского Двора времен Алексея
Михайловича. На слугах одежда русских крестьян: яркие рубахи, подпоясанные кушаками, и
пестрые порты из цветной набойки.
Весь храмовый ярус, посвященный Пророку Илье, проникнут чувством страстной
взволнованности. Драматическая напряженность особенно усиливается после мифического
«Спора о вере», где языческие жрецы, ожидающие «чуда» — воспламенения заколотого ими
тельца, — устраивают неистовые пляски вокруг статуи Ваала, а грозный пророк безжалостно
расправляется с «неверными», закалывая их ножом и низвергая в бурный поток. На другой
сцене мы уже видим Илью, припавшего ухом к земле. Над ним огромное облако,
предвещающее долгожданный дождь на иссохшую землю язычников.
В нижнем ярусе, посвященном Елисею, можно отметить ту же приподнятость
эмоционального языка, но уже в плане мирных, поэтических сцен из повседневной жизни
людей. Их отмечает простосердечная искренность и подкупающая зрителя теплота
человеческого чувства.
В рассказе о сонамитянке мы видим статную русскую красавицу, в доме которой
произошло радостное событие — рождение долгожданного первенца.
В следующей сцене изображено тучное поле золотистой ржи. Смуглые жнецы в ярких
рубахах жнут спелые колосья и связывают их в снопы. Движения жнецов легки и плавны и на
фреске напоминают застывший танец. Вся сцена проникнута радостным прославлением
жизни. В ее чистых, звучных красках — золотисто-охристых, розовых, малиновых,
фисташковых, белых и лазурных — воплотилось народное, земное чувство красоты.
Поэзию народного труда ильинские мастера запечатлели и в ряде других сцен. Например,
в рассказе о бедной вдовице показано, как два отрока переносят в бочонках масло, а в
сцене «Исцеление купцов Елисеем» изображен сбор яблок и приготовление в котле
фруктового отвара.
Все эти ранее не входившие в схему церковной живописи сюжеты ярославские художники
заимствовали с гравюр знаменитой голландской Библии Пискатора, вышедшей в
Амстердаме в 1614 и вторично в 1650 году. Ярославские мастера не просто копировали
западные образцы, а перерабатывали их по-своему, сохраняя в стиле древние иконописные
традиции. Образы, созданные ими, глубоко национальны и носят почти фольклорный
характер. Илья и Елисей похожи на мудрых старцев былинного эпоса. Слуги и работники все
как один «добры молодцы». Георгий Победоносец и другие воины на столбах напоминают
сказочных русских богатырей.
Неповторимое своеобразие ильинским росписям придает фресковый орнамент, в
изобилии покрывающий полотенца нижнего яруса, подоконники, порталы храма, одежды
всех персонажей, шатры, посуду, мебель и архитектурные кулисы. Орнамент состоит из
крупных спиралевидных побегов с замысловатыми цветами и почками. Все элементы его
образуют стройную гармоничную композицию. На подоконниках в цветочную орнаментику
введены изображения вазонов и райских птиц. В звучных и чистых красках орнамента
выразилась народная любовь к жизнерадостному узорочью. Даже земля на ильинских
фресках прорастает диковинными, сказочными цветами.
На паперти нарядные полотенца и расписные порталы дополняет изразцовый пояс,
выложенный из пятицветных поливных плиток.
Это единственная ярославская церковь, где керамика использована не снаружи, а в
интерьере храма. Опыт великолепно удался. Блестящая изразцовая поверхность
гармонически сочетается с бархатистой гладью пестрого ковра фресок.
Так как паперть — своеобразное преддверие к храму, здесь помещаются вход и выход в
него, то основной темой для росписи паперти обычно служат начало и конец Библии —
Ветхий завет, начиная с «Сотворения мира», и Апокалипсис — книга видений Иоанна
Богослова о конце мира. В Ильинской церкви на паперть вынесено изображение «Страшного
суда». Фрески паперти были выполнены в конце XVII — начале XVII1 века артелью
ярославских мастеров под руководством Федора Федорова и Федора Игнатьева.
Помимо традиционных библейских тем, здесь встречаются литературные сюжеты,
заимствованные из нравоучительных сборников XVII века — «Великого Зерцала» и «Нового
Неба». На одной из фресок изображена обнаженная «блудница», убившая двух своих детей.
Среди
рассказов
о «демонах»
появляется «фаустовская
тема».
Подробно
иллюстрирована «Повесть об иноке Феофиле», который заключил договор с бесом, состоял
у него на службе и в конце концов был прощен Богородицей.
Свод северного крыльца занимает символическая фреска светского характера
«Родословное древо русских царей». У подножия фантастического древа полулежит
«креститель Руси» князь Владимир. Ствол дерева символизирует доблестный Александр
Невский. От ствола отходят пышные ветки с цветами. В чашечках этих цветов изображены
по пояс русские цари в коронах, со скипетрами в руках. Лица царей написаны
иконографически, они не имеют портретного сходства.
В Ризоположенском приделе появились сцены из повседневной жизни прошлого.
Несколько фресок посвящены приезду в 1625 году послов персидского шаха в Москву. Мы
видим сидящего на троне шаха Аббаса в белой восточной чалме и пестром халате, Царь
Михаил Федорович и патриарх Филарет принимают присланные им в шкатулке дары.
Согласно легенде, из Персии в числе даров была прислана «риза господня». На одной из
икон в том же приделе изображен обряд положения этой «ризы» в Успенском соборе
Московского Кремля. Автор иконы Петр Попов Костромитин изобразил в разрезе Успенский
собор, толпу народа, а в центре молодого Михаила Романова и его отца патриарха
Филарета. Эта икона современна устройству и освящению Ильинского храма в 1650 году и
была заказана купцами Скрипиными по случаю присылки в Ярославль части «ризы
господней» от патриарха Иосифа.
В 1657 году была создана великолепная резная напрестольная сень, подвешенная на
цепях над престолом центрального алтаря. Ее завершение выполнено в виде
восьмигранного шатра, увенчанного луковичной главкой с крестом и украшенного
декоративными кокошниками. Нижняя часть сени завершается фронтонными щитками и
четырьмя двухлопастными арками с резными гирьками. Вся поверхность сени украшена
сквозной ажурной резьбой, напоминающей драгоценное золотое кружево. Основным
мотивом резьбы являются «травы разметные» с фантастическими цветами. В травной узор
введены орлы, голуби, попугаи, птицы-сирины, птицы-неясыти, разрывающие грудь, чтобы
кровью напоить своих птенцов.
Глубоко национальная по стилю и исполненная с большим артистизмом ильинская сень
— один из лучших образцов русской деревянной резьбы XVII века.
Современный храму резной тябловый иконостас, расписанный по серебряному полю
травным узором, в самом начале XVIII столетия заменили новым, в стиле барокко. В его
декорацию были введены архитектурные мотивы: резные колонки, украшенные
виноградными гроздьями, кронштейны и раскрепованные карнизы с сильным выносом.
Пышная резьба его состоит из прихотливых переплетений виноградной лозы, листьев
аканта, желудей и диковинных цветов.
Большинство икон написано в 80-х годах XVII века одновременно с росписью
