дружина на 3-4 дня выросла с 400 до 1,5-2 тысяч человек; все коммунисты были мобилизованы.

Самару защищали две группы войск: сызранская на линии Мыльная -Безенчук и самарская у

станции Липяги, разбитая 4 июня 1918 г., где погиб командир отряда М. С. Кадомцев. После этого

бои развернулись у самого города. Общая численность его защитников достигла 3 тысяч человек,

в то время как наступавших легионеров было около 5 тысяч человек. Сосредоточенные на правом

берегу р. Самарки отряды красноармейцев укрепили свои позиции у моста, вдоль берега реки

отрыли окопы, выше, на Хлебной площади и у каменоломни, стояла артиллерия. Эти силы

сдерживали наступавшего противника в течение трех дней. Тем временем из Самары были

эвакуированы советские учреждения, вывезен на пароходе «Суворов» золотой запас в г. Казань –

37499510 рублей золотом и 30 миллионов рублей кредитных билетов.

Утром 5 июня чехи подошли к мосту через реку Самару и начали вести артиллерийский

обстрел города. Куйбышев с группой советских и партийных работников в панике бежал из Самары

в Симбирск, оставив на произвол судьбы красногвардейцев, оборонявших город. Лишь в городском

клубе коммунистов остался небольшой отряд во главе с А. А. Масленниковым и Н. П. Тепловым.

Прибыв в Симбирск, Куйбышев стал вести телефонные переговоры с Самарой, в ходе которых

Теплов обвинил его в дезертирстве. Паникеры вновь решили возвратиться в Самару. К тому

времени ситуация вокруг города еще более обострилась, а потому вернувшийся Куйбышев вновь

бежал на пароходе с красноармейцами полка, прибывшего из Москвы для защиты Самары. Он,

предъявив свои документы, отдал команду об отходе парохода в Симбирск. А. А. Масленников с

небольшой горсткой коммунистов продолжал оставаться в Самаре. В ночь на 7 июня к защитникам

города прибыли подкрепления из Симбирска (450 человек) и мусульманский отряд из Уфы (до 600

человек). Вечером 7 июня последние заменили бойцов, находившихся бессменно четверо суток в

окопах, а в 3 часа ночи 8 июня чехословаки начали артобстрел их позиций, в 5 часов утра

прорвали оборону красноармейцев у железнодорожного моста и вступили в город. В Самаре они

соединились с силами подпольной офицерской организации (до 250 человек), которую еще в

феврале 1918 г. создал полковник русской армии Н. А. Галкин, входивший вместе с эсерами в

штаб подготовки восстания против советской власти. Легионеры также привезли самарских

деятелей КОМУЧа, которых доставили под охраной в намеченную заранее резиденцию – бывшее

здание городской управы.

Итак, белое движение, чехословацкий мятеж и «демократическая» оппозиция объединились

против советской власти 8 июня 1918 г. в Самаре. Цели у них были разные, а враг общий –

большевики.

Первый день занятия Самары чехословаками сопровождался погромами и кровавыми

расправами над большевиками и защитниками города, которые устроили белогвардейцы и

обыватели, пострадавшие от экспроприации советской власти. В плен были захвачены А. А.

Масленников и защитники городского клуба коммунистов. Председатель ревтрибунала Ф. И.

Венцек и зав. жилотделом горисполкома И. П. Штыркин были схвачены возле клуба коммунистов и

отправлены в комендатуру под конвоем чешских солдат. По пути на углу Заводской и Троицкой

(современных Венцека и Галактионовской) улиц они были отбиты и растерзаны толпой. У здания

окружного суда избили и затем застрелили рабочего Тимашевского сахарного завода, большевика

А. Алеева. На берегу р. Самарки были убиты не успевшие покинуть позиций красноармейцы. На

улицах, площадях города расстреляли коммунистку М. Вагнер, одного из организаторов

красногвардейских отрядов Шульца. В гостинице «Националь» убили комиссара Елагина; в

железнодорожном госпитале выявили и расстреляли несколько красноармейцев. Расправа над

пленными коммунистами, советскими работниками, красноармейцами грозила перерасти в

кровавую вакханалию обиженных и ущемленных революцией. Комитет и чехословаки попытались

обуздать погромщиков. На другой день приказом № 6 КОМУЧа от 9 июня 1918 г. было объявлено

«о преследовании погромщиков и призывающих к возбуждению национальной вражды... Виновные

в нарушении приказа преследуются... погромщики расстреливаются на месте». Однако, наведение

порядка на улицах города еще не означало прекращения преследования инакомыслящих.

Самарская тюрьма в первые дни была переполнена арестованными защитниками города, к

которым затем добавились выявленные коммунисты, а также выступавшие против наступления на

их социальные права рабочие. Часты были случаи, когда арестованных не доводили до тюрьмы,

объясняя расправу с ними «попыткой к побегу».

Стратегическая обстановка для чехов и КОМУЧа после захвата Самары стала еще более

благоприятной. Создавались перспективы для продвижения их отрядов вверх по Волге. В июне

состоялось совещание командиров чехословацких частей, на котором по настоянию

представителей французского командования Гине, Жанно и Комо обсуждался вопрос об эскалации

боевых действий в Поволжье и в Сибири. Тем самым ставилась цель – лишить советы заволжского

хлеба, планировалось захватить золотой запас Советской Республики и освободить царскую

семью. Успешное взятие Ставрополя, Сызрани, а затем и Симбирска было осуществленно

благодаря умелым тактическим действиям полковника В. Каппеля. В его отряд наряду с белыми

офицерами, по каким-либо причинам не сумевшим перебраться на юг, входили также самарские и

сызранские рабочие-добровольцы.

Процесс конституирования власти КОМУЧа осуществлялся преимущественно штыками

мятежных чехословаков. Опубликованием приказа № 1 Комитет заявлял: «Именем Учредительного

собрания большевистская власть в Самаре и Самарской губ. объявляется низложенной. Все

комиссары отрешаются от занимаемых ими должностей. Во всей полноте своих прав

восстанавливаются распущенные советской властью органы местного самоуправления: Гор. Думы

и Земские Управы, коим предполагается немедленно приступить к работе.

Гражданская и военная власти в городе и губернии... переходят к комитету, состоящему из

членов Учредительного собрания, избранных от Самарской губернии и местных самоуправлений.

Все органы, организации и лица обязаны ему подчиняться беспрекословно». «Новые демократы»,

как и свергнутая ими «власть трудящихся», начали также с угроз и вранья. Только трое из пяти

первых комитетчиков были депутатами от Самарской губернии. Двое членов разогнанного

Учредительного собрания являлись специальными эмиссарами ЦК ПСР, направленными в Самару

для работы в подполье против советской власти.

Попытки КОМУЧа восстановить демократические формы управления страной путем издания

соответствующих приказов были обречены. Первые его приказы: «О прекращении расстрелов», «О

преследовании погромщиков», «О сохранении деятельности фабрично-заводских и других

комитетов» призваны были успокоить население города. Однако, вслед за ними последовала

серия восстановительных приказов. 11 июня 1918 г. «Самарской городской управе предлагалось

немедленно приступить к подготовке перевыборов Самарской городской думы». Между тем, речь

шла не о ревкоме или горисполкоме, а об избранной накануне Октябрьского переворота думе, в

которой, правда чуть больше половины мест принадлежали большевикам. Мы видим, что

демократические принципы толковались эсерами и большевиками одинаково, в соответствии с

партийной платформой, а не общечеловеческими ценностями. В сельской местности КОМУЧ

восстанавливал органы земского самоуправления без перевыборов, так как позиции эсеров в них

были прочны.

Отменив «все ограничения и стеснения в свободах, введенные большевистской властью,