Активное участие в противовоздушной обороне города принимало население. Тысячи трудящихся, организованных в группы самозащиты, главным образом женщины и подростки, днем и ночью дежурили на крышах и в подъездах жилых домов. Пренебрегая опасностью, они обезвреживали сброшенные врагом зажигательные бомбы.

Совершенствовалась сеть бомбоубежищ и других укрытий для населения. На площадях и в скверах, у трамвайных остановок и на обочинах тротуаров были отрыты 4294 щели общей протяженностью около 90 тысяч метров, являвшиеся эффективным укрытием для людей во время вражеских бомбардировок. Многие жители города начали переселяться с семьями в катакомбы, образовавшиеся еще в прошлом столетии в результате бессистемной добычи камня-ракушечника, из которого тогда строились здесь почти все дома. Одесские катакомбы представляют собой огромный подземный лабиринт с бесконечным количеством разветвлении, общая длина которых превышает сто километров. Многие из них залегают на значительной глубине — до 30 метров. Там даже прямое попадание бомб не могло причинить никакого ущерба. Эти надежные укрытия стали временным жильем 38 тысяч одесситов.

Все же налёты фашистской авиации на город наносили большой урон. От прямого попадания бомб много домов превратились в руины. Было немало человеческих жертв среди населения.

Из порта вышел теплоход «Кубань», на борту которого находились 3000 эвакуируемых в тыл стариков, женщин и детей, оборудование городского холодильника и 1000 тонн рефрижераторных грузов. В районе Евпатории он подвергся нападению немецких патрулирующих бомбардировщиков. Бомба весом в 250 килограммов попала в один из трюмов. Судно стало медленно погружаться в воду. Командование теплохода, как отмечено в вахтенной записи, «приняло меры к спасению корабля, груза, людей. Однако попытки наложить пластырь не увенчались успехом, так как пробоина в корпусной части была намного больше имеющегося пластыря, водоотливные средства не могли работать на полную мощность — трубопровод в результате взрыва был поврежден. Для спасения судна, груза и людей капитан принял решение выброситься на мель, что и было сделано в районе Евпатории». Вскоре сюда подошли пароходы «Пестель» и «Чатырдаг», на которые перешли пассажиры. На другой день теплоход был снят с мели и прибыл для ремонта в Севастополь.

10 августа, воскресенье.

В этот день противник рассчитывал уже маршировать по улицам Одессы. В документе румынского командования, добытом разведкой Приморской армии, предписывалось: «Одессу взять к 10 августа, после чего дать войскам отдых». Действительность перечеркнула все эти планы врага.

Правда, войска Приморской армии, несмотря на упорство и стойкость, не смогли удержаться на позициях, определенных им командованием Южного фронта, и вынуждены были с утра 10 августа отойти на новые рубежи. Но здесь они стали, полные решимости задержать врага. Эту решимость они проявили в боях, с новой силой вспыхнувших в тот день на разных участках фронта.

С рассвета противник пытался продвинуться из захваченного им накануне района Сербка — Белка дальше на юго-восток и прорваться к черноморскому побережью. Части 1-й кавалерийской дивизии вступили в бой с наступающим противником, остановили его на линии Кайры — Ираклиевка, а затем отбили у него село Иповку. В ходе боя, длившегося более десяти часов, наши кавалеристы подбили 3 танка, захватили 30 пленных, 2 орудия и другие трофеи.

Части 95-й дивизии под прикрытием сильных арьергардов в течение дня отходили на указанные им позиции, отражая все попытки врага опередить их и прорваться на ближние подступы к Одессе.

Войска группы комбрига Монахова — 1-й полк морской пехоты, 26-й полк НКВД и 54-й стрелковый полк — до исхода дня стойко сдерживали натиск частей противника, наступавших из того же района Сербка — Белка на юго-восток в направлении Буялык — Павлинка — Мариновка. Ночью, пользуясь темнотой, они оторвались от врага и начали отход на новый рубеж, отведенный им отданным накануне приказом командования армии.

На левом фланге, где оборону держала 25-я Чапаевская дивизия, противник упорно пытался с ходу захватить Беляевку. Этот населенный пункт имел особо важное значение, так как там находилась насосная станция, обеспечивающая Одессу водой из Днестра. Атаки врага были успешно отбиты 287-м полком, которым командовал подполковник С. И. Султан-Галиев. Противник потерял 9 танков и около батальона пехоты убитыми и ранеными. На этом же участке один из батальонов 31-го полка, отбивая вражеские атаки в районе села Михайловки, уничтожил свыше 350 солдат и офицеров противника.

Летчики 69-го истребительного авиаполка за день произвели 68 самолётовылетов, сбили 7 вражеских самолётов, обстреляли пулемётным огнём и реактивными снарядами пехоту, мотомехчасти и артиллерию противника на участке Сербка — Белка, где накануне прорвались вражеские войска.

На гражданском аэродроме в Одессе неожиданно приземлился немецкий самолёт. Из него выскочили 17 немецких автоматчиков и, подняв стрельбу, пытались захватить аэродром для приема десанта. Бойцы истребительного батальона Ильичевского района, охранявшие аэродром, быстро уничтожили обнаглевших гитлеровцев и захватили вражеский самолёт.

Твердая решимость защитников Одессы отстаивать занятые рубежи нашла свое выражение в выступлениях бойцов и командиров на собраниях, состоявшихся в частях после закрепления на новых позициях.

На комсомольском собрании 2-го батальона 31-го полка 25-й Чапаевской дивизии сержант Г. М. Савченко сказал:

«Под стенами Одессы наша армия покажет всему миру, что советский народ сумеет отстоять свою свободу. Комсомольцы нашего отделения уполномочили меня заявить собранию, что мы будем стоять насмерть, не пропустим фашистов к городу»[18].

Красноармеец 57-го артиллерийского полка 95-й Молдавской дивизии И. М. Шевченко, выступая на собрании, заявил:

«Я буду бить врага там, где он появится. Сложу голову, но не отступлю»[19].

Командир 265-го артполка майор Н. В. Богданов в беседе с артиллеристами сказал: «Раз подошли к Одессе, значит, отступать кончили»[20].

Войска 95-й и 25-й дивизий закреплялись на новых позициях. В связи с большой растянутостью фронта (протяженность передового рубежа превышала 100 километров) при совершенно недостаточной численности войск командованию Приморской армии пришлось строить боевые порядки линейно, в один эшелон. Только так можно было создать сплошную, без разрывов, линию обороны. При этом, конечно, требовались исключительное упорство и стойкость войск, чтобы не допустить прорыва противника через эту линию.

В таких условиях особое значение приобрела артиллерия. Танков, как отмечалось выше, Приморская армия в начале обороны Одессы фактически не имела совсем, самолётов в её распоряжении было очень мало. Основной силой, которая могла поддерживать пехоту на наиболее угрожаемых участках, была артиллерия, хотя и её не хватало. Приморская армия имела немногим более 300 орудий, в распоряжении военно-морской базы было 44 орудия береговых батарей и около 30 орудий боевых кораблей отряда Северо-Западного района. Средняя плотность всей артиллерии составляла от 3 до 10 орудий на километр фронта, что было совершенно недостаточно для создания сплошной завесы огня. Чтобы наиболее эффективно использовать эту силу, вся артиллерия войск, оборонявших Одессу, была подчинена единому руководству. Это давало возможность маневрировать огнём артиллерии всех видов, быстро сосредоточивать его на том или ином участке фронта для поддержки пехоты там, где завязывались решающие бои. Из частей и подразделений корпусной, дивизионной и береговой артиллерии были созданы большой ударной силы артиллерийские группы, способные к быстрому и широкому маневру огнём. Управление всей артиллерией было возложено на начальника артиллерии Приморской армии полковника Н. К. Рыжи.