Каждый из нас должен считать великой честью выполнить свой воинский долг перед Родиной. Не зная страха, идите вперед, пядь за пядью отвоевывая свою священную землю.

Бойцы крейсера! Наблюдатели и комендоры, машинисты и электрики, каждый на своем посту бдительно несите боевую вахту! Зорко следите за воздухом и морем, с первых залпов разите врага! Точно и в срок доставим десант! Быстро и организованно, без суеты и шума высадим его!

Товарищи бойцы 3-го полка! Молниеносным ударом, всей мощью своего оружия разгромим фашистские полчища… Сокрушительным ударом артиллерии проложим путь к победе! С моря и суши нанесем непоправимый урон гитлеровской банде палачей и убийц. Сметем с лица священной земли фашистское зверье!…»[85].

Подобные обращения были зачитаны на всех кораблях эскадры.

Вечером 21 сентября на крейсере «Красный Крым» состоялось партийное собрание 3-го полка морской пехоты. В единодушно принятом решении все коммунисты обязались личным примером мужества, отваги и высокой дисциплины увлекать в бой краснофлотцев.

В пути политработники и бывалые матросы проводили беседы с морскими пехотинцами, воодушевляя их на предстоящие боевые дела, укрепляя боевой дух, готовность идти на подвиг во имя Родины.

На одном из кораблей, когда перед десантниками ставилась боевая задача, к командиру 3-го полка морской пехоты капитану К. М. Кореню подошел младший лейтенант И. Д. Чарупа. От имени личного состава роты он попросил разрешения высадить его бойцов в составе подразделений первого броска. Просьба патриотов была удовлетворена.

Корабли с десантом прибыли в район высадки в ночь на 22 сентября, в 1 час 20 минут. Однако высадочных средств здесь не оказалось, так как инструкции командования Черноморского флота погибли на эсминце «Фрунзе», а раненый контр-адмирал Л. А. Владимирский прибыл на торпедном катере в Одессу позже намеченного срока, когда и сделал необходимые распоряжения. Между тем командующий Черноморским флотом, опасаясь массированного налёта вражеской авиации на крейсеры «Красный Кавказ» и «Красный Крым» при возвращении в Севастополь (эсминцам было приказано остаться для огневой поддержки десанта), потребовал ускорить высадку десанта и завершить его раньше намеченного срока. Поэтому, не дожидаясь подхода катеров и баркасов, капитан I ранга С. Г. Горшков отдал распоряжение начать высадку десанта в 1 час 35 минут 22 сентября, а не в 3 часа, как предусматривалось планом.

Между тем город жил своими заботами. В связи с ростом масштабов восстановительных работ исполком Одесского городского Совета депутатов трудящихся принял постановление о привлечении к ним населения. Исполкомам районных Советов, штабам МПВО для укрепления оборонительных сооружений, производства работ по ликвидации последствий вражеских бомбардировок предлагалось мобилизовать граждан города. В постановлении особое внимание обращалось на расчистку, ремонт и приведение в порядок важных коммуникаций — улиц Хворостина и Перекопской победы, Балтской дороги, спуска Вакуленчука.

Бюро горкома партии заслушало вопрос о ходе привлечения населения к оборонительному строительству, В соответствии с его решением райкомы партии и райисполкомы направили своих работников на все сооружаемые объекты.

Газета «Большевистское знамя» в передовой статье «Коммунисты — передовики обороны города» в этот день писала: «Главная задача, стоящая сейчас перед коммунистами и комсомольцами, работающими на наших фабриках и заводах на оборону страны, увеличивать ежедневно производительность труда и повышать качество выпускаемой продукции. Контроль за выполнением этой задачи должны взять на себя партийные организации. Прекрасный пример в этом отношении показала парторганизация завода имени Январского восстания, где секретарем тов. Головин. На этом заводе нет ни одного цеха, который выполнил бы производственные задания меньше чем на 160 процентов».

22 сентября, понедельник.

В эту ночь истекало ровно три месяца с начала войны. Обстановка под Одессой в целом благоприятствовала осуществлению плана советского командования. Морской десант достиг района высадки. Заканчивалась проверка готовности частей Восточного сектора к наступлению во взаимодействии с приданными и поддерживающими частями. Все с напряжением ждали сигнала «вперед».

В 1 час 25 минут корабли открыли мощный артиллерийский огонь по районам Чебанки, Григорьевки, Биляр, Шицли, Визирки, Старой и Новой Дофиновки. Три минуты спустя летчик 18-го транспортного отряда Черноморского флота старший лейтенант С. П. Гаврилов на самолёте ТБ-3 доставил и выбросил в районе Шицли воздушный десант в составе 23 краснофлотцев во главе со старшиной И. А. Кузнецовым.

Перед началом высадки десанта в Григорьевке был предпринят отвлекающий маневр — шесть «морских охотников» имитировали высадку десанта в районе Аджиаски.

В 1 час 35 минут началась высадка морского десанта — первого десанта на Черном море в Отечественную войну. Погрузилась на барказы и первой высадилась на скалистый берег рота 3-го полка морской пехоты под командованием младшего лейтенанта И. Д. Чарупы. Вместе с ней был и комиссар батальона Прохоров. Развернувшись в боевой порядок, рота стремительным броском захватила Григорьевку, обеспечив плацдарм для высадки всего десанта.

Сразу же началась посадка на баркасы других подразделений десантного полка. Большая осадка баркасов затрудняла подход к берегу. Бойцы и командиры в 100–110 метрах от земли прыгали в воду и с поднятым над головой оружием, нередко по грудь в холодной осенней воде, шли к цели.

Все десантники, высаживаясь на берег, должны были иметь трехдневный запас продовольствия и определенное количество патронов. Однако многие краснофлотцы, оставив на кораблях свой паек, брали двойную норму боеприпасов.

Примерно через полчаса после прибытия эскадры стали подходить основные высадочные средства Одесской военно-морской базы. Темпы переброски морских пехотинцев с кораблей на берег ускорились. К 5 часам утра высадка десанта была в основном завершена. Крейсеры «Красный Кавказ» и «Красный Крым» сразу ушли в Севастополь, а эсминцы «Бойкий», «Безупречный» и «Беспощадный» остались для артиллерийской поддержки десанта.

Тем временем в тылу врага начали решительно действовать наши парашютисты. Краснофлотцы М. Бакланов, Ф. Воронков, Г. Елисеев, А. Котиков, П. Литовченко, Р. Перепелица, В. Чумичев и другие уничтожили пять линий проводной связи, чем в значительной мере нарушили управление войсками противника.

Парашютист-комсомолец М. М. Негреба один уничтожил крупный штаб противника. Михаил Макарович впоследствии вспоминал: «…Прямо на меня мчались четыре всадника. Они спешились у домика, привязали лошадей к изгороди и нырнули куда-то вниз. Я пополз и увидел возле домика погреб. У входа стоял часовой. Он зевал и явно скучал. Покинув пост, часовой подошел к лошадям. Воспользовавшись этим, я проскочил к погребу. Было ясно слышно, как звонил телефон и кто-то говорил грубым, резким голосом на чужом языке. В окно я увидел посреди погреба стол. За ним сидели несколько офицеров, склонившись над картой. Понял, что это вражеский штаб. Я поднял гранату, отодвинул предохранитель, и… не бросил её: одной гранаты для такого важного учреждения маловато. Вынув еще три, связал их вместе ремешком и метнул этот увесистый «букет» в окно. Раздался оглушительный взрыв, лошади сорвались с привязи и убежали, а часовой упал».

За свой подвиг краснофлотец М. М. Негреба был награжден орденом Ленина.

После выполнения боевого задания авиадесантники соединились с 3-м полком морской пехоты.

Морской десант явился полной неожиданностью для противника. Вражеские подразделения, охранявшие берег, были парализованы массированным огнём корабельной артиллерии, действиями парашютистов, стремительностью натиска морских пехотинцев. Они обратились в бегство, бросая оружие и снаряжение.

Десантники развивали наступление. 3-й батальон 3-го полка морской пехоты под командованием старше го лейтенанта И. Ф. Матвиенко продвигался к Старой Дофиновке, а 1-й батальон капитана Б. Л. Михайлова — к Чебанке и Новой Дофиновке, имея целью соединиться с войсками Восточного сектора обороны. Во втором эшелоне наступал 2-й батальон во главе с начальником штаба полка майором П. В. Харичевым.