вышла из кельи.

—

Кто нарушает покой господней обители? — подош¬

ла она к воротам.

—

Открывай! Царь пожаловал к вам.

—

Зачем понадобилось царю мира бренного и прехо¬

дящего тревожить обитель владыки мира вечного? — стро¬

го вопросила игуменья.

—

Именем царя приказываю тебе открыть ворота! —

закричал Эгарслан, ударяя копьем в железные створки.

—

Или неведомо царю, что храм божий неприкоснове¬

нен? — воскликнула Иринэ.

—

Отворяй, а то выбьем ворота! — закричал, теряя

терпение, царь и тут же приказал приступить к делу.

267

Несколько воинов приволокли откуда-то толстое брев¬

но и, мерно раскачивая его, как таран, стали бить по во¬

ротам.

Засов дрогнул.

И тут сквозь грохот ударов из монастыря донеслось

стройное женское пение.

На миг все замерли. Прислушались. Потом с новой си¬

лой налегли на ворота, и они, не выдержав напора, пода¬

лись.

Царь и его свита ворвались в монастырский двор.

Навстречу им с торжественными песнопениями высту¬

пил хор женщин в белых одеяниях.

Царь на мгновение обмер. Ему показалось, что он уже

слышал когда-то это пение, видел этих монахинь.

—

Что тебе здесь угодно? — подошла к нему игу¬

менья, грозно вознеся в руке крест.

Царь натянул удила, останавливая коня.

—

Прочь с дороги, старая! — крикнул он и, даже

не взглянув на настоятельницу, тронул коня.

Слово «старая» ожгло Иринэ. Она с силой схватила

царского коня за узду.

Значит, тщетны были все старания: ни белила, ни ру¬

мяна не смогли стереть следов долгого поста и ночных

бдений. Она показалась царю старой и некрасивой, он от¬

толкнул ее и стремится к своей новой возлюбленной!

Горькая обида перехватила ей горло.

—

Изыди из божьего дома, нечестивый! Не навлекай

на себя гнева владыки всего сущего! — крикнула она.

—

Дорогу, говорят тебе! — гневно бросил царь и хо¬

тел двинуться дальше.

В это время подбежал Эгарслан. Он уже обежал весь

монастырь, заглянул во все кельи и нашел Лилэ. С тру¬

дом узнал он ее, облаченную в грубую власяницу, в туго

повязанном черном платке.

Лилэ отказалась выйти из кельи. Она отдала бы весь

остаток жизни своей за то, чтобы хоть раз еще взглянуть

на своего обожаемого Лашу, но, остриженная, обезобра¬

женная, она поклялась перед иконой в присутствии Эгар¬

слана, что повесится, если только царь войдет в ее келью.

—

Царица здесь, государь! Она в своей келье!—доло¬

жил Эгарслан, не теряя еще надежды помочь царю.

Лаша не сумел вырвать узду из рук настоятельницы,

поэтому он спрыгнул с коня и бросился бежать к мона-

268

стырским кельям. Но у самых дверей перед ним снова вы¬

росла фигура успевшей забежать вперед игуменьи.

—

Ты явился как-то сюда, чтобы забрать благочести¬

вую деву, и она послужила прихоти твоей,— злобно крик¬

нула она в лицо царю; издали опять донеслось пение мо¬

нахинь.—Но на этот раз ты не посмеешь осквернить этот

чудотворный образ! — Она сорвала с себя золотой образок

и поднесла его к глазам Лаши.— Не испытывай бога!

Не навлекай на себя гнев всемогущего!

269

Лаша замер. Он узнал образок Давида Строителя.

Кровь отлила от лица его. Он пристально всмотрелся

в освещенное факелами лицо настоятельницы.

Всмотрелся и узнал.

Хор монахинь звенел в предутренней тишине торжест¬

венно и согласно. Морщины сошли с лица игуменьи,

и перед мысленным взором Лаши явилось прекрасное ли¬

цо молодой монахини. Да, сначала она вот так же стояла

в хоре, потом покорно лежала на его руках и, наконец,

обесчещенная, покинула его шатер, награжденная этим

образком.

Лаша медленно отступил.

—

Ты опять пришел похищать Христовых дев, что¬

бы утолить похоть свою! — Иринэ наступала на царя, под¬

няв в руке образок.

—¦ Не похищать дев пришел я сюда. Царица заперта

в монастыре вашем, я должен увезти ее отсюда...— нере¬

шительно заговорил наконец Георгий.

Голос царя срывался. Бесследно исчез его гнев, он по¬

ник головой.

—

По воле собственной и внушению господа в эту

обитель пришла наложница царя, в миру именуемая Ли¬

лэ, а ныне постриженная в монахини. Изыди из жилища

господнего, подстрекаемый сатаной грешник! Отступи

перед всемогуществом господним! — неистово выкликала

распаленная гневом, твердо уверенная в своей силе и пра¬

воте игуменья вдогонку Лаше, который тихо шел к воро¬

там, придавленный тяжестью обвинений.

Он с трудом взобрался на коня и, опустив поводья,

выехал из монастырских ворог.

Иринэ сурово глядела ему вслед, пока он не скрылся

из глаз. И когда она отвернулась, тяжкий вздох вырвал¬

ся из ее груди, крупные слезы потекли по лицу, стирая

следы ярости и исступления. Самообладание покинуло

ее, она глухо зарыдала и опустилась на колени. Никто

не знал, что оплакивала игуменья — разбитое счастье Ла¬

ши и Лилэ или свою заживо схороненную молодость.

Прильнув к дверям своей кельи, Лилэ слушала раз¬

говор игуменьи с царем. Сердце сильно колотилось в гру¬

ди, лицо горело, она не все могла разобрать, но и услы¬

шанного было достаточна для несчастной женщины.;

270

Каким беспомощным и жалким оказался Лаша,

ее Лашарела, перед жестокой настоятельницей! Ей стало

жаль своего любимого, надломленного горем: она так не¬

обдуманно ввергла его в пучину скорби. Силы покидали

ее, и она была готова, если бы спор царя и Иринэ прод¬

лился еще немного, откинуть задвижку и броситься в объ¬

ятия своего возлюбленного, так безгранично преданно¬

го ей.

Голос Лаши все больше слабел, а голос игуменьи зве¬

нел и накалялся. И наконец все замерло, Лаша покинул

монастырь.

Еще более горькое одиночество охватило Лилэ. При¬

езд Лаши поколебал ее веру в то, что она поступила пра¬

вильно. С новой силой вспыхнула в ней жажда жизни,

опрометчиво отвергнутой ею. Всю ночь и весь следующий

день она проплакала.

Под вечер следующего дня Лилэ услыхала ржание

царского коня. Сердце птицей затрепетало у ней в гру¬

ди. Голос Лаши долетел до слуха вновь постриженной мо¬

нахини.

—

Лилэ!.. Лилэ!.. — глухо донесся до нее нолустон-

полукрик.

Распростертая на сыром каменном полу, Лилэ рыдала

и целовала обращенную к реке монастырскую стену.

Перед непреклонным решением Лилэ и неприступны¬

ми монастырскими стенами царь почувствовал себя бес¬

сильным. Он потерял всякую надежду, жизнь его оказа¬

лась лишенной смысла и цели. Забросив все дела, он искал

забвения в вине, топил в нем свое горе. Друзья не могли

помочь ему и только сокрушались, жалея его.

Однако неугомонный, вечно деятельный Эгарслан хо¬

тел помочь царю и еще раз доказать свою безграничную

преданность ему.

Он решил во что бы то ни стало выманить Лилэ из мо¬

настыря и доставить ее к царю.

Эгарслан не отступал от стен монастыря, пока ему не

удалось подкупить одну из монахинь. Дважды передавала

она Лилэ письма Лаши.

Полный безысходного горя, царь умолял свою возлюб¬

ленную вернуться к нему, говорил, что она несправедливо

с ним поступила, покинув его.

2.71

Лилэ обливала эти письма слезами, прижимала их к

груди, покрывала поцелуями, но не отвечала на них и

гнала от себя мысль о возвращении.

И все же с каждым днем все труднее становилось ей

бороться с собственным сердцем. Ночи напролет она