попросили настоятеля доложить о них католикосу.

Католикос разрешил царской наложнице предстать

перед ним. Едва завидев ее, он принялся кричать: как,

мол, посмела ты осквернить святое место. Он не дал ей

вымолвить ни слова, призывая кару на ее голову, трижды

проклял ее, как сатану и искусительницу.

Ошеломленная, слушала Лилэ эти проклятия, кровь

отлила от ее лица, она едва держалась на ногах. Крепясь

из последних сил, она покорно выслушивала все, чтобы

под конец все же высказать свою просьбу и попытаться

смягчить суровое сердце старца. Но смирение «блудницы»

только еще больше распалило католикоса, он назвал Лилэ

бесстыжей и наглой, подбежал к ней, вцепился ей в воло¬

сы и свалил ее на каменный пол.

На шум прибежал настоятель монастыря. Увидев рас¬

простертую на полу Лилэ, содрогавшуюся в рыданиях, он

испугался, как бы гнев царя не обрушился иа него.

Настоятель бросился в ноги католикосу.

—

Отче... ведь это же царица...— взмолился он.

При слове «царица» католикос пришел в себя. Он по¬

думал, что зашел слишком далеко в своей ярости. Ведь эта

женщина, хоть и незаконная, но все же жена царя, во вся¬

ком случае, царь любит ее до самозабвения. Поругание ее

чести, а тем более побои могли стоить ему жизни.

—

Изыди, сатана! Изыди! — воскликнул католикос,

трижды осеняя себя крестным знамением. И, успокоив¬

шись немного, приказал настоятелю: — Изгони из свято¬

го места блудницу сию, грешную более, чем все другие

блудницы.

Настоятель помог плачущей Лилэ подняться с пола и

увел ее.

Потеряв последнюю надежду, Лилэ вернулась в дом

Маргвели. Она ничего не рассказала царю, вернувшемуся

с удачной охоты, о происшедшем в монастыре.

Но у мира тысяча глаз и тысяча ушей: история посе¬

щения католикоса царской наложницей каким-то образом

вышла за высокие стены монастыря и достигла слуха

царя.

Возмущению Георгия не было границ.

В гневе он хотел сразу же скакать в монастырь, чтобы

оттаскать католикоса за бороду. Однако, одумавшись, он

отказался от этой мысли.

В тот день он лег поздно, а среди ночи проснулся, одо¬

леваемый мыслями. Лаша думал о Лилэ, об оскорблении,

нанесенном ей католикосом, о церкви и о своем бессилии

перед ней. Церковь в Грузии пользовалась почти неогра¬

ниченной властью. Многие поколения грузинских царей

235

укрепляли власть церкви, чтобы она помогала им править,

и церковь так усилилась, что глава церкви стал противо¬

поставлять свою власть власти самого царя. Без разреше¬

ния или согласия католикоса двор не мог принять ни од¬

ного важного решения. Католикосы часто сами навязыва¬

ли царям свою волю.

Некоторых отцов церкви обуздать было труднее, чем

строптивых феодалов. Иной раз могущественные, в рас¬

цвете своей славы и силы, государи оказывались бессиль¬

ными перед самовластием католикосов. Сама царица Та¬

мар, мать Лаши, не могла справиться с безмерно воз¬

гордившимся католикосом Микаэлом. Чего только не

делала Тамар, к каким только мерам не прибегала! Да¬

же созвала церковный собор против Микаэла, но ничего

не смогла поделать с сильным и умным первосвящен¬

ником.

Как ни велика была царица Тамар, все же она была

женщина и, возможно, не действовала с нужной реши¬

тельностью. Но Вахтанг Горгасал, муж твердый и бес¬

страшный, могущественнейший из грузинских царей, обла¬

давший безграничной властью. И именно с ним, с вели¬

ким государем и отважным воином, так непочтительно и

дерзко обошелся обнаглевший епископ, которого царь за¬

думал сместить.

«И пришел царь,— вспоминал Лаша рассказ летопис¬

ца, — и спешился, чтобы облобызать стопы епископа, и

тот снял с ноги башмак и каблуком ударил царя по лицу

и выбил зубы у него».

Этот невежественный, но чувствующий за собой силу

старец не ограничился проклятиями, посылаемыми им

па голову непобедимого грозного царя, перед именем ко¬

торого не один венценосец трепетал от страха, а сиял с

ноги башмак и выбил им зубы Вахтангу!

Мало того: царь вынужден был отрядить специальное

посольство в Константинополь и послать туда выбитый у

него зуб, дабы отстранить наглого старика от управления

церковью.

Перед мысленным взором Лаши прошел ряд его венце¬

носных предков. С какой последовательностью и упорст¬

вом боролся со своими противниками Давид Строитель!

Для покорения своевольных вельмож он прибегал к помо¬

щи церкви, а на нежелательных церковников поднимал

знатных эристави. Пастырей церкви, чрезмерно предан¬

236

ных заботам о мирской власти, он сталкивал с теми свя¬

щеннослужителями, которые были преданы трону.

А он, Лаша, ни одного своего противника не может за¬

ставить подчиниться своей воле.

Давид Строитель был человеком хладнокровным, уме¬

ренным, он умел обуздывать свои страсти. Смысл своей

жизни он видел в укреплении трона и государства. Лаша

тоже любит свое отечество, призвание свое он тоже видит

в укреплении престола, ко что ему делать, когда есть еще

и третья святыня, сильнее и чудодейственнее первых

двух — его любовь к Лилэ. Любовь овладела его сущест¬

вом с такой силой, что не позволяет служить ничему бо¬

лее, вынуждает отказаться от долга перед родиной и тро¬

ном. А ныне князья и пастыри церкви запрещают ему

служить и поклоняться этому кумиру.

Они отрезают ему все пути к браку с избранницей

сердца, связывают по рукам и ногам своими требованиями

и уставами, законами и обычаями. Будто они лучше его

знают, кого ему следует любить и кого назвать своей суп¬

ругой и царицей Грузии.

Разве не они, дряхлые монахи в черных сутанах, похи¬

тили возлюбленную у могущественного и счастливейшого

Ашота Куропалата?! Ашот, беззаветно влюбленный, ока¬

зался бессильным перед крестом господним и, повержен¬

ный ниц, горестно воскликнул: «Блажен лишь тот, кто

ушел из жизни!»

Все эти размышления приводили Лашу к определен¬

ному выводу. Он испугался этого мрачного конца и в стра¬

хе разбудил Лилэ. Обнял ее, и в ласках любимой угасла

тревога.

Дружина Мигриаули росла. Убежище восставших на¬

ходилось в неприступных горах, оттуда они внезапно

совершали набеги на господские усадьбы, сами оста¬

ваясь неуязвимыми. Со временем им стало тесно в Ка¬

хети, и они перенесли свои действия в Сомхити и Карт-

ли. И там они находили притеснителей крестьян, разоря¬

ли и грабили имения князей и снова уходили в леса и

горы.

Власти не принимали мер до тех пор, пока разбойники

действовали в пределах Кахети. Вельможи и визири по¬

тирали руки, злорадствуя, что бывший телохранитель при-

237

чияяет столько огорчений и забот царю, и сами прилагали

все усилия, чтобы направить месть Мигриаули прямо про¬

тив Георгия.

Но когда дружина Лухуми стала угрожать благополу¬

чию самих царедворцев, их охватило смятение.

Особенно забеспокоились они, когда Мигриаули по¬

явился на караванных путях. Прежде всего разбойники

ограбили большой караван, следовавший из Ирана, пере¬

били вооруженную охрану и захватили богатую добычу.

Первый успех раззадорил их, и они стали перехватывать

караваны, идущие из Руси, Трапезунда и Багдада.

Караваны, следовавшие из Ирана и Багдада, принад¬

лежали Мхаргрдзели. В те времена почти все правители

занимались торговлей и в основном были негласными хо¬

зяевами огромных караванов и руководили торговлей на

всем Востоке.

Один только Георгий Лаша оставался равнодушным