романами, намекая, что народ на свой манер изображает жизнь высшего общества,

рыцарей и дам. Это изображение носит характер маскарада, при котором звери

имеют все чины и черты феодального общества.

В. Каульбах.

Иллюстрация к "Роману

Звериная держава управляется императором Львом по

о Лисе"

имени Нобль (Благородный). Он действительно благороден и

справедлив, но его окружают коварные хитрые вассалы: волк

Изегрим со своей мрачной и ненасытной супругой, хитрый кот Тьебо, обжора и

тугодум медведь Брюн, трусливый, глупый и угождающий всем баран Белин. Осел

Бернар имеет титул архиепископа. Но и лис Ренар — вовсе не герой, а воплощение

разбоя, беззакония и насилия. Ренар еще и смутьян, он издевается над императором

и ослом-архиепископом, над всеми, кто пытается внушить ему послушание. В его

проделках отражается дух общества, в котором он живет и в котором решающим

оказывается право кулака. Героем же становится простой крестьянин, охраняющий

свой дом от произвола мелких и крупных хищников. Именно у него Ренар униженно

просит милости и суда над своей четвероногой братией.

Хотя основу “Романа” составляет народная сказка, сложившаяся в сельской

культуре, но только город со своим сатирическо-карнавальным мышлением мог так

по-карнавальному выразить недовольство основами строя, пародирующее

“высокую” литературу своего времени а также отразить неоднородность общества и

городской среды [121, т.3].

В этом романе проявилась еще одна особенность всей средневековой культуры

— символичность. Для средневекового человека вообще многие предметы

окружающего мира — символы божественной воли или замысла (подробнее о

христианских символах см. в гл. XV). Но не только

христианская символика царила в мышлении и

мировосприятии. Многие явления природы, еще не

раскрытые познанием, читались как приметы, отзвуки

некоего нематериального, мистического начала,

уходящего корнями в далекое языческое прошлое. В

искусстве большое место занимали описания снов,

видений,

толкований

различных

знаков,

354

Аллегория

Добродетели

предсказывающих будущее, исход любого начинания. Особенно явственно это

проявляется в литературных произведениях и в архитектуре, наполненной

различными фантастическими фигурами, другими элементами, имеющими глубокий

смысл и значение для взора средневекового человека. В искусстве постепенно

появляются символические обобщения, различного рода аллегории, выражающие

какие-либо качества или стремления людей: аллегории Верности или Благочестия,

Любви или Смирения и т. д. В романе о Лисе мы тоже видим пример

аллегорического изображения мироустройства и человеческих отношений. Каждый

социальный слой имел свою символику, так же, как и свой образ жизни и особый

слой культуры. Поскольку сословная иерархия не способствовала

взаимопроникновению элементов этих культур, то мы имеем дело каждый раз с

вполне оформленной культурой того или иного сословия. Так, можно говорить об

особой культуре и образе мышления крестьянина и феодального вельможи,

горожанина и цехового ремесленника, воина или рыцаря.

§ 4 Рыцарская культура в системе культуры средневековья

Особое место в средневековой культуре занимали

рыцари — бедные или разорившиеся дворяне, давшие

клятву своему сеньору и принявшие на себя

определенные обязанности. В период раннего

средневековья возникла необходимость брать клятву

верности у своих соратников, поскольку у варварских

племен догосударственного периода “не возбраняются

хитрость и обман” [91, с. 48]. Дело не в порочности этих

людей, просто обычаи позволяли держать свои обещания

на

основании собственных или родовых отношений и

нарушать их в зависимости от обстоятельств.

Средневековые войны потребовали отношений, при

Гартман фон Ауэ.

которых можно быть уверенным в действиях союзника и

Миниатюра XIV века.

не ждать от него коварства. Поэтому сеньоры предпочли

Гейдельберг

связать клятвой своих вассалов, верность слову стала

считаться доблестью, а нарушение — позором. Постепенно в системе культуры

появляется идеал бескорыстного, преданного, мужественного и прекрасного воина,

обладающего особым воспитанием и характером. Он должен был оберегать слабого,

держать слово, быть бесстрашным, не давать себя в обиду. Рыцарь хранил свое

достоинство, не позволял себя унижать и не совершал бесчестных поступков. Эти

условия подкреплялись обетами, которые рыцарь давал при посвящении: обет

бедности и послушания; вместо обета безбрачия, характерного для религиозных

братств, рыцарь давал обет супружеского целомудрия, обет личного совершенства.

Обязательным был обет совершения подвига. Эти обеты пронизывались сильным

эмоциональным началом, охватывающим все сферы средневековой жизни.

355

Поскольку рыцарь — дворянин, он обязан был в

промежутках между сражениями участвовать в светской

жизни. Для прославления рыцарских доблестей

устраивались турниры. Придворная жизнь имела свою

символику, ритуалы и условности, она выработала и

особый придворный этикет — куртуазию, включавшую в

себя искусство беседы между кавалерами и дамами,

умение одеваться, танцевать. Особое место занимало

поклонение Прекрасной даме, которую в поэзии или

различных куртуазных посланиях называли Донной. Она

почти всегда — жена сеньора, любовь к ней носит лишь

духовный характер, даме полагается посвящать стихи и

песни, оказывать различные знаки внимания, совершать в

ее честь подвиги и прославлять везде ее имя. Поскольку

Эккегард и Ута.

настоящее имя Донны, чтобы не повредить ее репутации,

Скульптурная группа

Собора в Наумбурге

держалось в секрете, то чаще всего это было

вымышленное имя — “сеньяль”.

Куртуазное поведение рыцаря включало в себя семь добродетелей: верховую

езду, фехтование, плаванье, охоту, владение копьем, игру в шашки, сочинение и

пение стихов в честь дамы сердца. Воспитание будущего рыцаря начиналось в

семье, где он жил до семи лет, затем продолжалось при дворе сеньора до 14 лет в

качестве пажа, а потом до 21 года в качестве оруженосца. Рыцарь должен был

приобрести себе боевого коня и вооружение (меч, щит, латы), весившее до 80 кг. Так

что ему приходилось быть выносливым и хорошо тренированным человеком, тем

более что он нес службу в коннице сеньора. В виде благодарности сеньор мог

наделить рыцаря землей. Особый ритуал был связан с посвящением в рыцари.

Накануне посвящения юноша постился, исповедовался и причащался. При этом он

менял платья различного цвета, символизирующие добродетели истинного воина.

Эти цвета использовались и в гербах, на которых каждый элемент — знак доблести

или заслуг рыцаря или его фамилии. Если рыцарь совершал какой-либо проступок,

например, проявлял слабость на поле брани, часть его фамильного герба как бы

усекалась, и в таком виде — со следами позора — герб наследовался. Поэтому

понятно столь серьезное отношение к соблюдению предписанных ритуалов и форм

поведения.

Рыцарская культура создает образ героя,

идеал, который находит свое воплощение и в

героическом эпосе, и в лирической поэзии.