культуры определялась еще и тем, что она включала светскую официальную

культуру, за которой стояли власть имущие и влиятельные общественные слои, с

одной стороны, и огромный стихийный слой народной культуры — с другой. Долгое

время принято было считать, что Средние века — это перерыв постепенности в

развитии общества и культуры. Средневековье представлялось детищем мрака и

беса, в котором не было ни светлых сторон, ни достижений. При этом забывалось

даже то, что именно из Средневековья вырос и расцвел цветок культуры

Возрождения. Конечно, начало средневековья жестоко, но так же жестоко любое

начало: ведь оно изменяет привычные уклады и каноны, разрушает отжившие

формы жизни, несет с собой нечто неведомое и утверждает его не слишком

гуманными методами.

§ 2 Наследие варварства в средневековой культуре

Какое же наследство досталось Средним векам от прежнего общества? Крах

Римской империи сопровождался разрушением городов, дорог, систем орошения,

разорением деревень и, следовательно, упадком ремесел и сельского хозяйства.

“Великое переселение народов” в IV веке (передвижение варварских племен

норманнов, лангобардов, галлов, готов, гуннов, аланов и других с севера на юг, с

запада на восток и обратно), вызванное голодом, войнами и недостатком земли,

привело Европу к опустошению. Что не разрушили варвары, довершили стихийные

бедствия: наводнения, пожары, болезни. Например, с 546 года пришедшая с Востока

чума полвека опустошала Италию, Испанию, Галлию. В результате этого

Средневековье началось с регресса в материальной и духовной сферах. Наступили

времена, получившие название “темных веков”.

В техническом отношении общество оказалось отброшенным назад.

Прекратилось каменное строительство, ибо некому и нечем было обрабатывать

камень, и снова возобновилось деревянное, поэтому участились пожары. Исчезло

производство стекла, поскольку перестали ввозить соду. В ремесле и сельском

хозяйстве вновь стали применять примитивные орудия труда, что привело к

отсталости в военном деле, и средневековая Европа долгое время остается

безоружной против варварских вторжений.

Происходит и духовный регресс: уничтожено огромное количество

произведений литературы, скульптуры, живописи. Появившиеся в период раннего

346

Средневековья штрафы за совершенные проступки демонстрируют крайнюю

степень падения нравов: пьянство, обжорство, разврат, насилие, которые

совершаются на фоне упадка государственного управления и кризиса власти.

В этом хаосе христианская церковь, с одной стороны, стала объединяющим и

организующим началом. Монастыри оказались бастионами культуры среди

всеобщего невежества, охраняя и сохраняя остатки античной культуры и особенно

литературный язык. В монастырских библиотеках

хранились драгоценные старинные рукописи, в

скрипториях

(лат.

scriptorius

“писчий”) они

переписывались и возобновлялись, преподавание в школах

велось на латыни, ставшей языком науки. Долгое время

лишь при церквях и монастырях были учебные заведения,

сохранявшие “ученую книжность”.

С другой стороны, церковь внесла свою лепту в

Монах-переписчик

разрушение культуры прошлого. Мы уже говорили об

уничтожении научного центра и библиотеки в Александрии, запрещении многих

античных традиций. В 415 году монахи-фанатики зверски растерзали

преподавательницу математики из Александрии — Гипатию, а в 529 году была

закрыта выросшая из Платоновской Академии Афинская школа.

Итак, бывшая Римская империя разлетелась на мелкие осколки варварских

государств, из которых то одно, то другое расцветает на краткий период времени,

сияя отраженным блеском былого Римского величия. Первым из них стало

государство франков, империя Карла Великого, христианнейшего властителя,

насаждавшего христианство огнем и мечом. Он собрал вокруг себя блестящий двор,

пригласив к нему лучших ученых, поэтов, политических деятелей. Именно

благодаря его усилиям Западная Европа стала передовым регионом по сравнению

даже с Византией. Империя Карла Великого занимала обширную территорию,

управлялась обученными администраторами, образованными советниками.

Государственные указы стали доводиться до сведения подданных не глашатаями, как

прежде, а в письменной форме.

Однако и Карл Великий, и другие франкские

государи с чисто варварской непосредственностью

рассматривали королевство как свою собственность.

Они дарили и отнимали земли, распоряжались всеми

доходами лично, а население считали людьми,

зависящими только от них. От варварских времен

осталась также привычка воспринимать государство

как военную организацию. Долго еще сохранялись

различные собрания, например, земельных

собственников, или ежегодные смотры вооруженного

народа, которые у франков назывались “мартовские

поля” (ср. Марсово поле), и на них съезжалось все

свободное население. Для решения важных вопросов

347

Конная статуэтка

Карла Великого

Карл Великий созывал собрания светской и церковной знати.

Были попытки создать своды законов, но образцы римского права пока

остаются только образцами, а за основу берутся варварские “правды” — своды

судебных обычаев. В них, как правило, отсутствуют общие законы, а наличествуют

списки штрафов за те или иные проступки. Часто они были очень жестоки.

Например, человек, обвиненный в воровстве, мог доказать свою невиновность двумя

способами: либо он опускал руку в кипящее масло или воду, либо его связанным

бросали в реку. Если рука после ожогов быстро заживала или ему удавалось

выплыть, то он считался невиновным. Ни один суд не задумывался над тем, вменяем

ли подсудимый, не искал социальных причин проступков, не допускал мысли о

возможности судебной ошибки. Средневековый суд стремился не к исправлению, а к

наказанию человека, и оно сопровождалось мучениями или казнью. Королевские

законы имели своей задачей лишь одно: сделать из подданных вассалов государя,

скрепить их клятвой на верность сеньору. Так возникла другая система отношений

между людьми: если античный человек должен был быть справедливым, то

средневековый — верным.

§ 3 Особенности менталитета средневекового человека

Трудно найти в истории более противоречивую, более сложную культуру, чем

культура средних веков. Какие только противоположности не объединяются воедино

на этом не таком уж длительном отрезке времени! Это жажда чудесного и страх

перед ним; стремление к путешествиям и ограниченность кругозора местом

проживания, чертой горизонта. Это учение о христианском милосердии и

всепрощении, с одной стороны, и постоянные войны и казни с крайней степенью

жестокости — с другой. Это соединение возвышенного и низменного в

повседневной жизни: ожидание конца света, постоянная подготовка к нему и в то же

время удручающая простота нравов, когда обжорство, распутство и другие пороки

не выглядят аномально. Это контрасты общественного устройства с его жестким

сословным делением, при котором невозможно смешение социальных слоев друг с

другом. Поэтому культура тоже контрастна, разделена социальными перегородками,

все в ней представляет единство “высокого” и “низкого”, городского и сельского,

рыцарского и цехового и других начал.

Контрасты эпохи обостряют чувства и ум, разжигают страсти — от взрывов

необузданности и зверской жестокости до глубин душевной отзывчивости. Все это