кутск, 1949.

С мая тысяча девятьсот сорокового года началась моя

пятая экспедиция вообще и восточнее Байкала в частности.

Все четыре прошлых экспедиционных сезона отряд состоял

из рабочего, обычно мастера на все руки, оленевода-эвенка,

знающего тайгу, как свой чум, и десятка вьючных оленей.

Управлять такой организацией не представляло труда.

Такой коллектив обеспечивал все жизненно необходимые

запросы. Теперь же мое высокое звание начальника отряда

сохранилось, но к середине лета отряд разросся до тридцати

человек — это больше, чем вся наша первоначальная экспе-

диция, выехавшая из Москвы. Это потому, что мы с только

что окончившим географический факультет геоморфоло-

гом — моим помощником и другом Кирой Орловой пред-

сказали никем ранее не замеченную золотоносную россыпь

в широкой террасе.

Кира была замечательным помощником. В мой отряд

она напросилась сама, считая этот участок поисков самым

119

легкодоступным по сравнению с участками других отрядов.

Она никогда не оспаривала моих решений и распоряжений

и с готовностью предупреждала их выполнение. Решительно

нападала на всех посягавших на интересы отряда и проявляв-

ших хотя бы малейшее недоброжелательство к делу или ко

мне.

Вообще-то раньше никто и не догадывался, что та непо-

нятная форма рельефа, на которую мы обратили внимание,

на самом деле речная терраса. Тем более никто не мог

подумать, что в расширенном участке долины верховья реки

Хомолхо, где без малого век мыли золото, могла сохранить-

ся хоть какая-нибудь еще мало-мальски промышленная

россыпь. Однако многие признаки убеждали нас в перспек-

тивности поисков именно в этом широком участке долины.

Как только экспедиционное начальство убедилось в ре-

альности моих доводов, у нас сразу появились деньги, ло-

шади, горнопроходческий инструмент, прораб-разведчик

Раменский и топограф Колобаев с пятью рабочими. Рабочих

же для проходки разведочных шурфов искать и нанимать

мне было предоставлено самому. А где их найдешь в Дальней

Тайге Ленского золотоносного района на полузаброшенном

прииске Хомолхо?

Хомолхо! Сто с лишним лет назад река прогремела на

всю Россию не хуже Клондайка. Именно из ее совершенно

безлюдной, промерзшей долины разлетелась весть о несмет-

ных золотых сокровищах. Именно Хомолхо спустя шесть

лет после открытия родила дальнетайгинские золотые при-

иски на притоках Жуи, а те в свою очередь через тринадцать

лет породили бодайбинские прииски Ближней Тайги, или

золотую Лену. Золотая же Лена подняла царскую Россию

мощным революционным движением в 1912 году.

Про открытие золота на Хомолхо ходило много легенд,

вот одна из них.

В начале 1846 года на ежегодную пушную ярмарку в

село Витим пожаловал то ли сам первой гильдии купец

Константин Петрович Трапезников — один из «отцов» Ир-

кутска, то ли кто-то из его приказчиков. Привез он туда

ситец и бисер менять на соболей. Идя по ярмарке, купец

заинтересовался работой одного тунгуса. Кочевой тунгус

из жуюганского рода восстанавливал на место отставший

от нарты полоз, приколачивая его странным камнем. В уве-

систой ржаво-черной пластинке кристаллического сланца

тускло блестели очень правильные кубики (это был пирит —

серный колчедан). Блеск кубиков тускнел рядом с блеском

120

ярко-желтых брызг по черному камню. Очень красивый

камень! Выменяв камень на щепотку махорки, купец под-

робно расспросил, откуда привез его охотник.

Дальше начинается достоверная история золотой Лены.

Летом того же года в верховье реки Хомолхо, в цент-

ральной части Патомского нагорья, у подножия гольца

Высочайший появились сразу две партии золотоискателей.

Одна — под начальством золотознатца олёкминского кресть-

янина Петра Корнилова, снаряженная Трапезниковым,

другая же, руководимая тобольским мещанином Николаем

Окуловским, представляла интересы действительного ста-

тского советника Косьмы Григорьевича Репнинского.

19 сентября 1846 года олёкминское полицейское управ-

ление зарегистрировало заявку Трапезникова и Репнин-

ского на разработку золота речки Хомолхо, впадающей

в Жую, сливающуюся с Чарой, которая впадает в Олёкму —

приток Лены. Возникли первые в ленском бассейне прии-

ски Спасский и Вознесенский. Староста жуюганского рода

эвенков Афанасий Якомин получил за каждый прииск по

двадцать пять рублей серебром и официально уступил зо-

лотопромышленникам «государственные пустопорожние зем-

ли», которые входили в район кочевья его рода.

Нет, не были эти земли пустопорожними! Вскоре только

одно ленское золотопромышленное предприятие стало одним

из крупных в мире по добыче золота. За сто лет эксплу-

атации Лена дала четверть всей добычи золота в России.

Именно здесь впервые построена гидравлика для его разра-

ботки в 1889 году. Сейчас гидравлическая разработка рос-

сыпей применяется широко во всем мире, а та первая,

изобретенная русским инженером М. А. Шостак, работает

до сих пор в районе Хомолхо — на прииске Кропот-

кинском. Именно на золотой Лене построена первая в

России электрическая железная дорога и высоковольтная

электростанция. Именно здесь в 1858 году изобретены лен-

точный транспортер — «песковоз Лопатина», машина для

вскрытия торфов, оригинальный водоподъем, шлюзовая

промывная машина Кулибина, наклонные шахты и многое

другое, что введено в золотую промышленность всего мира.

Богатое содержание золота в соединении с русской сметкой

сделали знаменитой золотую Лену.

Но какие страсти и голодные смерти, разврат и обогаще-

ние, жульничество и убийства бушевали там до революции?

Каких людей погубил, каких обогатил коварный металл,

сейчас уже не восстановить полностью в памяти людей.

121

Шишковская «Угрюм-река» это лишь полстранички бур-

ной истории Витима, Бодайбо и прииска Апрельского. Но

Угрюм-рекой можно назвать не только Витим, а любую

реку Патомского нагорья...

В этом рассказе повествуется предпоследняя строчка

истории Хомолхо — пробабушки золотой Лены.

Наша Жуинская экспедиция треста «Золоторазведка»

получила задание с помощью новых достижений геоморфо-

логической науки найти золото там, где оно не найдено

с помощью интуиции старателей-практиков, дореволюцион-

ных горных инженеров и концессионеров «Ленаголдфилдз»,

и возродить покинутую Дальнюю Тайгу.

Итак, где найти людей на нелегкие горные работы по

разведке россыпи, погребенной в мерзлой земле и замаски-

рованной заболоченной наклонной равниной «увала»?

К моему удивлению долго искать не пришлось. Золото,

как болтливая женщина, не в состоянии сохранить тайну

своего месторождения, если оно открылось хоть одному.

У нас не было ни радиостанций, ни телефонов, и все же весть

о перспективной террасе разлетелась со скоростью света

и привлекла к нам бывалых, опытных и даже чересчур пред-

приимчивых рабочих. Не скажу, чтобы сложившийся кол-

лектив очень радовал меня. Но что делать — других людей

не было, а задание выполнять нужно.

Первым пришел Алешка Соловьев. Он немногим старше

меня, но в жизненном опыте имел несомненное преимущест-

во. От локтя до мизинца его левой руки тянулся шрам.

На мой вопрос, как он получил такую отметину, последо-

вал скромный, вполне самокритичный, без тени бахвальства

ответ:

— За нетерпеливость. Посадили на всю пятилетку, а я

и половины не вытерпел — бежал.

— Как попал в лагерь?

— На домушничестве застукали. Начал-то шарашить