«О благой и милосердный отец Марпа, милостивый ко всем,
Я склоняюсь к твоим стопам!
Будь родственником мне, лишенному родственников!
О тетя, вспоминаешь ли ты все то, что ты сделала?
Если ты не можешь вспомнить,
Эта песня поможет тебе освежить прошлое в твоей памяти.
Внимательно слушай и будь искренна в раскаянии.
В несчастливом месте, в Кьянга-Ца,
Наш благородный отец, умирая, оставил нас троих
– Овдовевшую мать и двух сирот,
И все наше состояние ты обманом захватила
И ввергла нас в нищету.
Как горох, раскиданный палкой, были рассеяны мы
– Из-за тебя, тетя, и из-за нашего дяди тоже.
И потому порваны наши родственные связи.
После долгих скитаний на чужбине
Вернулся я, горя желанием встретиться с матерью и сестрой.
Пронзенный горем, я обратился к религии, которая
Стала моим единственным утешением,
И с того времени жизнь аскетическую веду.
Когда голодный я ходил, прося подаяние,
И к твоей двери пришел,
Ты, узнав меня, изнуренного отшельника,
В приступе безудержного гнева бросилась на меня
И криками «Чо! Чо!» ты натравила на меня собак.
Шестом ты била меня так сильно,
Как будто молотила зерно.
Ничком упал я в пруд
И едва не потерял драгоценную жизнь.
Охваченная яростью, ты называла меня «торговцем жизнями»
И «позором для моих родичей».
Этими жестокими словами ты ранила мое сердце,
И у меня, охваченного отчаянием и горем,
Остановилось дыхание, и я не мог говорить.
А затем ты различными хитростями выманивала у меня дом и поле.
Ведь что из того, что они мне не были нужны?
Ты демон в облике тети,
И вся моя любовь к тебе умерла.
Затем, когда я подошел к двери дяди,
Он излил на меня свою ненависть и поток оскорблений
И грозил погубить меня.
Он кричал: «Пришел демон-разрушитель страны!»,
И, извергая оскорбления, звал соседей помогать убивать меня.
Он бросал в меня камни и пытался пронзить меня
маленькими острыми стрелами.
Неизлечимой болью он наполнил мое сердце,
И тогда я тоже едва не погиб.
Это палач в облике дяди.
Всякое уважение к нему я потерял тогда.
Когда я был бедный и беззащитный, мои родственники
Обращались со мной хуже, чем враги.
Потом, когда на холме я медитировал,
Моя верная Зесай навещала меня из-за любви ко мне,
И, ласковыми словами утешая меня,
Она успокоила мое израненное горем сердце.
Она приносила мне питательную и вкусную пищу
И от голода спасла меня тогда.
Словами не выразить ее доброту.
Но она не предана религии,
И поэтому мало смысла мне общаться с ней,
Если она придет.
А тем более мне нет нужды общаться с тобой, тетя.
Возвращайся сейчас же так же, как ты пришла.
Лучше уйти раньше, пока есть время».
