Несколько лет назад Александр отличился. Попал в стационар после очередной суицидальной попытки (кажется, наглотался азалептина[30]), прошел курс лечения, дело уже шло на поправку – по крайней мере, так всем казалось. Незадолго перед выпиской его отправили на Пасху домой в лечебный отпуск. Вернулся Саша из отпуска с опозданием и в сопровождении мамы, с выпиской от хирурга на руках. Оказывается, дома больной закрылся в ванной и маникюрными ножницами, вскрыв мошонку, удалил себе яичко. Выйдя из ванной, он уточнил у мамы:

– Я все правильно сделал?

Рана зажила достаточно быстро. Второе яичко вскоре тоже было удалено тем же способом. Потом были еще суицидальные попытки, госпитализации, упорное лечение без надежды на эффект… Недавно он пришел сдаваться в больницу сам:

– А то снова что-нибудь с собой сделаю, а я уже устал с ней бороться.

– С кем?

– Ну, с НЕЙ. Вы не понимаете? Я ведь для кого все делаю? Для нее. Она попросила отрезать – я отрезал. Она попросила спрыгнуть с высоты – я спрыгнул (было дело, долго потом кости срастались). Я все делаю, как ОНА просит, а она ко мне не приходит.

Так и не выяснив у Александра имени прекрасной и опасной незнакомки, столько лет изводящей его обещаниями неземного блаженства взамен на нечеловеческие страдания, я сел писать направление в стационар.

Эту леденящую кровь историю поведали мне в одной из психбольниц (не скажу, какой). В каждом психотическом отделении всегда найдется несколько постоянных обитателей, которые живут там годами, и никто уже толком не помнит, когда они туда попали. Они – свои, родные, они помогают санитарам, они безмолвными (или не очень) тенями бродят по коридорам, они создают тот особый колорит, без которого облик отделения был бы неполон и сух.

Вот и в этом отделении был такой больной, который чуть ли не сам же его и строил. Ничем он особо не выделялся, выполнял все предписанные процедуры, помогал мыть полы и выносить мусор, а в свободное время сидел в облюбованном уголке и курил. Как ведется документация на психохроников? В толстенную, пожелтевшую от времени, пропитанную парами аминазина и понадкусанную мышами-токсикоманками историю болезни раз в полгода пишется дневник, где более или, что чаще, менее подробно описывается поведение и психический статус пациента. В истории болезни этого пациента, больше похожей на оккультный гримуар, тоже раз в полгода появлялась запись: «Психический статус за истекшее время не претерпел сколь-либо существенных изменений. Спокоен, упорядочен. Дефектен. Малообщителен. Аппетит и сон в норме. Фон настроения ровный. В свободное время сидит, курит». И так каждые шесть месяцев – мол, сидит, мол, курит. Но вот однажды пожилая санитарочка, положив на стол этот желтый ветхий фолиант, мимоходом обронила:

– Да что вы все его историю туда-сюда таскаете? Он, болезный, уж два года как помер.

Подскочили, бросились проверять – ну точно, так и есть. Врач еще сокрушался:

– Как же так? Я же на днях только его видел! Или это была галлюцинация? Он еще поздоровался.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.