Водителю понадобилось ровно три часа, чтобы объяснить дежурному врачу, при каких обстоятельствах еж стал пассажиром, почему в салоне никаких ежей не обнаружено, сколько и когда он пил в последний раз и от чего он так волнуется. И все равно, уже садясь в автобус, он чуть ли не физически чувствовал на себе пристальные взгляды доктора и санитара. Осторожно, не делая резких движений, он выехал за шлагбаум и только тогда дал по газам.

Остановившись на очередном светофоре, мужик краем глаза заметил шевеление в районе переднего пассажирского сиденья, аккурат справа от себя. Из-под массажной накидки (куча деревянных шариков на лесках, помните?) выглядывала любопытная мордочка и сверкали две бусинки глаз.

Учитывая то, сколько раз психиатрической службе приходилось спасать мир – будь то инопланетная угроза, заговоры правительств или четверка конных товарищей, – силы зла должны считать нас отъявленными рецидивистами и иметь на нас зуб, копыто и рог. Спасает только избыток отваги при недостатке воображения. Вот и на этот раз обычный вызов спецбригады обернулся мировой спасательной операцией.

Вызов поступил от родственников одной нашей давнишней пациентки – у нее началось обострение болезни, а в больницу она идти отказалась наотрез: терроризировать родню и соседей куда увлекательнее. Когда барбухайка прибыла по указанному диспетчером адресу, во дворе высотного многоподъездного дома, несмотря на самый разгар рабочего дня, собралось немало зрителей. Неудивительно: где еще вот так вот забесплатно тебе покажут в окно голую женскую задницу! Детей и обремененных присутствием лучшей половины мужей, правда, тут же заворачивали бдительные мамы и жены – дескать, насмотрятся, потом перевоспитывай их! Тем не менее народу хватало.

Время от времени задница, точнее, ее гордая носительница, оглашала двор… возможно, сама она считала, что гласом трубным, но на практике выходило, что воплем истошным:

– ЙА БАГИНЯ!!! ВАМ ВСЕМ КОНЕЦ!!! ГОРОДУ АБЗАЦ!!! РОССИИ ТРЫНДЕЦ!!! МИРУ ПЕСЕЦ!!! Я ВАС ПОКАРАЮ!!!!!!!

Гвардейский экипаж переглянулся.

– Не так я представлял апокалипсис, – промолвил Денис Анатольевич.

– Финал дерьмовый, вот ведь что досадно, – отозвался фельдшер.

Санитар посмотрел сначала на одного, потом на другого и скромно сказал, что мог бы, в принципе, явить миру следующую строфу, но глубокая врожденная интеллигентность, такт и остро развитое чувство прекрасного не позволяют ему это сделать.

К моменту, когда родственники открыли дверь и бригада вошла в квартиру, задница перестала обтурировать оконный проем, воссоединилась с пациенткой, и они отправились встречать вновь прибывших. В прихожей повисла напряженная пауза.

– Сынок! – возопила пациентка, одним прыжком оказалась на шее санитара и сомкнула крепкие объятия. Тот пошатнулся, но устоял.

– Слышь, сын Божий, ты пока так и стой, мы только аминазин[8] наберем, – попросил Денис Анатольевич, и фельдшер быстренько набрал в шприц аминазин.

– Ой, – сказала носительница божественной задницы.

– Готово, – выдохнул фельдшер.

– Ну что, может, так и снесешь богиню вниз? – спросил Денис Анатольевич.

– Только если она пообещает отменить конец света, – прокряхтел тот.

– Ну так как, – обратился Денис Анатольевич к пациентке, – отменим апокалипсис?

– А меня выпишут скоро? – прищурилась та.

– Если таблетки в унитаз выплевывать не будете, то аккурат к Новому году должны быть уже дома.

– Тогда поехали, – скомандовала она санитару.

Тот поглядел на Дениса Анатольевича. Денис Анатольевич пожал плечами и кивнул – вези, мол.

Во дворе дома, уже перед распахнутой дверью барбухайки, пациентка попросила остановиться, поскольку ей надо сделать заявление.

– РАСХОДИТЕСЬ ПО ДОМАМ!!! Я ОТМЕНЯЮ КОНЕЦ СВЕТА!!! ПОШЛИ ВОН, ПОКА Я ДОБРАЯ!!! – после чего еще раз быстренько явила миру свою задницу, успокаивающе махнула рукой спецбригаде – дескать, все-все-все – и решительно загрузилась в машину.

Водитель взял курс на психбольницу. Мир был в очередной раз спасен.

А вот еще одна история с участием незабвенного Бухалыча, который Бдительный. Случилась она давно, лет этак пятнадцать назад, но в узком кругу доблестной спецбригады ее вспоминают до сих пор.

Сами по себе рейсы барбухайки, укомплектованной нашими гвардейцами, на автогигант – не редкость. Завод большой, людей трудится много, а скоропостижно заскорбеть головою можно в любой момент, даже без отрыва от производства. Мы вон давно и с огромным интересом посматриваем на конструкторское бюро и на управленцев, но они хорошо шифруются и поводы для госпитализации дают редко и крайне неохотно, да и борцы с запретной травкой разводят руками – НЕТУ НИЧЕГО!

Бог с ними, конструкторами и начальством, в тот раз спецбригаду вызвали на конвейер, точнее, один из множества. Надо было срочно охватить заботой и лаской одного товарища, который открыл для себя прямой канал общения с внеземным разумом, и его подкосило отсутствие провайдера, неограниченный трафик и полное отсутствие абонентской платы.

Башни с оком Каданникова[9] в то время еще не существовало, и функцию контроля за потоками левой водки на завод и левых же запчастей с завода приходилось выполнять племени вохров. Надо сказать, даже с появлением недремлющего ока надобность в племени не отпала: народу на заводе хоть и поубавилось, но по-прежнему хватает, за всеми с такой скоростью вращения уследить невозможно.

Барбухайку и ее экипаж въедливо и с пристрастием обшарили на въезде, ничего подозрительного и запрещенного к ввозу не нашли и сказали волшебное слово «хусым». Как только машина тронулась, Бухалыч подмигнул фельдшеру Кинг-Конгу (в миру Сергею Юрьевичу) и извлек из необъятного подмышечного схрона чебурашку водки. Сделав глоток, он спрятал ее обратно, довольно крякнул и немного потеплел взором: стрелка концентрации экзогенного этанола ушла из опасной для человечества красной зоны.

Водитель в ожидании ушедшей в цех спецбригады шлялся вокруг барбухайки, и вдруг наметанный шоферский глаз упал на пару новеньких пружин от «Нивы». Пружины лежали откровенно плохо и самим фактом своей бесхозности наносили тяжкий вред чувству прекрасного и хозяйственной жилке. Сопротивляться естеству было невозможно. Вываляв пружины в пыли, водитель завернул их в промасленную спецовку и изобразил под своим сиденьем натюрморт «Всегда здесь лежали».

Спецбригада вернулась из цеха без добычи: видимо, пациента предупредили по каналу внеземной связи об открытии сезона охоты за абонентами, и он дал деру.

С одной из проходных вроде бы даже отзвонились о беглеце, который спешно покинул заводские пенаты и подался в поля. Бухалыч, оказавшись в салоне, вновь извлек чебурашку и запил разочарование – не сильное, но заметное, судя по глотку.

На проходной барбухайку досмотрели и, к досаде водителя и крайнему изумлению спецбригады, остававшейся не в курсе кое-чьих шалостей, обнаружили пружины. Возникло много вопросов, к которым водитель оказался слабо подготовлен. Племя вохров напряглось, был отправлен гонец к вождю. Кинг-Конг и Бухалыч переглянулись. Бухалыч вздохнул, снял халат, сделал внеурочный бульк из чебурашки и, переместив ее из подмышечного схрона в фельдшерский чемоданчик, вышел из машины. Взгляд его упал на самую бойкую из племени вохров, которая отчитывала водителя все громче и громче и уже тянулась к кобуре – не иначе решила добить несчастного из сострадания. С воплем «Самая красивая – моя!» Бухалыч сграбастал зазевавшуюся даму и смачно поцеловал в маковку. Та пыталась что-то полузадушенно пискнуть, но выходило не очень. Вот эту-то сцену и застал вождь племени вохров, которого оторвали от дум о судьбах нации и вызвали к проходной. Увиденная сцена лобызания его верноподданной каким-то неандертальцем с голым торсом и серьезными намерениями (если верить силе чмока) настолько шла вразрез с привычным шаблоном «пришел, послушал, заластал», что он впал в спасительный для психики легкий ступор.