Перед нашим взором на экране Ангел развернул карту планеты, на которой шестиконечными звездочками были обозначены страны, уже покоренные бесами. Эти звездочки, как кароста, покрывали оба американских материка, Европу, Австралию. И к немалому моему удивлению — Индию. Только Китай, Корея, Япония были почти чисты от этих бесовских символов. Зато они густо покрывали огромные просторы, когда-то носившие гордое имя СССР. Таяли и смывались с карты другие страны и континенты, и перед нашим взором крупным планом предстала карта США. «Здесь главное обиталище бесов, — вслух прозвучал твердый голос Ангела. — Здесь хранилище земных сокровищ, награбленных алчными, ненасытными бесами и их лакеями-выродками, аборигенами, которым бесы подставляют жен из своего племени. И тогда рождаются бесята-полукровки, самые отвратительные из бесов. Отсюда из этой страны бесы правят миром через купленных ими выродков. Здесь они создали свой дьявольский штаб наподобие всемирного правительства, которым тайно правит сатана. Здесь плетутся интриги и заговоры против непокорных. Здесь решалась судьба вашей страны».
После этих слов Ангела перед нашим взором вместо карты США предстала карта СССР, каким он был до Беловежской авантюры. А голос Ангела продолжал:
«Чтоб покорить все племена Земли, бесы придумали разные лживые теории, вроде „общего дома“, построенного по проекту их главного архитектора Зла — сатаны. Их цель — заставить все народы отказаться от своих корней и принять однообразный образ жизни, предложенный сатаной. Всевышний Творец создал на планете Земля гармонию несметного многообразия среди людей и в природе. В этом величие и мудрость Создателя. Бесы хотят истребить эту гармонию. Прирожденный инстинкт разрушения зовет их к насилию над природой и человеком, и это свое насилие они обставляют различными лживыми теориями, вроде „цивилизации“, „демократии“, „прогресса“ и прочей выдумки. Их „цивилизация“ и „прогресс“ построены на фальшивом фундаменте разрушения: жестокого насилия над природой, нравственного и духовного растления человека, его физического истребления голодом».
Слова Ангела давали пищу для размышлений. Меня естественно, интересовала судьба родины: кто и как разрушил ее, вверг смуту? Откуда вдруг в одночасье появились сотни миллионеров и миллионы нищих? Почему на ее окраинах полилась кровь и потянулись караваны беженцев? И ответил мне Ангел почти так же, как говорил когда-то мой покойный друг и однополчанин генерал Якубенко Дмитрий Михеевич. «На Россию, как на лакомый кусочек, давно зарились ее ближние и дальние соседи. Не однажды они пытались покорить ее силой оружия и разграбить, но каждая такая попытка кончилась для них жестоким поражением. И тогда за дело взялись бесы-внешние и внутренние. Начали разрушать ее с растления молодежи. Вталкивали в их неокрепшие души свою бесовскую „культуру“, густо заправленную на животных инстинктах — на сексе, насилии, цинизме, неверии. И ваша трагедия — дело рук бесов и оборигенов-выродков. Они насильственно отучили вас от веры, заставили забыть десять Божьих заповедей Добра. Они растлили человечество, погрузив в разврат, эгоизм, бездуховность, жестокость, алчность. Люди приобрели повадки зверей, погрязли в плотском удовольствии и отвергли духовность, перестали отличать прекрасное и возвышенное от пошлого и мерзкого. Алчность привела вас к конфликту с природой, которую вы губите ради своего удовольствия, рубите сук, на котором сидите, — вы берете от природы больше, чем вам нужно для жизни, больше, чем она может дать. Ваши правители — глупые лицемеры, безнравственное, тщеславное, бездуховное отребье, вознесенное на олимп власти все теми же бесами. Вы жадно ищите правды, а верите в ложь, которой вас денно и нощно кормят бесы и выродки. Они издеваются, насмехаются над вами, оскверняют и порочат все чистое, светлое, здоровье. А все уродливое мерзкое эти могильные черви объявляют гениальным. И одураченная толпа рабов принимает всерьез их рекламу и преклоняется перед пошлостью и уродством.
Когда умолк его голос, Маша в тревоге спросила: «А где же спасение?» И Ангел ответил: «В борьбе со злом. Когда все люди планеты сбросят с себя покров лжи, навешенный на них бесами и выродками, откроют глаза, просветят свой разум и узреют правду и распознают под благородной личиной врагов своих — угнетателей и притеснителей из племени бесов и вырвут у них ядовитое жало, источающее лицемерие, ложь, жестокость и разврат, отнимут у них награбленное золото, алмазы, запретят им терзать и отравлять недра, воды и атмосферу, заставят жить по справедливости, отдавая предпочтение не плотской, а духовной пище; когда народы и племена с презрением отбросят чуждые им сатанинские одежды и нравы и предпочтут им обычаи и традиции своих предков; когда люди планеты прогонят бесов и выродков с командных и доходных постов, захваченных ими обманом и подкупом, тогда Земля избавится от болезни и восторжествует Добро над Злом».
Ангел умолк, и вновь в помещении воцарилась мягкая, завораживающая тишина. Но через минуту мы восприняли внутренний голос Ангела: «У бесов есть устав, по которому они идут к господству над Миром. Называется он Протоколы. Бесы скрывают его от людей, ибо если все люди Земли ознакомятся с этим дьявольским планом порабощения, они возмутятся и разрушат коварный замысел бесовщины. Этот сатанинский план должен получить широкую огласку среди людей, особенно молодежи. С ним учителя должны знакомить школьников».
Я смотрел на Машу, и мне казалось, что она засыпает. Да я и сам почувствовал, как погружаюсь в легкую дрему. Не могу сказать, был ли это естественный сон или нас преднамеренно усыпили.
Первый проснулась Настенька. «Мамочка, посмотри, какой голубой шар», — с восторгом и удивлением воскликнула она. И было чему удивляться: стена, у которой стояли наши кресла, неожиданно оказалась прозрачной, и перед нами открывались безбрежные просторы Вселенной. Среди необыкновенно крупных не по-земному ярких звезд в черном безмолвном медленно плыла наша до боли родная Земля, излучая голубой ореол. Солнце не было видно — оно находилось с противоположной стороны корабля. И в эти минуты я всем своим существом почувствовал величие и бесконечность Вселенной, ее непостижимость для нашего ума, и этот прекрасный голубой шарик показался маленькой рождественской игрушкой, песчинкой необъятного Мироздания, где все подчинено вселенскому закону Разума и Гармонии.
Необычность положения, в котором мы очутились в первые часы, да и дни, погружала меня в состояние тревоги и, признаюсь, даже страха. Но потом все это исчезло и не без влияния. Маши. Она вела себя так, словно попала в свою стихию, о которой всю жизнь мечтала Она была возбуждена до состояния восторга, и это состояние казалось настолько естественным, что все мои тревоги выглядели ничтожными. «Алешенька, ты не находишь, что это судьба, наша с тобой судьба, — весело говорила она. — Ты веришь в судьбу? В предначертание свыше? То, что мы встретились с тобой и полюбили друг друга? Это не случайно: ведь мы же оба мечтали о встрече с инопланетянами. И поэтому они выбрали нас. Из миллионов землян нам оказана такая честь. Мы должны благодарить судьбу за это». Глаза ее сверкали неземным блеском. Лицо излучало чистый свет, она вся пылала счастьем и, позабыв, что за нами наблюдают ласкалась ко мне, шепча: «Алешенька, родной, как я тебя люблю. Нет, ты не представляешь, что ты для меня. Ты — моя жизнь, мое счастье». Она была восхитительна, эта великая и мужественная женщина — моя неземная любовь.
А время шло. Понятия «день» и «ночь» утратили свой смысл. Когда нас одолевал сон, мы из кресел перебирались на постель, устроенную с искусственным земным притяжением, и ложась, мы уже не находились в состоянии невесомости, к которому привыкали и мучительно и долго, с Ангелом разговаривали все реже и реже, зато чаще погружались в состояние полусна. Мы понимали: над нами делают какие-то эксперименты. Физически мы чувствовали себя превосходно. Прозрачная стена открывалась не часто и не надолго. Ощущение необъятности Вселенной всегда приводило в трепет и одновременно порождало чувство гордости за дарованную нам судьбу. Ведь мы считали себя «избранниками неба», полномочными представителями землян в Космосе и нисколько не жалели, что нам выпала такая доля. Маша постоянно была в состоянии восторга и все повторяла, что она мечтала о такой участи и что ее мечта сбылась. Ее совсем не огорчала перспектива не вернуться на землю. «Мы не жертвы, — говорила она, давая волю эмоциям. — Пойми, Алешенька, мы миссионеры, и миссия наша особая, исключительная, чрезвычайная. Помнишь, в твоей мастерской, упиваясь нашим счастьем, мы радовались и говорили: мы одни в этом мире. Теперь же мы действительно одни во Вселенной, и я тебя очень люблю». Она была по-прежнему ласкова, нежна и очаровательна, и мы, не стесняясь Ангела, любили друг друга. А мне все же хотелось вернуться на Землю, хотя я не говорил об этом Маше, и был солидарен с ней, разделяя ее восторг. Я постоянно думал о нашей родине, разграбленной, опозоренной и оплеванной бесами, которые там правят свой шабаш. Я даже однажды обратился к Ангелу с просьбой помочь России избавиться от власть придержащих палачей. Ответа не было.
