— Ужас. Ты так спокойно говоришь о своей смерти и том сундуке, — произнесла с дрожью в голосе и перекрестилась.
— О, ты что ли верующая? Не замечал раньше за тобой. Кстати, сколько я не уговаривал дамочек до тебя, никто не желал уничтожить тот сундук. Злились на меня, должно быть, что не оставил в этом мире, а вернул обратно.
— Еще бы им не злиться, — фыркнула, сложив руки на груди, и обвиняюще уставилась на этого бессовестного соблазнителя. — Выкрал молодыми, убил всю семью, использовал, а потов взял и вернул обратно, через три года старыми и никому не нужными.
Мужчина подскочил и начал бегать перед кроватью, сердито сопя.
— Да все по другому было! Я никого не убивал, они сами друг друга убирали. Откуда мне знать, какие мотивы были у тех людей. Но Я — НИКОГО-ИЗ СЕМЬИ ДЕВУШЕК — НЕ ТРОГАЛ!
Он остановился напротив меня, глаза горят, кулаки сжимаются и разжимаются, и едва не рычит как раненный медведь.
— Э-э-э, а кто тогда? — выдохнула я с трепетом в душе, ибо таким его еще не видела.
— Не знаю. Может это рук того, кто меня в это мир затащил.
— Да? А что за кольцо было в сундуке?
— Кольцо? — переспросил и стал успокаиваться. В руках мужчины вдруг появился бокал вина, он выпил его залпом и снова растворил в воздухе. — Подарочек от колдуна. Велел не снимать, никогда. Что б, значит, переход был завершен и сила при мне осталась.
— Что за колдун?
— Пока не могу сказать. Эти знания для тебя опасны. — Упрямо мотнул головой и присел рядом. — А девушки нужны были, чтобы сундук открыли и силы мои питали. Если со вторым они успешно справлялись, то вот с первым — отказывались наотрез, требуя взамен навеки рядом находиться и властвовать в этом мире наравне со мною.
— А-а-а, — глубокомысленно протянула, чувствуя странного червячка, вгрызающегося ревностью в сердечко. — Так вот чего баба Матрена так впихивала мне дом-то, значит, чтоб обозленная на мужиков женщина тебе по кумполу надавала. — И рассмеялась.
Эдик помрачнел.
— Эта Матрена, чтоб…та еще стерва оказалась. У меня на нее даже не вста…в общем, не получалось с ней ничего. И силы так себе подпитывала, одни нервы только вымотала.
Не удержалась, заливисто зашлась смехом, и не успокоилась, пока меня не схватили в крепкие объятия и не зашипели в лицо:
— Я тебя сейчас зацелую до смерти, если не прекратишь ржать, как лошадь!
— Все-все…прекратила, хихи, — но поцелуя избежать не удалось. Еле отпихнула от себя князя, и то, только потому, что он не стал дальше настаивать.
Отодвинулся, посмотрел на меня сердито, и замолчал.
— Эдик, ну, не злись, а? — примирительно прикоснулась к напряженной спине, заставив мужчину вздрогнуть. — Ну, миленький… а какой цвет ты любишь? И какое блюдо у тебя самое любимое?
— Что? — он даже обернулся, чтоб убедиться, не ослышался ли.
А я что, сижу, мило улыбаюсь и жду ответа.
— Хм, слушай, а тебе платье не мешает?
— Ты опять?! — подняла брови.
— Ладно, спросить уже нельзя. Черный и красный, а люблю я блины и жареную картошку. Ну, может еще мясо, в любом виде.
Князь пробрался ко мне поближе, уже коварно улыбаясь и не спуская вожделеющих глаз с моей груди.
— Эй, я не кусок стейка! — воскликнула, прикрывая декольте руками. — И потом, я еще с вопросами не закончила!
Эдуард медленно развел мои руки в сторону и начал целовать открытую часть груди, слегка прикусывая.
— Хм, а это обязательно делать? — возмутилась я, пытаясь оттолкнуть мужчину.
— Да, лежи смирно и не мешай.
— А как же ответы на мои вопросы.
— Не будь занудой. Мне компенсация полагается за терпеливые ответы и потом, — опять отвел руки в стороны и зубами оттянул край декольте, — фы на меня пфофо флияеф…
— Чего? — с интересом изучая макушку мужчины, переспросила со смешком.
— Тьфу, — выплюнул оторвавшийся кусочек ткани, — я говорю, ты на меня плохо влияешь, в твоем присутствии перестаю соображать и появляется просто навязчивое желание заняться кое-чем поинтереснее, чем разговоры.
Невольно загордилась собой, надо же, какая я коварная искусительница.
— А скажи, кто такая Милена?
Он откатился, сел, сердито сопя и глядя на меня так, что совесть должна была появиться. Не дождался. Совесть взяла отпуск. Долговременный.
— Кем была для тебя эта Милена? И в этом мире, или там…в другой жизни? И это она называла тебя «серый князь»?
— Та-а-ак, значит тут мы помним, а то, что было сегодня, не помним?! — прорычал Эдуард сердито.
— Блин! Да успокойся, подумаешь, приласкал он женщину, так что ж, она теперь должна тебе дифирамбы петь?! — ох, лучше б промолчала…мамочки…
Князь поднялся, вроде как даже в плечах шире стал, лицо подернулось дымкой, темной, а руки потянулись к моему телу…ой, нет, к горлу. Я взвизгнула и перекатилась на другую сторону кровати. Князь промахнулся. Выпрямился и целенаправленно двинулся в обход кровати в мою сторону.
— Эй, ты чего?! Прекрати, ты пугаешь меня. — заверещала, и бросилась в сторону двери, нет, не успею, забежала за диван, а князь уже в спину дышит, метнулась в сторону ванны, успела вбежать и дверь захлопнуть, да еще на защелку закрыть.
И вот стою, прислонившись к двери ухом, и пытаясь что-нибудь расслышать. Тишина. Странно…наклонилась к замочной скважине, посмотреть, там он еще или нет, и тут услышала позади сдержанное покашливание.
— Знаешь, а вот в такой позе ты мне даже больше нравишься, — горячо прошипел Эдуард, разворачивая к себе лицом.
— Ой, — пискнула я, едва сильные руки прижались к моим ягодицам и подняли повыше.
Я невольно обхватила мужской торс ногами, а руками уперлась в грудь.
— Да, определенно нравишьссссся, — опасный блеск в глазах и хищная улыбка преобразили лицо князя, заставив мой организм плавиться и гореть в огне желания.
— А, как насчет разговора…, — неуверенно спросила и замолчала.
— К черту разговоры, к черту все. Я хочу тебя. И ждать больше не намерен.
Все. Сейчас я огребу по полной. Мужчина одним пинком снес дверь, пронес меня к кровати, а укладывал уже без платья, обнаженную. И понимание, что и правда время разговоров вышло, шибануло меня не хуже электрического разряда.
— А как же ребенок? — как-то вяло поинтересовалась, подставляя грудь под страстные поцелуи.
— Не бойся, я буду нежным.
Закрыла глаза, чувствуя, что его пальцы почти обжигают кожу, а влажный язык оставляет шипящую дорожку, простонала что-то неразборчивое. Эд наклонился надо мною, поймав мои губы своими. И ласковый шепот, подбадривающий и одобряющий, позволил мне пройтись руками по его литым мышцам на груди, вдоль плеч, спуститься к талии и застрять на бедрах. Поцелуи спустились снова на грудь, затем ощутила легкое покусывание в области живота, все ниже…ниже. Когда его лицо оказалось в опасной близости от интимного места, я открыла глаза и посмотрела вниз. Мои ноги были широко разведены в стороны, ничего не скрывая, и взгляд мужчины казался настолько плотоядным, что в душе что-то екнуло, трепыхнулось, и я чисто рефлекторно резко дернулась, сводя ноги вместе. Эд поднял голову, испугав каким-то волчьим взглядом, словно меня сейчас заживо проглотит.
Ой, а что-то мне так секса расхотелось… как бы мне это ему сказать. Опять же за ребенка страшно, вон как князь завелся. Мужчина приподнялся на руках, расположившись меж моих онемевших ног, и, продолжая гипнотизировать взглядом, прикусил один сосок. Взрыв эмоций стали для меня сюрпризом. Неужели моя грудь может быть настолько чувствительной?
Князь повел носом, и улыбнулся так, что я задрожала.
— Ты уже готова…готова принять меня, — страстный шепот полоснул по нервам как бритва.
— А, может в другой раз, — проблеяла я, протянула руку и схватила мужчину за его естество. У меня были самые благие намерения, задержать и не дать проникнуть, но я никак не ожидала, что Эд застонет, прикусив до крови губы, дернется, и зарычит.
— Не могу больше…
Князь повел носом, и улыбнулся так, что я задрожала.
