- Один километр до цели!

Со стоном отняв правую руку от живота и положив ее на руль, я в последний раз до самого упора выжимаю педаль акселератора… Кикдаун, и машина неистово устремляется вперед!

Быстрый набор – 100… 130… 150… Интересно, с какой скоростью едет он?.. Да впрочем, какая разница…

Взглядом я впилась в приближающиеся фары черной «BMW». Они уже совсем не слепят мои уставшие глаза.

– Двести метров до цели!..

В последний момент я резко пересекаю сплошную линию разметки и выхожу на встречную полосу.

- Попробуй, увернись! – процедила я сквозь стиснутые зубы, роняя голову на руль.

Страшного по силе лобового удара я не почувствовала, за мгновение до него провалившись куда-то в холодный мрак…

- Ксю!!! …Проснись!.. Да проснись же! – Настин голос был не на шутку испуганным, очень взволнованным.

Я открыла глаза и вскинулась на кровати, путаясь в одеяле. Поспешно сев и оглядевшись, я увидела тревожные Настины глаза. Она все еще держала меня за плечо и во взгляде ее, помимо беспокойства, отражался немой вопрос.

Сердце колотилось со страшной силой, дышать было очень тяжело. В комнате почти темно, горел только один ночник – с Настиной стороны. Шторы задернуты наполовину и там, за окном, приглушенно, едва различимо, была слышна уже основательно иссякшая, но все еще продолжающаяся новогодняя канонада.

Я в замешательстве отдернула одеяло и оглядела на свой животик – он в порядке! Никто в меня не стрелял!.. Затем я перевела взгляд на свои пальцы, которые все еще чуточку дрожали. Мельком глянув на Настю, которая недоумевающее наблюдала за мной, приподнявшись на локте, я торопливо соскочила с кровати, прикрывала обнаженную грудь рукой и подошла к окну. Осторожно выглянув из-за шторы и окинув взглядом доступную часть сада, я увидела, что С250 стоит на своем месте, чуть присыпанный снегом.

- Ну и кому ты там демонстрируешь свои прелести? – раздался у меня за спиной недовольный и удивленный голос.

Я отошла от окна, вздохнув с большим облегчением, и виновато взглянула на Настю.

- Ну что с тобой такое? – спрашивает она. – Иди ко мне, Ангел…

Опустив глаза, я обошла кровать и снова легла, придвинувшись к Насте поближе, а она укутала меня одеялом.

- Прости, разбудила тебя, да? – произнесла я тихонько.

- Ты вдруг начала ворочаться и стонать, – ответила она. – Я тебя пыталась успокоить, а ты вырывалась изо всех сил…

Я стыдливо отвернулась, приложив ладонь ко лбу… Вот черт!

- Потом ты вроде затихла, – продолжала она. – Я тебя будить не стала, да и сама уже почти уснула снова, как вдруг ты заорала так, что я испугалась до смерти!

Повернувшись к ней, я поспешно спрятала лицо у нее на плече и прижалась крепко-крепко всем телом.

- Прости… – прошептала я едва слышно. – Кошмар приснился…

- Да уж… И неслабый такой кошмар! – заметила она. – Знаешь, как ты от меня отбивалась? Чуть губу мне не разбила…

Я обеспокоено приподнялась, осматривая ее личико и касаясь пальцами ее губ. Она взяла мою руку и крепко сжала в своей.

- Все нормально, не волнуйся, – произнесла она, но я все равно смотрела на нее очень виновато. И мне было стыдно, что все так произошло.

- Прости, пожалуйста, Настенька… – пробормотала я.

- Ну все, все, успокойся, дорогая!

Мы помолчали несколько минут, за которые я вроде бы успела избавиться от всех оставшихся тяжких впечатлений этого безумного сна. Я поудобнее разместилась на подушках, но глаза закрывать не спешила, глядя куда-то в потолок. Настя тоже не торопилась ложиться спать, не гасила свет и, как я чувствовала, поглядывала на меня украдкой.

- Может поделишься? – сказала она вдруг, и я повернула к ней голову. – Или может ты не помнишь ничего?

Я приоткрыла было рот, но тут же его и закрыла.

«Ксюшка-врушка!.. Давай солги, что не помнишь, и она тебе скажет, как ты смотрела на свой живот и руки, как зачем-то бегала к окну! Давай, выстави себя дурочкой!»

Потеребив свой нелепый бантик на шее, который от наших страстных порывов весь почти распустился в ленты да так и остался на мне, я несмело посмотрела в Настины глаза. Я никому и ничего не доверяла из своего прошлого, даже родителям, которые оставались для меня самыми близкими людьми в самое тяжкое время!

Но все изменилось. Она для меня сейчас ближе всех, ей я могу доверить все без остатка, ведь я уже полностью отдала себя в ее власть. Она и так способна уничтожить меня, если пожелает, так имеет ли смысл скрывать от нее что-то?..

Она в ожидании смотрела на меня, вероятно читая все эти мысли на моем лице, и я, в конце концов, сдалась и рассказала ей весь свой сон, который на удивление запомнила до мельчайших подробностей…

Настя слушала молча и внимательно, почти не отрывая от меня своего взгляда и лишь изредка опуская глаза, когда о чем-то ей слушать становилось, по-видимому, тяжело.

Когда я закончила, она придвинулась поближе и с нежностью взяла меня за руку.

- Малышка, это всего лишь сон, не бойся! Все хорошо, слышишь? – произнесла она, сжимая мои пальцы и гладя мое лицо.

Я поцеловала ее руку, ухватив ее за запястье, прижала к своей щеке ее теплую ладонь и улыбнулась этим заботливым зеленым глазкам.

- Конечно сон… – проговорила я. – Но вот только… Как бы это сказать?.. Он был из настолько реальных составляющих…

- Это была его машина, да?

- Да… В точности его…

- Что произошло между вами?.. – как-то тихо и неуверенно спросила она.

Кажется, у меня дрогнули плечи, и я нервно сглотнула, а Настя не могла этого не заметить. Скорее всего, я посмотрела в ее глаза с какой-то жалкой тоской и отчаянием, потому что она почти сразу произнесла, заключив меня в нежные и теплые объятия:

- Хотя это уже совсем не имеет значения… Это было, и это прошло!

Я легонько высвободилась из ее рук.

- Да, но оно не могло пройти бесследно… – проговорила я тихо, почти шепотом. – Я хочу поделиться с тобой, хочу, чтобы ты знала. Я никому не рассказывала об этом… Только вот… Разве это разговор для новогодней ночи?.. И еще сон этот дурацкий!

Мои плечи поникли, губы сжались. Я приуныла, осознавая, что мои нервы, подсознание и воображение действительно сыграли со мной неприятную шутку, представив такое шоу в праздничную ночь, которую мы с Настей так чудесно и волшебно успели начать.

– Если ты хочешь поделиться, то поделись, – ответила она. – Эту ночь испортить невозможно ничем, разве что ты что-то тяжелое оставишь у себя на душе. Да и ночь уже почти закончилась. Она взяла с прикроватной тумбочки золотой браслетик с часиками и всмотрелась в циферблат. – Почти шесть часов утра… Я вздохнула. Да, и правда, можно считать, что ночь уже кончилась. Я окинула взглядом нашу уютную спальню, с разбросанной повсюду одеждой и нижним бельем, улыбнулась и посмотрела на Настю, которая все еще ожидала какого-то моего решения. – Ты права, – сказала я. – Не нужно оставлять в себе что-то такое… И если ты не хочешь сейчас спать, то мы могли бы поговорить с тобой немного… …И мы поговорили. Вернее я говорила. Я рассказала ей все, чем я жила, чем дышала, о чем думала и мечтала и о том, что же случилось в итоге. Мне было на удивление легко говорить с ней об этом, хотя совсем недавно при одних этих мыслях у меня все внутри сжималось, и на глаза наворачивались слезы. Сейчас все было не так, все изменилось.

Да, была печаль и неприятные ощущения от воспоминаний, но отчаяния не было. Не было, потому что я знала – моя жизнь не закончилась на всем этом, как я думала раньше. Все это оставило во мне отчетливый след и вряд ли когда-нибудь исчезнет из моей памяти. Во мне поселились различные сомнения и страхи, но у меня появился выход, я поняла одно – что бы ни случилось, как бы все теперь ни было незнакомо, странно и необычно, я не должна останавливаться. Никогда. И если я выбрала путь, я пойду по нему без оглядки!

Настя слушала меня очень внимательно и несколько напряженно. Это было видно по ее глазам, было видно, что она все пытается представить и возможно увидеть себя на моем месте. Это были уже не сны, это было повествование о реальной жизни, и Настя, похоже, решила проникнуться им полностью. И за это я была ей благодарна! Благодарна безмерно! Она всеми силами пыталась понять мои чувства, потому что они были важны для нее, и за это я отдам ей свою жизнь и свою душу!